— Я… Да, это… Это правильно, — кивнул Таддеус, немного поразмыслив. — Ты права… Но… Как мне это сделать?

— Мы придумаем что-нибудь, — помолчав, сказала Пандора. — Позже, когда найдем артефакт… или когда ты расскажешь, что он из себя представляет.

— Я… сам пока не уверен, — неловко пробормотал Таддеус.

Пандора сделала вид, что не распознала столь очевидную ложь. Она открыла рот, чтобы отдать Таддеусу пару поручений… и громко ахнула, когда он заключил ее в объятия.

— Что такое? — хмыкнул он, стискивая ее крепче. — Ты же любишь холод.

— Это единственный чистый халат! — зашипела Пандора, ужом выворачиваясь из его мокрых рук.

— А это — единственная мужская одежда на острове, подходящая мне по размеру, — парировал Таддеус.

— Пусти я сказала! Тедди!..

— Ни за что, — широко ухмыльнулся Валентайн. — Будет тебе…

Пандора улучила момент, изогнулась и прижалась к его губам. Горячий вдох наполнил ее рот. Она лизнула его нижнюю губу… и быстренько отскочила, когда он ослабил хватку. Ухмыльнулась.

— Вы забываетесь, мистер Валентайн, — низко протянула она. — Вы все ещё мой гость. Что вы себе позволяете, скажите на милость?

— Я… — хрипло начал Таддеус, прокашлялся и тяжело сглотнул. — Я только…

— Я вижу, — холодно обрезала его Пандора. — Идите в мою комнату. Там сможете найти новую одежду.

— А ты? — спросил Таддеус. — Ты куда?..

— Уложу Эстер, — ответила Пандора, глянув на часы. — Ей уже полчаса как пора быть в кровати.

С заданием удалось справиться весьма быстро. Эстер, наработавшаяся в доме и наигравшаяся саду, вовсю клевала носом над своим любимым дирижаблем и легко позволила взять себя на руки и уложить в кровать. Пандора, против обыкновения, не стала целовать ее в лоб — ограничилась только легким прикосновением. Ее настроение было слишком… неподходящим для близкого общения с дочерью.

На пути в свою спальню Пандора завернула в ванну. Слегка ополоснувшись горячей водой, она натянула ночную сорочку и накинула на плечи халат, не завязывая его. Заглянула в зеркало. Волнистые рыжевато-каштановые волосы растрепанные, чуть влажные. Гладкая кожа ярко белеет на фоне темной одежды. Тонкие губы кажутся до странности темными на бледном лице, а глаза… Пандора ухмыльнулась сама себе.

В ее спальне было тихо. Заглянув в щелочку между дверным косяком и дверью, Пандора смогла разглядеть в тусклом свете ночника Таддеуса, растянувшегося на кровати.

Он снял с себя всю одежду и сбросил промокшее покрывало, завернувшись в то, что было на кровати. Пандора, изо всех сил стараясь не шуметь, открыла дверь и ступила в комнату. Таддеус не отреагировал — судя по всему, он задремал, пока ждал ее. Мягкий желтый свет золотил его кожу, бликами скользил по гладким волосам и густой бороде. Его грудь мерно поднималась и опускалась в такт спокойному дыханию. Сейчас она была скрыта толстым покрывалом, но Пандора помнила, какая она упругая и мягкая на ощупь, какая густая поросль покрывает ее. Помнила, как хорошо зарываться в эту поросль пальцами или носом, как сильно дурманит разум густой запах кожи и волос… и как краснеют его щеки, когда она ласкает его пальцами или языком. Пандора тяжело сглотнула. К тягучему жару в низу живота прибавилось острое покалывание.

Она сделала шаг к кровати. А потом ещё один, и ещё, и ещё, и ещё… Пока одна из половиц не скрипнула, отчетливо, громко и противно. Таддеус тут же поднял голову — он всегда очень чутко спал. Пандора скривилась от досады.

— Пенни, — сонно пробормотал Таддеус, — я не смог ничего найти. Никакой одежды…

— Я соврала.

Таддеус заморгал, нахмурившись. Приподнялся на кровати, подслеповато вглядываясь в ночной сумрак. Ища ее.

— Пенни… — растерянно пробормотал он.

— Здесь ее нет. Сейчас она тебе не нужна.

Пандора преодолела разделяющее их расстояние буквально в два прыжка. Опершись одной рукой о спинку кровати за головой Таддеуса, она оседлала его бедра и положила вторую руку ему на грудь. Склонилась к его лицу.

— Пенни, — шокировано выдохнул Таддеус, от неожиданности замерев.

— Помниться, вы изъявили желание выполнять все приказы, — низко зашептала она ему в грубы, — которыми я пожелаю вас обременить… Это так, мистер Валентайн? Я не искажаю смысл ваших слов?

— Д-да… То есть нет! — выпалил Таддеус, глядя на неё во все глаза. — То есть… я хотел сказать, что вы правы. Я…

— Прекрасно, — тонко улыбнулась она.

И лизнула его нижнюю губу. Таддеус рвано выдохнул и невольно подался вперед. Пандора надавила ему на грудь, удерживая на месте. Пробежалась кончиками пальцев по его шее.

— Но не превышаю ли я свои полномочия? — прошептала она, сделав невинные глаза и изогнув бровь. — Сегодня вы уже исполняли мой приказ… и не один, а целых два раза, если мне не изменяет память.

— В древние времена число три считали священным, — зачастил Таддеус, тяжело дыша. — Приняв это во… внимание, вы можете… ещё раз, — он тяжело сглотнул, — воспользоваться мной.

Живот от груди до самого паха словно обожгло кипятком. Пандора склонилась так низко, что почти легла на Таддеуса. Ее дыхание взъерошило ему бороду, ее свободная рука плавно огладила его от уха до плеча. Она чувствовала, что его бьет мелкая дрожь.

— Я оскорблена вами, сэр, — вкрадчиво прошептала Пандора. — Вы должны мне извинение. Вы обещали мне его.

— Оно ваше, мэм, — выдохнул Таддеус. — Я ваш, мэм. Всегда. Делайте со мной все, что…

Он высвободил руку из-под покрывала и протянул к ней, видимо, желая коснуться ее волос или щеки… Она перехватила его руку, вцепилась в запястье, зашипев, как кошка. Прикусила внутреннюю сторону ладони… чтобы тут же зализать укус и втянуть носом запах его кожи. Таддеус ахнул, а Пандора прижала его ладонь к кровати.

— Другую — за голову, — приказала она. — На спинку. Быстро.

— Пенни… — просяще выдохнул Таддеус.

— Нечего было лапать всяких шалав у меня за спиной, — рыкнула Пандора и куснула его за губу. — Быстро, я сказала.

Таддеус подчинился, пару раз промазав, так дрожала у него рука.

— Умница, — улыбнулась Пандора.

И сжала его бедра своими, прижалась к нему всем телом. Впилась ему в губы, рьяно и глубоко. Его горячее дыхание ворвалось ей в рот вместе с глухим стоном. Его ладонь под ее рукой напряглась, но не сдвинулась с места. Пандора оторвалась от него, откинув назад свои длинные волнистые волосы. Они каскадом рассыпались по ее плечам.

— Пенни, — восхищенно выдохнул Таддеус. — Ты…

— Если захочешь кричать, скажи мне — я тебя заткну, — криво усмехнулась Пандора, скидывая халат. — Надо быть потише. Эстер спит.

Таддеус был красив — так, как она уже успела забыть. Гладкие волосы растрепались, тонкие маленькие прядки прилипли к потному лбу и вискам. Лицо и часть шеи покраснели от жара, кончики и мочки ушей — от ее зубов. Волосы на судорожно вздымающейся груди промокли от пота и завивались колечками. Ее Тедди судорожно хватал ртом воздух, запрокидывал голову и тихонько охал. Еще ни разу он не вскрикнул и не застонал во всю глотку, что для него было настоящим подвигом — он был любителем пошуметь.

Пандора качнула бедрами, сжав его покрепче, отчего он выгнулся и процедил тихое «Пенни» сквозь зубы. Она судорожно вздохнула, откинув один локон со лба, и сделала ещё одно движение. Плавно, неторопливо, нежно… совсем не так, как он привык и, скорее всего, совсем не так, как ожидал. Пандора уже в который раз пропустила сквозь пальцы влажные волосы на его груди. Сжала, потянула. Стиснула и скрутила в пальцах твердую горошину его соска. Таддеус безмолвно открыл рот, его бедра слабо дернулись под ней. Она склонилась над его шеей, вновь сжав его своим нутром. Он запрокинул голову, протяжно охнув, и она обдала его шею горячим дыханием. В этот миг в ее изнемогающее от блаженства сознание вползло ледяное воспоминание.

…Блондинка в роскошном красном платье… Ее густые золотые кудри, ниспадающие ей на плечи… Ее тонкая талия, на которой покоится его рука… Ее ярко-голубые глаза, которые искрятся от вспышек фотоаппаратов… Её темно-алые губы, губы хищницы… Их след на шее хохочущего Таддеуса… Эриния… Эриния Мерсер…