— Что с тобой происходит? — в запале спросил он, когда Аллег был на половине кружки. — Ты выглядишь так, будто прямо здесь склеишь ласты.
Аллег криво усмехнулся. Старина Редж… Настолько же пунктуальный и собранный в рабочем кабинете, насколько же беспардонный и прямодушный в уголке офисного кофе. Аллег любил его за это. А заодно и за эту его — их — давнюю привычку называть друг друга исключительно по фамилиям. Было в этом что-то… понятное и знакомое. Нерушимое, как столбы мироздания.
— Тэрренс, я с кем разговариваю? — более настойчиво спросил Реджельт. — Что у вас там творится?
— Расследование, — бесцветно ответил Аллег.
— До сих пор? — поднял брови Редж. — Я думал, дело закрыто. Этот мудак же чистосердечно сознался, что со свету хотел тебя сжить. Ему однозначно светит лет десять-двадцать. Разве нет?
Аллег открыл было рот, но тут же закрыл. На него лавиной навалилась тяжкая усталость. Не хотелось ничего говорить. Не хотелось думать. Хотелось упасть и уснуть — спокойно и тихо, не видя ни кошмаров, ни снов.
— Очевидно, нет, — за него ответил Редж и скривился, будто лимон надкусил. — Срань господня, что делается-то… Вот так живешь-живешь, и в свои пятьдесят пять даже не думаешь, что какой-то малолетний хлыщ на тебя запасть может. А он — вона че! Не только запал, но ещё и…
Реджельт со значением покивал, глядя куда-то в сторону. Аллегу старался не утопиться в остывшем супе. Немного помолчали, думая каждый о своем.
— Редж, — прошептал Аллег, наконец, — спасибо. Ну, за работу. Я понимаю, что приношу одни убытки…
— Ты дурак? — нахмурился Реджельт. — Какие убытки? Работаешь, как всегда, в план укладываешься. Все у тебя там отлично.
— Я выпал на несколько месяцев из рабочего графика, — помолчав, осторожно заметил Аллег. — Я всерьез хотел уйти. Мне… Ты уже искал кого-нибудь для?..
Редж поджал губы и отвернулся. Профиль у него был выдающийся — чуть загнутый нос, высокие скулы, тонкая ниточка кривоватых губ, прямой лоб… Приятный мужчина, хоть и не красавец. Волевой, уверенный, сильный, как и положено руководителю. Странно, что Томми не обратил на него внимание.
— Были кандидаты, — как бы между прочим проговорил Редж, скрывая за нарочитой небрежностью нежелание отвечать. — Трое. Неплохие портфолио. И пробные собеседования прошли отлично. И навык вроде бы есть…
— Но? — после некоторой паузы произнес Аллег.
— Что «но»? — поднял бровь Редж.
— Сейчас должно быть какое-нибудь «но», — криво усмехнулся Аллег. — По традиции. Так что?
Редж скривился, теребя жесткий манжет рубашки. Хмуро глянул в окно.
— Настоящий начальник не должен давать поблажки никому, — тихо произнес его босс. — Он должен отбирать лучших из лучших и забывать про тех, кто ему не подходит, пусть они хоть трижды хорошие люди с трагичной историей. Деньгам до этого дела нет — как и вышестоящим, которым эти деньги предназначаются. — Он протер лоб рукой. — Настоящему начальнику эти трое бы понравились. Он выбрал бы одного из них, однозначно. Мистера Крауча, скорее всего. Он хваткий, умный, подобострастный…
Реджельт одарил Аллега тяжелым взглядом из-под нахмуренных бровей.
— Я отказал им. Всем. И откажу вновь, если они ко мне сунутся, — неприятным, почти враждебным тоном произнес его босс. — Я не поступаю правильно. Я поступаю, как типичный коррумпированный чинуша, — отказываю незнакомым молодым талантам, чтобы сохранить место для старого доброго знакомого. Надеюсь, ты это оценишь.
— Никто не заставляет тебя… — слегка напряженно начал Аллег.
— Закрой рот, — тут же решительно, почти свирепо оборвал Реджельт, ткнув в него указательным пальцем. — Вот просто закрой и слушай внимательно, Рен. Нечего строить из себя жертвенного агнца — эта твоя манера мне ещё в колледже осточертела. Я прекрасно вижу, в какой жопе ты оказался. А ещё я прекрасно понимаю, что работу в нашем городе ты вряд ли где-нибудь ещё найдешь — по крайней мере, такого же уровня и с такой же зарплатой. Не тот возраст. — Редж чуть смягчил тон и склонился к нему. — Ты такого не заслуживаешься. Ты — хороший человек и верный друг. Ты не раз мне помогал, и я этого не забыл. Да, не спорю, вся эта троица, может, и стоила того, чтобы посадить их на твое место. Стоила — но не заслужила. Я знаю тебя, как облупленного. Я в тебе уверен. И я желаю тебе помочь.
Он сделал небольшую паузу, видимо, подбирая слова — или давая застывшему, глубоко тронутому Аллегу переварить все, что он сказал.
— А потому я, во-первых, собираюсь держать за тобой это гребаное место столько, сколько понадобится, — медленно, четко, с расстановкой произнес Реджельт. — А во-вторых, советую…
— Отправиться на больничный? — иронично приподнял бровь Аллег.
— Нет. Поговорить с этим твоим Томми, — серьезно сказал Редж. И добавил в ответ на недоуменное молчание: — Расследование продолжается, хотя состав преступления есть, и доказательства железобетонные. Копы продолжают рыть — зачем? Какой смысл?
— Они хотят… хотят… — неуверенно начал было Аллег, но в конце концов сдался. — Я не знаю даже…
— Вот и спроси у него, — твердо произнес Редж, опять нахмурившись. — Темнит что-то твой парень, Рен. Ой, темнит.
В темный час любая помощь в руку. Аллег никогда не считал себя верующим человеком, но сегодня, перед тем как отойти ко сну, он все-таки помолился. На коленях, как положено, он прочитал шепотом пару молитв. Молитвы были самые простые, вроде «Отче наш», но даже хлипкий щит лучше, чем совсем никакого. Он, как и в прошлый раз, открыл форточку настежь, давая чистому холодному воздуху свободно залетать внутрь. Он выпил теплый травяной чай и легкое снотворное — более сильное ему запрещали врачи.
Сегодня он собирался уснуть и выспаться. Хорошенько выспаться. Чтобы завтра встречать Томми хоть немного посвежевшим и бодрым — чтобы у его мальчика не возникли ненужные вопросы. Бледный? Темные круги? Глаза красные?.. Кошмары снятся. Редко, родной! Совсем редко! А теперь не будут сниться вообще — ведь ты рядом со мной. Аллег искренне на это надеялся…
Но судьба, как всегда, жестоко посмеялась над его надеждами.
Этой ночью сны были просто невыносимы, став страшнее, ярче, реальнее. Едва уловимое, но стойкое чувство переросло в настоящее осязаемое ощущение. Он был здесь. Касался своими скользкими синюшными обрубками, кончиком шершавого ледяного языка. Аллег корчился, силясь уйти от прикосновений, но без толку. Тело не слушалось, жар окутал его целиком — перетек с шеи на грудь, с груди на живот, а оттуда ещё ниже. Тянущая сладкая боль пронизывала сон наряду с ужасом бесконечной агонии.
Кровавое марево в какой-то миг расступилось, и перед ним возникла его комната, как она есть — без бредовых иллюзий и дремотных прикрас. Аллег приподнялся на локтях, напряженный, дрожащий, напуганный. Мир был четким, темным — настоящим. Распахнутое окно, свет стареющей луны, колышущиеся на ветру тонкие шторы… Сипение. Отчетливое тихое сипение.
Аллег медленно повернул голову в сторону двери. И застыл, выпучив глаза.
Он стоял около окна в крохотном коридорчике, ведущем в спальню. Маленькое оконце выходило туда же, куда и окна в спальне. Лунный свет лился из него каскадом, и его фигура должна была купаться в его лучах, как под струями водопада… Но нет. Тьма рьяно охраняла его силуэт, окружала, как кокон, как плащ. Скрывала лицо, как маска. Он дышал тихо, сипло, с болезненной хрипотцой. Он потирал подбородок, как когда-то давно… Или, может, курил? Он любил курить после секса. Он смотрел в окно… в окно ли?
— Я ненадолго.
Аллег дернулся всем телом. Высокий юношеский голосок свирелью разлился в мрачной тишине квартиры. Он повернул к нему голову. Пара тонких кудрявых локонов упала ему на лоб. Рука опустилась.
Серые глаза горели алым в непроницаемом ночном мраке.
— Я совсем ненадолго к тебе, — произнес Сент-Джон из тьмы. — Я хочу помочь тебе. Хочу утешить тебя. Я же вижу, как тебе одиноко…
Аллег хотел отползти. Хотел закричать. Хотел вскочить и убежать хоть куда-нибудь. Но не смог. Он ринулся на него, бросился, как зверь. Накрыл собой, темный, гладкий, горячий, как печка. Все тело, и без того зудящее от напряжения и трепета, словно окатило кипятком. Пальцы на ногах поджались, жилы натянулись, челюсти сомкнулись до хруста сухожилий и…
