— Это как это?
И тут Артур выдал перл, который Нэй не забудет никогда:
— Нэй! Брат мой, тут все, почти все в Ликсии принадлежит Рошану! — и руками так развел, как будто захотел объять необъятное, и затряс ими. — Все!
Привязывай челюсть, Нэй! Или учи матчасть!
Элли на это только усмехнулась, а у Нэя и в самом деле челюсть упала на землю:
— Как это возможно?
Оказалось, что уже при Отоне V, который задумал железную дорогу, многие земли вне королевства Рошан уже принадлежали Королевству Рошан. Ведь куда шли аристократы проигравшиеся или которым требовались деньги или еще что? Правильно, к Рошанскому Королю, почему-то к своим Королям им было обращаться зазорно. Ну, королевство и выплачивало за них все долги или выкупало векселя. И забирало землю, которая принадлежала просителям. Финансовый Кризис X века был особенно показателен. Как Великий Катаклизм, но только в финансах аристократии. Откуда у Рошана огромные деньги — это отдельный разговор, но денег у него было очень много. Именно после него в Мир Рошанском и были запрещены азартные игры — Урбан IX разрешил игры, но под строгим контролем и с ограничениями ставок, а вот за подпольные казино владельцам и даже игрокам рубили головы. И именно после этого Аристократического Кризиса, когда большая часть аристократии Ликсии потеряла свои владения и осталась лишь номинальными их властителями, и началась ползучая, ну или мирная, бархатная буржуазная революция. Когда буржуазия стала подниматься наверх иерархической пирамиды семиверстными шагами. Многие аристократические рода, наступив на горло собственной песне, роднились с богатыми родами безродных буржуа, давая тем кровь и герб, а себе возвращая хотя бы некоторую видимость былой роскоши. Впрочем, большая часть аристократических родов пыталась еще держаться, цепляясь за свои принципы и высокую кровь. Но жить постоянно в гостевом дворце, где даже серебряная ложка тебе не принадлежит, разве это достойно древнего рода?
Родерик хоть и относился к роду Лонгбардов, еще не потерявших себя — Отон поправился, а значит, все еще впереди, — но, кажется, он уже потерял себя. Его дом в Мир Рошанском был продан за долги — выкуплен короной, само собой, — поместье находилось в залоге, поэтому Гостевой Дворец был единственным местом его обитания. И поэтому было очень удивительно видеть Родерика и его жену Нору среди приглашенных персон.
Впрочем, на этот обед, как оказалось, были приглашены только Отон с супругой и некоторые дети его, и больше никто.
Как выяснилось, Матильда была в хороших отношениях с Норой, и эти две женщины с бокалами вина отошли в сторону, принявшись о чем-то беседовать. При этом Родерик остался в полном одиночестве, но это его явно устраивало. Обе женщины были одеты в изумрудные платья классического кроя, лишь немногим отличавшиеся фасоном. Как понял Нэй, сегодня был сиренево-зеленый дресс-код для обеда. Элли единственная выбивалась из общей цветовой гаммы, в своем синем под цвет волос костюме, впрочем, ей он очень шел. И Нэй надеялся, что король не обидится на Элли.
Где-то минут за десять до назначенного времени обеда в подготовительной комнате совершенно неожиданно раскрылась потайная дверца и в помещение, где все и собрались перед проходом в Малый обеденный зал, вошла Королева — Изольда Алирийская — и тоже в изумрудном платье, но более строгом и с закрытым декольте. Улыбнулась всем, поприветствовала присутствующих легким кивком, но так как находящиеся в комнате разумные были достойных равенства кровей, то все в ответ тоже просто кивнули.
Вошла, быстро прошла к группе Отон-Артур-Нэй-Элли и проговорила:
— Господа, я похищу у вас Нэя дер Вейна, — улыбнулась она на некоторое недоумение Нэя. — Пойдем со мной, Нэй, — и, развернувшись быстро, направилась к той же потайной двери.
Нэй немного глупо напялил на себя треуголку и быстро последовал за Изольдой, которая уже скрывалась за дверью.
Нет, он не потерял ее. Хотя они и шли такими странными, явно потайными коридорами, о которых мало кто знал, что потеряться было бы легко. Но Нэй любил камень, и камень отвечал ему взаимностью.
Шли минуты две по лабиринтам, пока наконец не вышли в очень ярко освещенный коридор — оконную анфиладу. Видимо это был торцевой, торжественный коридор на северной стороне, с выходом на Королевский балкон, если, конечно, Нэй правильно изучил предоставленную ему информацию.
Но самое главное, у одного из окон спиной к вошедшим стоял сам Король!
Урбан IX!
О! Как поджилки-то затряслись. А Изольда еще так подтолкнула:
— Иди. Он хочет поговорить с тобой.
Нэй несколько раз глубоко вздохнул и сделал первые шаги.
Это был не страх. Даже не понять своих чувств, но что ноги подгибались, это факт. И как сквозь воду шел, так было тяжело.
Одно дело стоять при Примирении рядом с Королем, но при это его харизма его не задевала, и Нэй даже смог, если честно, нахамить! А вот сейчас…
В горле пересохло. А ведь нужно что-то сказать.
— Ваше Величество! — фух… выговорил!
Король, он тоже был выше Нэя, повернул голову, посмотрел на него, но без всякого высокомерия, а с вполне искренней улыбкой:
— А, Нэй! — сказал он и повернул голову к окну, из которого была видна огромная торжественная площадь, на которой люди приветствовали Короля или Он наблюдал за парадами Гвардии, и эта площадь как бы выходила за пределы Мирминора и Запретного города и давала возможность почти всем присутствовать на площади в торжественные дни.
Урбан IX обладал орлиным, королевским профилем. Прямой, точеный нос — «нос Лонгбарда», волевой подбородок. Уши, прижатые к черепу. Темные, скорее каштановые волосы с проседью. Карие, пронзительные глаза, заглядывающие в саму душу. И чисто выбритый подбородок. Короли Рошана не любили бород и усов.
Пауза длилась.
Казалось, Король забыл о человеке рядом. Но нет. Старческим маразмом Урбан IX не страдал. Мозг его был в полном порядке, у него болело тело.
— Нэй, ты знаешь, что к Королю приближаться ближе трех ярдов, — Нэй чисто инстинктивно отметил, что между ним и Королем намного меньшее расстояние, — имеют права только особы королевских кровей, то есть с воссиянием Света, и… — Король сделал паузу. — Сошо?
— Э… нет, Ваше Величество, — Нэй и в самом деле не знал об этом.
— А, что прикасаться к Королю могут только сошо? Даже высокородные лишь с королевского позволения. А вот сошо может дотронуться до Короля без всяких разрешений! До других — и руки лишиться может, или вообще головы, а до Короля имеет право!
— И об этом я не знал, Ваше Величество!
Король хмыкнул:
— А еще по Традиции сошо имеют право вступить в Королевскую Гвардию! Только дворяне и… сошо! Конечно, не каждый из сошо, рост, сила, ум, и именно сошо, а не простолюдин, но разве мало среди них достойных людей? Правда, как ты понимаешь, эта традиция потерялась во времени. Ее никто из Королей не отменял, но и вспоминал мало кто. Точнее, никто не вспоминал. Да и я вспомнил лишь тогда, когда Артур мне рассказал о своем друге — человеке-сошо. О тебе! Рассказывал с таким пиететом, что мне очень захотелось с тобой встретиться и поговорить. Можно сказать, я его чуть подтолкнул к Побратимству, — усмехнулся Король. — Правда, он не сразу домыслил мои намеки. Хотя время было выбрано очень правильно, как специально. Вот что нас подталкивает к действию или останавливает? Божественное провидение или просто случай?
— Скорее всего, Божественный случай, Ваше Величество! — сказал Нэй и поклонился.
— Ха! То есть нахамить на Примирении тебя бог надоумил, случайно? — но Король говорил со смешинками в голосе, хотя и было видно, что есть и недовольство действиями Нэя.
Нэй покраснел:
— Простите меня, Ваше Величество, что я таким наглым образом покинул Ваше присутственное место и Примирение, но я испугался за себя. Я дал обещание убить того, кто затеял Игру, поэтому я решил: лучше убежать, чем исполнить обещание на Ваших глазах.
Урбан IX хмыкнул:
