— Наглый, но хороший ответ! Я прощаю тебя, Нэй дер Вейн, за ту наглость, — Король протянул руку, и Нэй благоговейно поцеловал ее. Это большая милость — поцеловать руку Короля! Даже для высокородных особ! — Хотя, конечно, высечь бы тебя! — хохотнул Урбан IX. — Шучу, Нэй, шучу! К тому же телесные наказания для дворян были отменены еще Сигизмундом II, — и он отвернулся от окна. — А ты теперь дворянин, и не просто дворянин, а Принц Слова! И мой внук! Нужно соответствовать, а не оставаться сошо, который может нахамить везде и всюду, плюнуть на протокол, и традиции, и на это мало кто обратит внимания, потому что это сошо! — Нэй все больше и больше краснел. — Впрочем, ты быстро учишься, и я уверен, что ты больше не будешь совершать глупых ошибок и нарушений, которые мне могут быть неприятны. Но, — Урбан IX усмехнулся, — постарайся всегда и везде оставаться самим собой. Ритуалы и традиции — это одно, но человеческое достоинство — это главный постулат. И быть самим собой очень важно в мире, где быть собой уже почти невозможно, — и вздохнул. И как-то философски, и с некоторой грустью в голосе, добавил: — Жизнь прожить — не поле перейти.

Помолчали. И вдруг Урбан IX задал совершенно неожиданный вопрос:

— Ты мне как-нибудь на досуге не расскажешь, кто такой Шарапов? И почему для кого-то нужны дырки от бубликов? — сказал и улыбнулся.

А Нэй даже рот открыл от удивления. Он это говорил? Если честно, он даже не понял, как это у него вырвалось. А вырвавшись — забылось. А вот король запомнил!

— Обязательно, Ваше Величество! — и голову склонил. «Многия» знания — это не всегда хорошо.

Снова небольшая пауза, и зазвучал совершенно иной, более бодрый и властный голос короля:

— А теперь помоги старику дойти до обеденного зала. Специально Изольду отправил к гостям, чтобы ты меня сопровождал. Короля всегда должен сопровождать кто-то из высокородных особ.

— Да, Ваше Величество, — Нэй поклонился. Он знал об этом ритуале.

Он выставил левую руку, превратив ее в подобие подлокотника кресла, Король оперся своей правой рукой на эту помощь, а в левой возникла трость, и они двинулись, но не к потайной двери, а к одной из обычных «роскошных» дверей, которую перед ними открыл почти неприметный человек-секретник.

— У тебя крепкая рука, Нэй, — говорил Урбан IX и мимолетными движениями показывал, куда нужно двигаться. Получалось без слов, но Нэй прекрасно понимал Короля.

И постоянно видел в тени секретников, не гвардейцев, что уже радовало. На гвардейцев смотреть у него настроения не было, так и хотелось в морду врезать любому из них.

Когда прошли по коридору ярдов сто, Урбан IX снова заговорил:

— На самом деле я хотел поговорить с тобой о Гвардии. Но увидел тебя, и мысли изменились, захотелось поругать тебя и поворчать, — он улыбнулся. — Сам удивляюсь. Да и запоздали мы немного на обед, поэтому после обеда — я надеюсь, ты не сбежишь внаглую — я бы хотел продолжить разговор с тобой, с Отоном, и… с Артуром, как действующим подполковником Гвардии.

— Да, Ваше Величество, я буду сама вежливость.

Король улыбнулся, остановился возле роскошных двустворчатых дверей. И почти сразу из потайной двери появилась Изольда:

— Я был рад нашему знакомству и разговору, Нэй! Ты полностью оправдал мои ожидания, и я горжусь, что у меня появится, уже появился, столь мудрый для своего возраста внук. Иди к гостям, мы скоро появимся.

Нэй поклонился и скрылся за потайной дверью.

Сердце бешено колотилось, и ноги оставались ватными. Было не совсем понятно, какие ожидания Нэй оправдал за столь небольшую беседу, в которой он мало что сказал и в основном краснел как девица. Но Королю виднее, а может, у него дар такой видеть людей?

Нэй появился в подготовительном будуаре именно в тот момент, когда двери раскрылись и все приглашенные гости были допущены в обеденный зал, поэтому никто не успел ничего спросить у Нэя.

Как только вошли, тут же мажордом зала объявил:

— Его Высочайшее Пресветлое Королевское Величество, владетель земли Роша, Герцог Ромы, Князь Сальмы и прочая, прочая, прочая — Урбан IX! И Ее Высочайшее Пресветлое Королевское Величество — Изольда Алирийская!

Двери раскрылись, и в зал вошли Король и Королева. Они подошли к столу, слуги приготовили кресла, чтобы Король и его жена могли сесть по середине, параллельной их креслам, стола. За этим столом было еще два места, одно по правую руку от Короля и второе по левую руку от Королевы. Но Король немного задержался, осмотрел стол, присутствующих.

— Прошу простить меня за опоздание, — и чуть кивнул в ответ на поклоны гостей. — И… Мы немного изменим сегодня протокол стола. Нэй, сядь по мою правую руку, надеюсь, Отон, ты не будешь в обиде от такой небольшой рокировки? А по левую от Королевы пусть сядет Элли Нум. Надеюсь Матильда тоже не против? У Изольды к Элли накопилось уйма вопросов, пусть девчонки пощебечут, — было заметно, как Изольда шутливо ткнула мужа в бок. — Вот теперь можно приступить к обеду, — и он рукой так обозначил, что можно садиться.

Но с рассаживанием гостей вышла небольшая заминка. Протокол изменился, и пришлось его приводить в порядок на скорую, но опытную руку мажордома стола.

Отон с Матильдой сели на ближайшие места от Короля, которые предназначались изначально Артуру и Элли Нум. Нэя первоначальный протокол задвинул довольно далеко, на самое дальнее место от всех, причем напротив него никто сидеть не намечался.

Нэй, кстати, только сейчас заметил Амелию и ее мужа. Она тоже была в изумрудном платье, что, как понял Нэй, для нее было довольно тяжелым мероприятием, так как, по словам Артура, его сестра на дух не переносила женские платья, но оскорбить отца она просто не могла, она ведь не была эльфой, и задержалась именно для того, чтобы все увидели ее в платье уже в будуаре и за обедом. Она даже появилась в самый последний момент, уже за всеми. Впрочем, платье ей очень шло. А ее муж сверкал в парадном малиновом мундире полковника пехотных частей, с серебряными аксельбантами и сверкающими эполетами.

Вот, кстати, за ним, по левую сторону от Короля, за этим перпендикулярным столом Нэй и должен был сидеть изначально.

В общем, расположились по-новому и немного странно. Но это ведь Король, кто будет ему перечить?

За параллельным столом Король и Королева и справа Нэй — где должен был сидеть Отон — и слева Элли — там должна была сидеть Матильда.

За перпендикулярным столом Отон (Артур) и напротив Матильда (Элли). Следующие места заняли Артур (Родерик) и напротив Нора, которая и должна была тут сидеть. За ними Родерик (Амелия) и напротив муж Амелии полковник Харм ди Ботри, тоже место не потерявший. И к нему пересела Амелия, которая в первоначальном варианте должна была сидеть напротив мужа.

Фуф… Кажется, разобрались.

Можно начинать.

После застольной, обязательной молитвы на благословение трапезы появились слуги с подносами, тарелками и бутылками. Послышались звон бокалов, столовых приборов, хлопанье пробок.

И, конечно же, первый тост — Восемь глотков. Отон провозглашал. Правда, Отон мягко избежал традиционной фразы о многих летах Королю Рошана, сказав что-то вроде — прожить столько, сколько отмерено. Король на это лишь кивнул и грустно улыбнулся.

В перемене блюд между первым и вторым можно было побеседовать, и Король задал вопрос, который, видимо, так же будет преследовать Нэя всегда:

— Здесь за столом все мне знакомы. Даже с Элли я встречался лет так сто назад, и она трепала мою еще черную лохматую и буйную пятнадцатилетнюю шевелюру, как раз перед своим Уходом, если мне память не изменяет.

— Да, Ваше Величество, — Элли улыбнулась.

— И только ты, Нэй, остаешься пока загадкой для меня, — ага, как же. Нэй был уверен, что Король собрал всю информацию о нем и даже больше. Просто так Побратимство не происходит, и главное, теперь ему стало понятно, что это не Артура игра, а самого Короля! Вот только зачем?

— Поэтому расскажи о себе…

Нэй усмехнулся… про себя. Увидел, как Артур из-за спины отца ему улыбается и подмигивает. Видимо, и этот вопрос буде преследовать его везде и всюду. Впрочем, этот рассказ можно довести до совершенства, может, Нэй и сам в нем найдет что-то новое?