— Нэй! Я одного понять не могу, — Артур, кажется, не особо проникся величием момента, или вопрос его уж больно сильно занимал. — Если, как ты говоришь, фюргея была у Охотников на Демонов, а сейчас она у тебя, то тогда что забрал с собой Курх?
Нэй пожал плечами:
— Скорее всего, обманку. Хотя там и могла находиться какая-нибудь… Чтоб меня! — Нэй стукнул себя по лбу. — Так вот откуда потерянный дух взялся! Который принял в себя Бобо МальТукс! Из обманки!
— Нэй, ты что-то путаешь, дух был среди тафгуров непродолжительное время, а уже потом оказался в катакомбах, — проговорила Элли…
— Правильно! Потому что он спал! Курх засунул фюргею-обманку куда-нибудь подальше, спрятал, чтобы никто ничего не видел и не заметил. Он же не знал, что это обманка! А перед зачатием Комиса он вытащил фюргею и открыл ее!
Элли поддержала его мысль своей:
— Точно! Открыл ее, чтобы связать память реньюра расы со своей кровью! Нарушить решил ритуал, чтобы возрождение, так сказать, прошло успешней! Или, скорее, привязать реньюра расы к себе. Всего лишь капельку крови. Но открыв, понял, что это никакой не реньюр расы! В отличие от реньюра расы, точнее, его памяти, которая на самом деле не обладает свободой выбора, то есть не имеет возможности развиваться, без определенных ритуалов и сторонних действий, даже развеять память из фюргеи без специальных ритуалов и заклятий невозможно, так что ты, Кари, зря опасалась, повредить реньюру расы в фюргее мы не можем да и не хотим; дух не стал сидеть в обманке, а вырвался на свободу! И принялся искать для себя подходящее тело. При этом, видимо, старый реньюр расы, который и создавал обманку, руководствовался неким черным юмором и поместил в фюргею почти безопасный, но очень умный, потерянный дух! Видимо, уже тогда у него закралось сомнение в верности некоторых тафгуров. Ну, а молодой реньюр расы оказался не менее умным, видимо, весь в отца пошел, да еще и способным обмануть опытного воина в самый последний момент!
— Ну, или он спрятал фюргею раньше, предполагая, что может произойти с ним, — Нэй усмехнулся. Дай пять! — проговорил он, и они, довольные собой, хлопнули ладонями правых рук друг друга.
— Но убила старого реньюра расы все-таки ты, Элли, а не тафгуры.
Наступила задумчивая пауза, которую снова прервал Артур:
— И что, как ты думаешь, делал Курх с отрядом в подземелье гномов?
— Ну, если собрать всю информацию, то получится, что отряд тафгуров во главе с Курхом пришли в подземелье гномов за тремя вещами.
Нэй сам, дернув головой, перехватил ложку, которая застыла в воздухе, так как Элли, как и все, навострили ушки:
— Первая вещь — это деньги. Наш Каракрас красив, величественен, но довольно затратен для тех, кто хочет быть на вершине. Тафгуры о вершине не мечтали, но и им требовались деньги, чтобы изучать, жить и выживать в этом нашем мире. Конечно, они сумели приспособиться к новой жизни, но вечно оставаться затворниками они не хотели, хотя глупые мысли о завоевании этого мира их головы и посещали. Но, как уже сказал Вурх, Каракрас не будет ждать, пока его завоюют, а, скорее, сам уничтожит умников, чем подчинится их странным мыслям. Но деньги нужны всегда, даже без всяких глобальных мыслей, а лучшего места, чем подземелья гномов, найти невозможно. И тафгуры это очень быстро поняли и стали регулярно наведываться в восточные выработки, уже закрытые, но поддерживаемые и ремонтируемыми гномами постоянно, так как мы все понимаем, что любой обвал в подземелье может привести к цепной реакции и уничтожить тысячелетний труд в одну минуту. Как я знаю из истории, было несколько стычек тафгуров с отрядами горноспасателей, которые выходили на сигналы тревоги, что владения гномов кто-то потревожил. Поэтому тафгуры стали искать способ, как обойти это препятствие в виде гномов, и тут им в руки попала гномья пыль. Но при этом хм… три последних похода оказались очень успешны, при чем применять гномью пыль не потребовалось! У гномов были иные заботы в западных выработках, и они, честно говоря, плюнули на тафгуров-воргулов, — усмехнулся Нэй и выпил очередную ложку отвара. — А вот на четвертый эта трагедия и случилась.
— Они что, даже не проверяли гномью пыль? Как она на них действует и что происходит, когда она действует? — это был Комис.
— Проверяли и даже отметили для себя, что человеческий антидот действует на них вполне правильно. Кари может подтвердить. Ведь так? — Кари положительно мотнула головой. — Ансортия этому способствовала — она убирала последствия не очень хорошего отходняка, так как антидот не совсем подходил для тафгуров. Но тут на сцену выходит тяжелая вода. Именно вторая вещь, за которой пошли в тот раз тафгуры…
— Они могут отличить тяжелую воду от обычной? — это уже Артур мотнул головой. — Нэй, плохо что ты мой друг, а не учитель, — Нэй удивленно посмотрел на друга. — От тебя не сбежишь и не обманешь. А приходится слушать, даже если ничего не понимаешь!
Все улыбнулись:
— Да, простите, мои друзья, что я вас нагружаю странной информацией, но объясняя некоторые вещи, я сам снова пытаюсь все осмыслить, поэтому и приходится говорить эти странные мысли.
Нэй помолчал.
— Что касается того, как отличить тяжелую воду от обычной, тут ее называют «дейтрой», то на этот счет существует Лакмус Бора, который никак не связан с великим физиком из пороховых миров, хотя считается, что Ди Вирши назвал свое изобретение именно в честь Нильса Бора, — Нэй вздохнул, головой мотнул. — Господи, о чем я говорю. Видимо, это все от усталости.
Все снова заулыбались.
— Так вот, можно пропитать лакмусом бумагу и получить индикатор, который при попадании в воду или останется белым как бумага, а значит, это обычная вода, или пожелтеет вплоть до зеленого цвета — это будет означать, что перед нами дейтра разной концентрации. И как мы знаем у тафгуров, у Курха было несколько лакмусовых индикаторов для воды, но почему-то они все были белыми, хотя тафгуры и проходили несколько мест, луж, если быть точным, с тяжелой водой, — снова мотнул головой. — В общем, убила их тяжелая вода — ансортия из тяжелой воды.
— Как это? — спросила Кари, как и Вурх, продолжающая стоять на одном колене.
— Как известно, ансортия очищает любой яд, если он был предварительно в воде. В ансортию можно добавить яд, но мы понимаем, что любой тафгур пьет ансортию сразу и никому в руки не отдает свою фляжку, да и любой яд можно очистить, выпив новую ансортию. Но что, если сама вода уже яд? А дейтра и есть яд, ее лучше не пить, да и находиться рядом с ней долго тоже лучше не стоит любому существу, не только тафгуру. Но Курх запал на эту воду, посчитав, что она усиливает его физический потенциал через ансортию, конечно же. На самом деле, так оно и есть, но чтобы побочных эффектов и факторов не происходило, лучше всего употреблять после отходняка несколько глотков нормальной ансортии, чтобы организм восстановился, — и снова Нэй резко понял, что опять уводит историю далеко от нужного повествования. — В общем, ансортия из тяжелой воды, вступив в реакцию с антидотом, запустили реакцию разрушения организма, который усилился от применения отрядом гномьей пыли. Все вместе оказалось ядерной смесью, которая и привела к смерти всех двенадцати членов команды Курха. Курх прожил немного дольше лишь потому, что употреблял перед этим морху или сонку, то есть нанюхался наркоты, которая замедлила реакцию распада его тела.
— Но почему все пили тяжелую воду в ансортии? — Кари была удивлена не меньше остальных.
Нэй пожал плечами:
— Курх всем для усиления физической силы добавил немного тяжёлой воды во фляжки, как он говорил: «Чтобы все двигалось и стояло!» — Нэй усмехнулся. — Кстати, двое из начальной команды отказались пить это воду, посчитав, что это даже хуже морхи, ведь они шли не в одиночную охоту, и Курх их убрал, заменив воинами из своего клана.
— А что убило тогда моего отца? — проговорил Комис.
— Человеческие лекарства.
— Как это?
Нэй вздохнул.
