Нэй пожал плечами:

— Информация всегда стоит дорого.

— Так что вам рассказать? — проговорил гном и, открыв один из ящиков стола, положил туда темник, при этом синьку оставил лежать на столе.

— Нас интересует ваш поход к тяжелой воде, где вы повстречали не только эрибура, но и дюжину тафгуров. Ну и ваши эксперименты со свиньями, конечно же.

— Дядюшка Трюфо рассказал?

— Это тайна?

— Нет что вы! Просто мне всегда казалось, что об этом уже все забыли, — Бобо проделал какие-то манипуляции в ящике, потом задвинул его. Что-то где-то щелкнуло, и…

Фаеры неожиданно засветили ярче.

— Мило, — проговорил гном о фаерах и продолжил основной разговор: — Но, если считать, что среди вас тафгур. Не совсем еще, но уже трансформирующийся. То ваши главные вопросы вполне понятны. Впрочем, мы расскажем все что знаем. И даже покажем кое-что!

И он, направился к выходу из кабинета.

К металлическим дверям напротив.

— Отец всегда считал меня бездарем. Он был великолепным алхимиком, а у меня мало что получалось. Единственное, на что я стал способен и к чему отец так и не привык и так и не смог найти объяснение, это к тому, что я великолепно варил и варю до сих пор гномью пыль! Лучше его самого! Это его всегда раздражало, но, как говорится, что есть, то есть, — говоря это, гном раздвинул сначала одну скрипучую створку, а затем уже и вторую. — А после похода я еще стал чувствовать кровь, видеть расы и понимать, кто передо мной. Что позволило мне еще и заняться настойками. Но, конечно, большая заслуга в этом Попо, а не моя. «Ну, не все так плохо, Бобо! Просто, когда варим настойки — я у спиртовки. Когда варим гномью пыль, уже Бобо командует».

— Симбиоз в действии, — проговорил Нэй.

— Вот, вот. «Вы очень умны, человек-сошо!»

Створки открылись, и все оказались в полутемном, и в большем, чем кабинет, помещении, довольно прохладном, с запахом того самого формальдегида. И по этому запаху вполне можно было догадаться, куда они попали.

Но вот обстановка…

Войдя, гном чем-то щелкнул на правой стене, но ничего не произошло.

— Распределителю нужно время, чтобы расправить все энергетические плетения, — еще раз чем-то щелкнул. Выругался и в сердцах просто стукнул по стене кулаком. Вот именно это действие и возымело последствия.

Где-то что-то заурчало, и на потолке одна за другой стали, мигая и ворча, включаться очень длинные, немного неприятно-яркие лампы.

— Люминесцентные лампы? — проговорила удивленно Элли.

Гном усмехнулся:

— Нежить жутко не любит их свет. Вот на фаеры внимания не обращает вообще, а люминесцентные лампы вызывают у мертвяков столбняк, так что, работая, можно не опасаться, что со спины труп какой-нибудь приблизится. Тут в Некроне иногда бывает очень весело. «Но стараемся сами справляться без Чистильщиков, а то после них как после потопа!»

Все понятливо закивали головой.

Освещенное помещение выглядело намного опрятней кабинета. Тут на удивление царили порядок и чистота. Даже пыли никакой, может, тоже какая-нибудь временна́я магия?

Вся стена напротив входа была уставлена горизонтальными холодильными шкафами. Двадцать штук — пять по горизонтали и четыре по вертикали. Много. Даже вспоминать Нэю особо не пришлось, где он их мог видеть — это криминальные детективы из мира Учителя. То есть, по-простому, это был морг. Только более цивилизованный, что ли — Нэй как-то заглянул на Северный погост, никакого сравнения с этой обустроенностью, — ну, или тут были уже другое время и другое пространство.

Вот еще бы гному достать бутылку пива из холодильника, и штамп детектива был бы стопроцентным!

Но пиво он доставать не стал, а, открыв сначала один из холодильников, выкатил носилки с телом, укрытым серой грязноватой простыней, а потом, повторив процедуру, выкатил еще одно тело.

Два тела.

— Холодильники — единственное место, которое является единой системой в Некроне. Нужен холодильник? Ставишь, подключаешь к системе и можешь не заботиться об их работе. Только оплату вовремя вноси.

— А если в отсутствие хозяина что-либо произойдет? Сломается, например?

— Да как-то не задумывался. Перед отъездом просто просишь, чтобы обновили плетения холода, и все.

Нэй стукнул себя по лбу.

— Ну да, конечно, здесь же магия.

— Но лампы настоящие! «И каждая стоит состояние!»

В голове Нэя где-то была их стоимость. Одной штуки, кажется, около тысячи дукатов. Ну, да деньги просто огромные.

Бобо наконец-то сдернул покрывала с голов трупов.

— Я захватил несколько трупов из того похода. Вот этот, — Бобо указал на более крепкого тафгура, хотя точно и не понять было, что и как, так как трупы были уже похожи на мумии, времени-то сколько прошло, — и был тем двенадцатым, кто еще жил при нашем появлении. Но и он вскоре умер.

— Как вам удалось их забрать? — проговорила Элли. — Как я помню, гномы не очень любят уносить трупы с места смерти. Даже тела своих сородичей погребают на месте.

— Вы правы, Властительная, но как оказалось, место смерти тафгуров должно было быть погребено под слоем тяжелой воды. Что-то у них там не срослось и пришлось всю воду из озера, которое обнаружил дядюшка Трюфо, вывести наружу. А может, просто решили перекрыть путь, по которому тафгуры приходили в восточные шахты Медных гор. Поэтому мне и разрешили забрать несколько тел. Да, и отец постарался, он всю жизнь изучал мозг разумных и тоже надавил куда следует. Ведь тафгуры — гномы их называют «воргуны» или «серые мерзавчики» — что-то новенькое в этом изучении. Правда, поставили условие, что только я один проделаю всю эту работу. То есть спустился, взял труп и поднялся. Вот в третий поход я и столкнулся с Попо, точнее, он мне в голову ударился, — усмехнулся. — Когда наверх поднялся, литра два первухи выпил и еще настоек кучу, пытаясь избавиться от навязчивого голоса! «И у него почти получилось, да-да, почти, если бы я не рассказал ему про тафгуров!»

— Ты знаешь тафгуров?

«Я не помню, откуда я появился, но в восточных шахтах оказался благодаря тафгурам. Точнее, был среди них сначала, но меня так никто и не заметил. А потом ощутил себя уже в этих шахтах. Сколько метался, и среди тафгуров тоже, не знаю, может, столетия, а может, только годы, а может, часы или минуты, но не одна голова не была мне мила. Но тут с Бобо столкнулся и рассказал ему про тафгуров, это их самоназвание, хотя они его не любят называют себя когтистыми», — зазвенел Попо.

Ну да об этом, кажется, уже все знали.

Нэй подошел к носилкам, которые оказались выдвинуты через одну секцию, так что он смог встать между ними.

Ну что можно было сказать…

Тафгур справа, которого Бобо назвал крепким, если стоять лицом к холодильникам, был стар. Истинный тафгур, доживший до великого возраста, в котором уважается уже даже не сама сила, а прожитые годы. Тело его уже давно превратилось в мумию, но его древность и мощь чувствовались даже сквозь смерть. Его лицо — или, может, уже морда лица — уже мало походила на человеческое, если, конечно, у тафгуров было что-то человеческое.

Резкие черты лица, выпяченный подбородок, специфические надбровные дуги, которые как бы защищали глаза и уменьшали их визуально. Зубы больше человеческих и острее. Но особо выделяющихся клыков не было. В общем, все, к чему приводит долгое и постоянное обращение из одной телесной структуры в другую. То есть чем чаще тафгур перевоплощался, тем сильнее менялось его тело вне ансортии, тем жёстче становились его черты лица. Так же удлинялись руки и ноги.

Нэй взглянул на Комиса, который был еще человеком и изменения еще его не затронули. Почти не затронули. Руки-то у него были уже жесткие, да и на ногах выдвижные когти появились. А если он продолжит тренировки и перевоплощения, хотя он этого и не хочет, не хотел до нападения на Изабеллу, то лет через пятьдесят ему уже точно не понадобится и обувь. Вон какие у древнего воина — Нэй решил древностью заменить старость — были лохматые ноги. Прямо как у хоббитов! Не у орчей, у них чистые ноги, а именно как у хоббитов. И, конечно, такой ступне обувь была совершенно не нужна.