Но что устроил ее брат за ее спиной?

— Он правда убил Орха?

Кари замерла от неожиданности мысли, пришедшей в голову. Комис не проходил инициацию, но он ведь убил истинного тафгура! То есть после смерти воина-когтя-хуфа он и стал истинным тафгуром! Вот же!

Но ответила очень спокойно:

— Да. Мальчик оказался очень ловким и смелым.

Нурх хмыкнул:

— Ну тогда нужно сделать глоток, — и потянулся за фляжкой.

Кари остановила его движение, их взгляды встретились, но после нескольких секунд она убрала руку с его фляжки:

— Но как я сказала — не убей его!

— Как скажешь, Юрна, — он склонил голову в почтительном поклоне. С ухмылкой на лице.

Упрямый и наглый, но все-таки родной брат.

Они прошли к арене.

Полуразрушенным Замком из черного труфа тафгуры-когтистые почти не пользовались, а жили в катакомбах рядом. В пещерах было привычней. Но все же в замке, в нескольких покоях, жила сама Кари, и арена тут была очень добротная и удобная. В Каракрасе вообще умели строить арены, и цирк тут был на высоте — хотя как говорил отец Кари, несмотря на жесткость характера, он не был чужд любопытству — цирк впервые в таком исполнении, артистичном и умном, особенно клоуны умиляли, он увидел их только тут, и силовые единоборства восхищали — поизучать пришлось любопытства ради.

Так что арена здесь была в отличном состоянии и тренироваться на ней было одно удовольствие. Ну и зрителям тоже было где разместиться.

Когда Нурх оказался на арене, то увидел сумасшедшего человека сидящим в центре арены и пересыпающим песок из одной ладони в другую. Он постоянно вздрагивал и сопел носом.

Вполне возможно, он уже успокоился и ему вряд ли хотелось дуэли или драки.

Нурх посмотрел на трибуну, где сидела Кари, как бы говоря, и что мне с ним делать?

Кари поняла его, показала ладонью хлопок, ну как по заднице.

Глупо, конечно, но дуэль хотя бы в таком виде должна была состояться.

Он подошел к сидящему и довольно резко поднял его на ноги:

— Ты драться будешь?

Комис только носом засопел, и тогда Нурх просто оттолкнул человека от себя.

Тот упал, раскинув руки.

Секунд пять так прошло.

Нурх следил за Кари, именно она должна была дать отмашку, что дуэль завершилась. Но Комис ведь не пролил и капли крови Нурха, поэтому формального завершения дуэли не было. То есть или Нурх должен был его убить, но бить ущербного было как-то не с руки, да и сестра будет в гневе, ну или Комис хотя бы нос Нурху должен был разбить, чтобы тот пролил свою кровь. И выполнил формальное условие дуэли.

Самому, что ли, порезаться, подумалось Нурху.

И тут…

И тут лежащий человек встал.

Но не просто встал. Его тело поднялось в воздух где-то на ярд, а затем, не меняя позы, как лежал, вытянувшись, человек повернулся против часовой стрелки, и встал на ноги.

Встал, отряхнулся, пригладил растрепанные волосы, очень медленно с каким-то восхитительным изяществом снял с себя разорванную и, оказывается, очень вонючую рубашку, обнажив худощавое, но сильное тело. Но, это было не все, от чего человек решил избавиться. Подцепив что-то у себя на лице, он еще и бородку, тоже вонючую, содрал со своего подбородка!

Мотнул головой, при этом щелкнул позвонком. Вбил пальцы левой, голой ступни в теплый песок. И рукой так правой поманил Нурха к себе.

Наступила не просто тишина. Наступило полное безмолвие. Даже скрип сидений замер — этот застывший скрип можно было вот прямо взять и ощутить руками.

Нурх тоже мотнул головой, но не от энергии, а от эмоций, пытаясь понять странную метаморфозу недавно сумасшедшего человека. Но отказываться от поединка был не намерен. И от вызова тоже…

И он побежал на человека, его сила плескалась в его руках, его руки были готовы разорвать противника пополам, а его тело…

Его тело ничего не ощутило. Не успело.

Точнее, оно просто вздыбилось, взлетело вверх, и все внутри Нурха перевернулось.

Но самое страшное было не это. А то, что человек вдруг оказался в воздухе, взлетел как птица и очутился вдруг над Нурхом, как коршун ринулся вниз, схватил уже не принадлежащее Нурху тело и вместе с ним опустился на песок арены.

Нет. Опустился — это слишком мягко.

Человек просто впечатал тело Нурха в песок арены!

Нэй — а это был именно Нэй — не стал разводить сантименты. Ему не нужна была долгая дуэль, ему нужен был урок быстрый и четкий, чтобы больше никому неповадно было задевать его друзей! Его женщин!

И когда он приземлился на тело когтя-хуфа — Нурха, как его звали — он не стал долго думать.

Его рука превратилась в камень, стала сильнее, чем пальцы-ножи тафгуров, и он резко и быстро разорвал грудь противника.

И вырвал его сердце!

Нурха не спасли ни глоток ансортии, ни умения, ни сила.

Но, вырвав сердце врага и слыша странный гул на трибунах, Нэй не сразу встал, а обратился к еще живому Нурху. Пока еще живому:

— Ты зря обидел мою женщину. Зря нарушил обещание сестры своей. Даже если и не знал о нем. И зря столкнулся со мной на этой арене. За своих женщин я любому порву глотку и вырву сердце. Я не люблю убивать, но не сегодня!

Встал и поднял сердце над головой:

— Я пришел с миром, и я не хочу войны! Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь погиб. Поэтому, как я и сказал, мне нужна кровь только этого когтя! Но чтобы вы оценили мои намерения…

Но тут совершенно неожиданно Нэй пошатнулся, вздохнул и довольно громко произнес:

— Господи, как я устал.

И, закрыв глаза, бессильно рухнул на песок арены.

Но никто из тафгуров не двинулся с места.

Ну, да, двинешься тут, когда такое началось.

Произошедшее сбило Кари с толку!

Она совершенно потерялась в догадках, что на самом деле здесь произошло. Факт, что брат ее убит, был ясным и понятным. Но как это все произошло? И кто этот человек, так спокойно и так безжалостно убивший одного из лучших воинов тафгуров? Ну точно не Комис, хотя и пах как тафгур.

Но все эти вопросы ушли на второй план, когда человек рухнул на песок. Вполне возможно, он бы что-нибудь да объяснил, но…

Когда он рухнул на песок как подкошенный, с потолка просто какой-то шквал пронесся. Десяток людей в странных балахонах и капюшонах спустились или, скорее, спрыгнули вниз на арену. Окружив человека живым, но мощным кольцом.

Но эта защита была не нужна, так как тафгуры находились в прострации и оцепенении! И нападать ни на кого не собирались. И не балахоны их напугали, а появление серой парочки. Высокие, казавшиеся хрупкими, они излучали такую властительную мощь, что тафгуры были готовы повалиться на колени и всем хором просить прощение за свое прошлое предательство и за все свои прегрешения перед ними. Только у этой парочки было странное отношение к происходящему — они даже не смотрели в сторону тафгуров, что давало возможность самим тафгурам не упасть и не заголосить.

Тафнорды — «серые властители», некогда властвующие над тафгурами и преданные ими в минуту опасности.

Харикаты — говорящие со смертью.

Уже через минуту балахоны подняли тело человека с песка и куда-то понесли.

А Кари, избавившись от оцепенения, вызванного и боем, и балахонами, и тафнордами, смотрела наверх. На потолок арены.

Он скрывался в тени на высоте двадцати ярдов, а у нее вертелся в голове глупый вопрос:

— Где они там прятались?

На следующее утро в черном замке началось чистое безумие.

Как, откуда и вообще возможно ли такое представить, но замок и его окрестности просто заполонило множество людей!

Сначала появились, как поняла Кари, военные подразделения. Две равнозначных группы — одни в черных доспехах и с черными накидками, на которых был вышит белый меч, другие в доспехах обычных, но с серыми накидками и с вышитым на них квадратной клеткой и огромным амбарным замком на ней.

Как впоследствии узнала Кари, это были две когорты двух Военных сил людей Каракраса — первые — это четвертая Норская Когорта Ордена Меченосцев или, как обычно говорят, Чистильщиков, и вторые — седьмая Хорвитская Когорта Внутреннего Конвоя. В каждой пятьсот семьдесят семь воинов и сто двадцать три всадника. И еще небольшой отряд еще одного значимого ордена Каракраса — Ордена Хранителей — серебряные доспехи и белые накидки с вышитым на них черным ларцом с застывшим в замочной скважине ключом.