– Честно говоря, я вряд ли когда-нибудь буду готова. Мне кажется, он меня не настолько уж и привлекает. Но он в театральной группе, и все они там старше…

Я на мгновение задумываюсь.

– Ну, ты можешь всегда сказать, что отношения отвлекают тебя от… от твоего призвания.

Она кивает, размышляя.

– Да, неплохая идея.

– Или ты можешь просто порвать с ним.

Она улыбается, глядя на пол.

– И это тоже неплохая идея.

В это мгновение раздается стук в дверь. Снаружи стоят две девочки-первогодки.

– Мы слышали, вы тут гадаете, – произносит более храбрая.

Не успеваю я ответить, как меня опережает Фиона:

– Два евро за десять минут.

И оборачивается с шаловливой улыбкой.

– Я позабочусь о заказах, если ты будешь обслуживать меня бесплатно. Идет?

– Идет, – неуверенно отвечаю я.

– Каждой звезде нужна своя гадалка.

Она пытается говорить это беззаботным тоном, но под внешней бравадой я различаю нечто, что могу уловить, только потому что сама такая. Фиона одинока. Каждой звезде нужна своя гадалка, а каждой девочке нужна подруга, с которой можно было бы поговорить по душам.

И так начинаются «Консультации Таро в Душегубке».

Тем же вечером я раскладываю карты на полу своей спальни. Я решаю проверить свои знания и удостовериться в том, что запомнила значения всех карт. Если мне предстоит устроить из этого бизнес, то я не должна попадать в неловкие ситуации, независимо от того, какие карты выпадут. Я указываю на них по очереди и произношу вслух значение, как будто выкрикивая магические заклинания.

– Туз кубков, любовь и гармония! Двойка кубков, романтические отношения! Тройка кубков, дружба!

Почему мне это дается настолько легко?

Когда я перебрала каждую карту по меньшей мере раза три, происходит нечто странное. В колоде оказывается еще одна карта, прилипшая к карте «Мира», последней из старших арканов. В отличие от остальных карт на ней нет ни номера, ни указания масти. На ней изображена женщина с длинными черными волосами и с ножом во рту. Она облачена в длинное белое платье. По-моему, я где-то видела ее раньше. Я заметила ее краешком глаза в тот день, когда рядом со мной в автобусе сел Рори, но с тех пор она мне больше не попадалась.

Ее зубы обнажены в игривой, но злобной ухмылке. Рядом с ней стоит какая-то поджарая собака вроде гончей или борзой, опасливо прижимающаяся к ноге женщины. Под картинкой написано всего одно слово:

Д О М О Х О З Я Й К А

Я сверяюсь с электронным руководством в поисках «Домохозяйки», но ничего не нахожу. Я ищу в Google – тоже никаких результатов.

Чем дольше я всматриваюсь в нее, тем сильнее меня охватывает беспокойство. Да, это далеко не самая жуткая карта в колоде – на десятке мечей, например, изображен мужчина, из спины которого торчат десять мечей – но Домохозяйка определенно выбивается из их числа.

Живот у меня сжимается, под ложечкой сосет. Меня охватывает чувство непонятной вины – как будто бы ты обидела кого-то, но не знаешь как именно. Кончики пальцев горят и словно заполняются электричеством. Я вдруг начинаю остро ощущать свою кожу. Каждый оборванный заусенец, сухие уголки губ. Словно я состязаюсь с этой картой, веду с ней борьбу, заранее обреченная на поражение.

В конце концов, это всего лишь картинка. Конечно, у нее преимущество в «гляделках».

– Мэйв! – зовет меня Джоан снизу у лестницы.

– Чего?

– Ты идешь ужинать или нет?

– Иду!

Я встаю, собираю все разложенные карты и укладываю их аккуратно в колоду.

Кроме одной. «Домохозяйки», которая, должно быть, какой-то причудливый джокер, не имеющий значения для реальных раскладов.

Я открываю ящик стола и аккуратно вкладываю ее между страниц старых французских разговорников, присланных Эбби.

Потом спускаюсь на кухню, ем пад-тай и не спорю с Джо остаток вечера.

Через несколько дней я настолько вымотана чтением раскладов для всех желающих, что каждую свободную минуту лежу на полу в Душегубке, пока Фиона подсчитывает наш заработок.

– Шестнадцать евро! – восторженно восклицает она. – И это только за вчера и сегодня.

Обычно мне нравится идея получить больше денег, тем более что родители, выдавая карманные деньги детям, не делали никаких поправок на инфляцию с тех пор, как тинейджером была еще Эбби. Но сейчас я слишком устала, чтобы радоваться, и просто лежу, закрыв глаза.

– Круто.

– Нужно инвестировать в бизнес, – говорит Фиона. – В городе есть лавка, где можно купить всякие магические штучки.

– Магические штучки?

– Ну да. Тита говорит, что продавщица этой лавки выгоняет покупателей, если ей не понравится их аура.

Лавка называется «Прорицание», и я направляюсь в нее после школы. Внутри тесно и душно, весь воздух пропитан густым ароматом благовоний. Все поверхности занимают хрустальные шары, ловцы снов и бутылки с самодельными духами. Дожидаясь, когда продавщица закончит продавать кому-то камень-деодорант, я начинаю потихоньку разглядывать предметы и осторожно прикасаться к ним, одновременно стараясь проявлять уважение и понимая, что большинство из них – полная чепуха.

– Добрый день! – приветливо обращается ко мне продавщица.

Это женщина лет пятидесяти с лишним, в красных хлопковых шароварах. С ее плеч свисает целая груда янтарных ожерелий. Светлые волосы уложены хвостом, а красная атласная резинка придает ей неуместно детский вид.

– Вам помочь?

– Мне нужны амулеты, – говорю я, вынимая заработанные сегодня шестнадцать евро. – Сколько их можно купить на это?

– Зависит от того, что вам нужно. Зачем они вам?

– В каком смысле?

– Для разных задач требуются разные амулеты, лапушка.

Я беру в руки блестящий серо-лиловый камень размером с картофелину.

– Сколько стоит вот этот?

– Тридцать пять евро.

– Ого, – говорю я, опуская его на место.

Он падает на прилавок с глухим стуком.

– Аметисты – мощные защитные камни. К тому же они должны иметь определенную цену, чтобы мы могли использовать их этично, – говорит она.

Слава богу, мое невежество ее, похоже, не слишком оскорбило.

– Извините, – говорю я. – Я недавно только начала читать Таро и подумала, что было бы неплохо окружить себя какими-нибудь камнями, чтобы помочь моим… э-ммм, клиентам… расслабиться.

– Поздравляю, – улыбается она. – Чтение Таро отнимает много сил. Чем старше становишься, тем больше тебя переполняет энергия других людей. После сорока всякий раз после консультации я просыпалась и едва могла повернуть голову, так меня сковывало. Плохое «джуджу» других людей, понимаешь ли. Это занятие для молодых женщин.

– О… – произношу я, разочарованная мыслью о том, что приходится поглощать энергию других. – Что, так прямо все и происходит, на самом деле… не в воображении?

– По-разному.

– А от чего это зависит?

– От «сенситивности». От эмпатии. От типа людей, которых ты консультируешь. Они обнажают перед тобой свои сердца, открывают все, что накапливалось долгие годы, и передают все это тебе. И оно прилипает к тебе. Вот почему я жгу здесь дикий шалфей, – усмехается она. – Дело не столько в том, чтобы очистить клиентов. Скорее, чтобы защитить себя от клиентов.

– Наверное, я понимаю, что вы хотите сказать, – говорю я.

Мне кажется, она мне нравится. Я протягиваю руку.