— Логично, — кивнул Джейсон, улыбнувшись.

Бросив сумочку на пол гольф-кара, который мы с братом использовали, чтобы передвигаться по территории, я скользнула на сиденье. Это место волшебное, и я рада, что мы сохранили его в семье на протяжении трех поколений. Широкое крыльцо с видом на океан было идеальным местом, чтобы посидеть с чашечкой кофе и послушать шум волн. Огромные старые манцинелловые деревья дарили столь необходимую тень, защищая от яркого солнца. Они прекрасны, хотя их маленькие зеленые плоды смертельно опасны. Отец говорил мне об этом всего шестнадцать тысяч раз.

Я выросла на первом этаже старого поместья в колониальном стиле, а теперь Джейсон жил рядом с нашим офисом. На втором этаже располагались восемь гостевых комнат, которые мы сдавали круглый год, а также квартира с отдельным входом для меня. В заросшем травой дворике, в центре нашей круговой аллеи был фонтан, куда я бросала монетки, когда была маленькой девочкой, загадывая детские желания. Я с тоской посмотрела на него, в надежде, что сегодня мне повезет.

Пристань, принадлежавшая семье Шоу, расположена недалеко, всего в паре километров. Достаточно близко, чтобы бегать туда в детстве, и достаточно далеко, чтобы ходить туда сейчас.

Пока я ехала по однополосной гравийной дороге, которая проходит между нашими домами, соленый воздух сдувал мои волосы с лица, даря мне ощущение покоя, но медового цвета локоны, без сомнения, уже спутались. Я ехала вперед, но думала о Шоу, что случалось довольно часто.

Думала о мужчине с задумчивыми карими глазами, которые, казалось, меняли цвет в зависимости от настроения, мудрого не по годам и с идеальной задницей.

Боже, Хлоя.

Не думаю, что смогу пережить, если кто-то узнает, что я сплю с Шоу.

В первый раз, когда это случилось, я подумала, что это была случайность — пьяная, измученная чувством вины ошибка. Я была уверена, что это будет всего один раз, надеялась, что мы сможем забыть об этом и двигаться дальше. Когда несколько дней спустя он появился у моей двери посреди ночи, я решила, что он пришел извиниться. Думала, он будет умолять меня простить его, объяснять, что он был вне себя от горя, что все это было огромной ошибкой.

Когда я впустила его внутрь, вместо того, чтобы извиниться, он прижал меня к стене, а затем прижался ко мне губами, горячими и требовательными. Пальцами скользнул в мои пижамные штаны, стягивая их вниз по ногам. Я почти оттолкнула его, почти сказала ему остановиться. После нашего вызванного горем секса в доме родителей Саманты, я провела три ночи в слезах. Но затем он переместил губы к моей шее и прошептал единственное слово, которое, как он знал, гарантировало, что я дам ему то, что он хочет.

— Пожалуйста.

Это была трепетная просьба, как молитва на его губах. Это ошеломило меня, словно только у меня была сила исцелить его. Он отдавал мне весь контроль в этом обмене. Я могла сказать «нет», и часть меня хотела этого. Я могла бы оттолкнуть его и покончить с этим.

С Шоу…

Вместо этого я прошептала его имя, пытаясь найти смысл в этой внезапной перемене в нем. За двадцать пять лет он ни разу не прикоснулся ко мне и пальцем, никогда не вел себя так, будто я вообще его волную. Мы практиковались в поцелуях, когда мне было двенадцать, но это было так невинно по сравнению с этим.

Пальцем он погладил мой клитор, оказывая нужное давление и скорость, и я задрожала в его объятиях. Я не знала, оттолкнуть его или умолять никогда не останавливаться. Но именно его следующие слова скрепили сделку.

— Ты нужна мне, Хлоя.

— Так возьми меня, — прошептала я в ответ.

И он это сделал. Он владел моим телом так, как ни один мужчина до него. Мы трахались у стены, ногами я обвивала его талию, он вбивался в меня мощными толчками, покусывал мою шею, оставлял синяки на моих бедрах…

Он заставил меня страдать и чувствовать себя использованной, когда засунул свой член обратно в джинсы и застегнул молнию. Я не знала, испытываю ли отвращение, ликование или безразличие. Я была ошеломлена и дрожала, но знала, что хочу большего, хотя бы для того, чтобы найти смысл в том, что мы, черт возьми, делали.

Каждую среду, начиная с той ночи, это стало привычкой. Шоу всегда находил дорогу к моей двери, а я всегда соглашалась, позволяя ему трахать меня так, как он хотел. Обычно это было жестко, быстро и безжалостно. Я всегда кончала несколько раз, прежде чем он находил свое освобождение. Но вместо того, чтобы помочь ему выздороветь, что я и пыталась сделать поначалу, все становилось только хуже.

Как сейчас.

— Шоу? — позвала я, толкая дверь маленького офиса на пристани. Внутри было темно, несмотря на яркое солнце снаружи. Мои глаза пытались приспособиться к темноте. Как я и ожидала, его не оказалось на причале, и один из его парней указал в сторону офиса.

Когда мои глаза привыкли к темноте, я взглянула на беспорядок на рабочем столе, который был завален счетами, квитанциями и бумажными стаканчиками из-под кофе.

— Нужно что-то, солнце?

Вздрогнув от того, что не заметила его в тени, я сделала глубокий успокаивающий вдох. Закатила глаза, вспомнив прозвище, которым он называл меня с тех пор, как я себя помнила. Мне оно не нравилось.

— Почему ты сидишь в темноте?

Я распахнула оконные ставни, позволив солнечному свету окутать нас. Он застонал от этого вторжения и прикрыл рукой глаза.

— Шоу… — Я закрыла рот рукой и сделала шаг назад.

Он сидел в глубоком кожаном кресле в углу кабинета, положив босые ноги на такой же пуфик, и держал в руке бутылку виски. Она была наполовину пуста.

— Какого черта ты делаешь? — Я пересекла комнату и забрала ее у него, крепко закрутив крышку. — Еще только полдень.

Шоу лишь пожал плечами.

— Сейчас где-то пять часов.

Я глубоко вздохнула, спорить с ним не хотелось.

— У меня группа из двух человек, мне нужна лодка.

Он хмыкнул.

— Когда?

Я сделала шаг к нему.

— Ближе к вечеру. Ты сможешь это устроить?

Он достал из кармана мобильный и позвонил, как я предположила, одному из парней на причале.

— Да, я знаю, но сделай так, чтобы получилось, — сказал он и засунул телефон обратно в карман. — Готово.

— Спасибо. — Я достала мобильный и написала брату время и номер комнаты для гостей.

Убрав телефон, я посмотрела на Шоу и увидела, что его взгляд прикован к моим босым ногам. Мой сарафан казался таким тонким и прозрачным, словно я была голой.

Потянувшись ко мне, он медленно провел кончиком пальца по моему бедру, оставляя за собой дорожку из мурашек.

Шоу

Касаясь кончиком пальца ее теплой кожи, я должен был бы почувствовать себя ужасно из-за того, что делал, но я не чувствовал абсолютно ничего. Хлоя всегда была рядом со мной, несмотря на все жизненные взлеты и падения. Но за последние несколько месяцев я переступил черту, которую никогда не должен был пересекать. Я использовал ее, чтобы прогнать тьму, забыть боль, избавиться от сожаления и вины, которые беспрепятственно бурлили внутри меня. А что еще хуже? Я не собирался останавливаться.

— Иди сюда. — Я протянул руку, и она приняла ее, позволив усадить к себе на колени. Я уткнулся лицом ей в шею, вдохнув нежный цветочный аромат, смешанный с океанским бризом, который окружил меня.

Я пересекал новые границы. Во-первых, было воскресенье, во-вторых, была середина дня, но я знал, что она не откажет мне. По крайней мере, был уверен, что она не сделает этого.

— Что ты делаешь? — спросила Хлоя, задыхаясь. Она откинула голову назад, позволяя мне целовать и сосать ее мягкую кожу.

Мой член затвердел, стоило ей оседлать мои колени. Она издала тихий стон удивления.

Давление нарастало, и я жаждал удовлетворить это желание единственным известным мне способом — погрузившись в узкую киску Хлои.

Она стала моей одержимостью. Кто бы мог подумать, что моя милая подруга с большими невинными голубыми глазами и высокими румяными скулами была такой безупречной в сексе? Идеальная, горячая, влажная киска просто умоляла меня заполнить ее… Сердце, которое билось только для меня… Страстные звуки, которые она издавала, когда я входил в нее.