Ксения почувствовала пробежавший по спине холодок. Зачем он обращает ее внимание на то, что кто-то ей интересуется?

— Знаете, у меня уже выработался иммунитет.

— Вам что же, совсем не интересно взглянуть на человека, который, кажется, готов Вас съесть? Ну же, Ксения, не в одной же работе счастье. Гармония в личной жизни полезна для здоровья.

— То-то я смотрю, Вы так и пышете здоровьем! Богатая личная жизнь?

— Упаси господь. С меня хватит. Я сейчас говорю про гармоничные отношения.

— И давно с Вас хватит?

«Опять эта её прямота. Может, оно даже к лучшему?».

— Полгода как. Я переоценил её чувства. Она как-то позвонила мне пьяная и в подробностях доложила, что совсем не скучает с моим другом, пока я с утра до ночи на работе торчу, чтобы она ни в чем себе не отказывала... С тех пор у меня нет друзей.

Юрий помолчал немного:

— Ксения, никогда не наделяйте человека чертами, достоинствами и эмоциями, которых в нем нет, просто потому, что Вам хочется, чтобы он ими обладал. Это тупиковый путь.

«О ком это он? Он о себе говорит… Или обо мне?»

— Мне жаль, что Ваши отношения не сложились… («Нет, вовсе нет»!)

— Ксения, может на «ты?». А то мы такие душещипательные беседы ведём, у меня диссонанс в голове.

Ксюша помедлила немного, но всё же кивнула. Этот разговор… внутри всё переворачивалось. Она чувствовала, что он говорит ей это всё не просто так.

— Тут не о чем жалеть. Я рад, что не успел жениться. Хотя собирался, уже и кольцо присмотрел, — врач нахмурился, вспоминая о чем-то своем. Меж бровями пролегла глубокая складка. «Идиот ты всё же, Юра». Продолжил: — Но желания строить новые отношения на руинах старых пока как-то не возникает. Одному хорошо. Спокойно. Можно заняться действительно важными вещами. Например, носки закидывать на люстру.

— Вы... Ты не похож на человека, который украшает люстру носками, — она улыбнулась, представив себе эту картину, хотя от только что услышанного хотелось плакать.

— Ничего ты обо мне не знаешь. И ни к чему. Я вовсе не тот, за кого себя перед тобой выдаю.

— А какой?

— Закрытый. Избегаю лишних контактов с людьми. С некоторых пор никому не доверяю. Ещё у меня есть отвратительная привычка всегда говорить правду, какой бы неприятной она ни была даже для меня самого. Вот, например: мне не нужны серьезные отношения. Я сыт ими по горло. Сейчас хочется просто легкого общения, как с тобой.

«Значит, не нужны…»

— Ты не только мастер комплимента, но и мастер маскировки, — управляющая вспомнила про «тусклый цвет лица». Ей хотелось уйти, спрятаться, переварить услышанное. Хотелось протянуть руку и поправить ворот рубашки. Хотелось обнять «С ума сошла!?». Она сидела и ждала. Значит, легкое общение? Девушка посмотрела на него.

«Добро пожаловать во френдзону, Завгородняя. Устраивайся»

Может, рано или поздно ей удастся убедить врача, что он ошибается? Клин клином вышибают.

«Он ошибается!»

— Мне здесь действительно не хватает друзей. Ты был прав, когда сказал, что я одна против всех. Часто именно так я себя и чувствую. Так что твоя поддержка была очень кстати, и, надо сказать…, без твоих язвительных шуточек скучно.

«Куда тебя несёт? Не слишком ли откровенно?»

— Дружбу, поддержку и все, что к этому причитается, я могу тебе обещать. Но хочу предупредить, что могу быть резким, могу быть слишком прямолинейным, рубить с плеча. Так что ты еще подумай, с кем связываешься.

Девушка усмехнулась.

— И ты подумай. Сейчас слухи поползут, оно тебе надо? Персоналу дай повод что-нибудь перетереть. Подожди денёк – они нас с тобой поженят.

— Они уже думают, что цвет моей рубашки отражает мою ориентацию. Мне всегда было все равно, кто что обо мне говорит. Очень удобно, и тебе советую.

Новая заметка:

Зачем я в это ввязался?

23 июня, 23:15

Не хочет мной пользоваться, значит.

Как благородно…

Завгородняя с бутылкой вина ломилась в дверь рыжей. Она знала, что та сейчас откроет и скажет:

— Ты время видела?

Да видела она время, видела. Полночь. Вставать через 6 часов. Ей нужно минут 30. Выговориться. Посоветоваться. Она не задержится надолго. Есть шанс, что Юлька еще не спит.

Соседняя дверь открылась и из проёма высунулась взъерошенная голова шеф-повара. Регина хмуро посмотрела на управляющую, закатила глаза, в которых читалось: «Женский алкоголизм не излечим», и захлопнула дверь.

Юлька открыла.

— Ты время видела? Ууууууу… Проходи, подруга. Что на этот раз? Не пишет, не спасает? Да забей ты на него.

— Юлька, ты когда-нибудь была во френдзоне?

— Ну, было дело… Мне было 18, ему 20. Я отдавала ему деньги на свои институтские обеды. Он брал, падла. Потом познакомился с одной шваброй и слился. А к чему вопрос?

— И каково это – там?

— Во френдзоне? Неуютно, больно и очень наивно. Всё на что-то надеешься, думаешь, что сможешь достучаться, доказать, что его счастье – у него под носом, ждёшь, что он прозреет и увидит, а по факту… Мной просто пользовались, а я была слепа в свои 18. В общем, Ксюх, не советую.

Ксюша разливала вино по бокалам. Каждое слово Комиссаровой вклинивалось топором куда-то промеж лопаток.

— А он какие-то намеки делал?

— Вообще никаких, Ксюх, но это я сейчас понимаю, спустя столько лет, с высоты своего опыта, так сказать. А тогда мне казалось, что вот он в очередной раз подошел ко мне – это уже намек. Ты что, считаешь, что оказалась во френдзоне?

— Типа того. Мы с Юрой сегодня поговорили. По душам. Я даже не ожидала. Я вообще уже ничего от него не ждала. Рассказал мне, что чуть не женился полгода назад. В последний момент узнал от девушки, что она ему изменяет. С другом. Представляешь? Сама рассказала – напилась и позвонила. И, в общем, не готов он в каким-то серьезным отношениям.

— С «Юрой», значит? Ты хочешь сказать, что он вот так подошел и вывалил на тебя вот это всё, как на духу?

— Ну, если в общем и целом, то да. Но у меня не было ощущения, что он на меня «вывалил». Как-то естественно всё получилось, по ходу разговора. Вообще, если честно, это я спросила про личную жизнь. Сам и не рассказал бы.

— А каких отношений он хочет, не сказал? Легких? Ну там, дружеский секс, например? Знаешь, бывает такое, и нередко… Чисто помочь друг другу по дружбе…

— Комиссарова, ты что, издеваешься? Какой дружеский секс? Какой «помочь»? Он меня уже неделю не трогает, и спасибо ему на этом. Я вообще не понимаю, раскусил он меня или нет. Судя по тому, что еще он говорил, похоже на то.

— А что еще он говорил?

— «Никогда не наделяйте человека чертами, достоинствами и эмоциями, которых в нем нет, просто потому, что Вам хочется, чтобы он ими обладал. Это тупиковый путь».

— Твою мыыыышь… Наш врач не так прост…

— А я тебе о чём…

— Ну всё же, знаешь, это другое. Если он до сих пор не оклемался от тех отношений, и сейчас ему ничего не нужно, это не значит, что не будет нужно потом. И хорошо, что он прямо тебе об этом сказал. Но мучиться ли в ожидании, когда у него появится настроение, решать тебе. Вы теперь что, типа друзья?

— Мы вроде как подписали пакт о ненападении…

— О чем?

— О дружбе. Он сказал, ему нравится наше легкое общение. Честно говоря, мне тоже. С ним интересно. Хорошо. Спокойно и в то же время – весело. «И я его, черт возьми, хочу», — Завгородняя прикусила губу, поймав себя на непрошенной мысли. Она её ошпарила. Горячая волна ударила в голову и накрыла всё тело.

— Ну тогда, может, пусть всё идёт, как идёт? — Комиссарова почесала коленку. — Окажись я на твоём месте – к счастью, я не на твоём, – я бы танцевала сейчас босая в своем номере с вот этой самой бутылкой вина под «Океан Эльзы». Хлестала бы прямо из горла.

Ксюша горько усмехнулась.

— А вот и не смейся, давай, вставай… Потерпят соседи пять минут, — рыжая потянулась за телефоном и врубила музыку, — а тебе полегчает.