Юра открыл.

— Что тебе нужно?

Комментарий к Глава 15 // Поговорите! Земфира – Ненавижу

https://music.yandex.ru/album/81431/track/732409

Поставила в эпиграф первый куплет песни. Частично, чтобы напугать вас) частично, чтобы показать чувства и эмоции Марины. На них стоит обратить внимание...

====== Глава 16 // Чайка ======

Марина стояла у двери, прислонившись к стенке. В глазах ее читалась паника.

— Я тебя слушаю. Не очень внимательно, — Юра настолько устал от её преследований, что сил на то, чтобы выбирать выражения помягче, в себе не нашел.

— Ты один? — девушка заглянула ему через плечо, пытаясь получше разглядеть помещение за его спиной. Врач стоял в дверном проеме, и видно было плохо.

Ответом тот ее не удостоил.

— Юра… Пойдем туда, а? Пойдем, развеешься. Девочки мне все уши уже прожужжали: «Где Юрий Сергеевич? Где Юрий Сергеевич?». Пойдем, там весело.

— Ты хочешь сказать, что сыпала сейчас угрозами провести здесь на коврике ночь ради того, чтобы вытащить меня к своим подружкам? Извини, Марин, у меня много работы. И нет ни малейшего желания там находиться. Иди – веселись.

«Какой холодный тон…»

— Я без тебя никуда не уйду. За что ты так со мной? Что плохого я тебе сделала? Я всего лишь прошу немного твоего времени, хоть 20 минут твоего гребаного времени на меня! Я помню каждое твое слово, поверь! И… мне больно! Я что, о многом прошу? Давай я упаду перед тобой на колени, давай? Этого ты хочешь? Почему ты заставляешь меня перед тобой унижаться? Ты совсем не слышишь меня. Я тебе вчера в спину кричала, что люблю тебя, ты даже не обернулся, — на глазах девушки выступили слезы обиды. — Я не знаю, что мне делать! Как заставить тебя увидеть меня?

«Юра…»

«Твою мать…»

Врач вздрогнул, услышав это признание, но попробовал взять себя в руки:

— Я тебя предупреждал… Ты…

— Я для тебя пустое место, — с отчаянием в глазах прошептала девушка.

«Ты сама это сказала...»

Юра смотрел на нее равнодушно.

— Значит, вот так, да? Пойду тогда расскажу Роману Евгеньевичу о вашей несостоявшейся встрече. Мне терять нечего, — обида в ее глазах сменилась злостью. Голос вновь окреп. Она была полна решимости исполнить свою угрозу.

«Нет!»

«Нет! Откуда она знает?»

— Иди расскажи, — врач пожал плечами. — Мне какая печаль?

— Вот не надо только делать вид, что тебе все равно. Я не слепая. И мне будет тебя не жаль, а уж твою управляющую мне будет не жаль тем более.

— Марина.., — вздохнул он устало, — Не суй свой нос в их отношения. Свои не складываются, так и чужие надо разрушить?

«А может, лучше уж пошла бы и рассказала?»

Марина пристально вглядывалась в мужчину. Тон такой, будто ему и правда нет до этого никакого дела. Может, она ошибается в своих догадках? Еще и о связи зама и управляющей печётся.

— Пойдем, а? Я… не буду говорить. Я… пошутила. Это ревность во мне говорит. Пойдем. 15 минут, — она буквально умоляла.

«Пока не будешь. Шантажистка!»

Юра тяжело вздохнул, выключил в кабинете свет и вышел, прикрыв дверь. Нужно дать Ксении возможность уйти.

Управляющая в душевой прислонилась к стене: она слышала фактически каждое слово.

Значит, Марина его любит.

А он… А он выгораживает подругу, пытаясь сохранить ее с Ромой отношения.

10 минут назад она стояла в его объятьях, и ей казалось, это он – тот самый момент истины.

Казалось.

Чего Завгородняя в захлестнувших ее эмоциях совершенно не услышала, так это того, что врач спасал не ее с замом отношения: он спасал то, что пока еще осталось от их собственных. Ему нужно было усыпить Маринину бдительность. В тот момент он страшно испугался, что Роман прессанёт Ксению настолько, что любое их общение прекратится вообще.

А еще тогда Юра в который раз поймал себя на мысли о том, что по какой-то неведомой ему причине она это терпит. Значит, что-то в ней к заму есть. Значит, тем более...

А на следующий день он уехал. Отправил ей сообщение в 6 утра, уже находясь в аэропорту, с пожеланием счастливо оставаться.

06:03: Кому: Ксения: Рад, что мы поговорили, уезжаю с лёгким сердцем. У тебя хорошая подруга :) Скажи ей, что в этот раз спецоперация удалась на славу.

06:35: Кому: Юра: Я даже не знаю, куда ты летишь...

Не доставлено.

Не знает, не успела спросить, куда, надолго ли, что за конференция там такая. Здесь его больше нет.

Внутри себя Ксения хранила ощущения, испытанные ею в тот момент, когда она оказалась в его руках. Облегчение сброшенного с плеч многотонного груза. Возрождение. Тепло. Уют. Головокружение, вызванное этим особенным еле уловимым запахом дерева и травы от кожи. Умиротворение. Чувство защищённости. Спокойствие, плавно переходящее в желание. Если бы единственный момент в жизни позволено было бы законсервировать в виде пузырька с воздухом, чтобы потом открывать его, вдыхать и снова наполнять себя теми самыми чувствами, она бы выбрала этот. К сожалению, там, наверху, о таком не позаботились, и теперь все, что ей оставалось, – запомнить эти ощущения и время от времени пытаться воскрешать их в себе.

Поступил, как настоящий друг.

Не позволил Марине испортить чужие отношения. Ради этого даже на чёртову вечеринку потащился.

«Ясно.

Все у нас по-прежнему».

Этот чертов врач, наконец, свалил, пусть и ненадолго. Рома не задавал лишних вопросов. Да, он видел, что спустя двое суток с того злополучного происшествия в подсобке ничего в Ксении не изменилось: она до сих пор сама на своя. О чем он не догадывался, так это о том, насколько разными причинами было вызвано это её состояние накануне и сейчас. Он все списывал на пережитый стресс.

Эти дни, дни отсутствия в отеле Юрия Сергеевича, мужчина попытался использовать максимально эффективно: надо было зарабатывать очки. Состоявшийся между замом и управляющей разговор оставил глубоко внутри след. «И все будет хорошо…». Он старался окружить ее любовью, тёплом и заботой. Она отвечала благодарностью. Он одёргивал себя каждый раз, когда управляющая куда-то без него уходила, когда зависала с телефоном в руке в каком-нибудь углу, когда заявила, что вечер проведёт с Юлей. Он одёргивал себя и видел мгновенный результат: уже к третьему дню этой тактики девушка стала отзывчивее к нему, стала нежнее, стала более расслабленной в его присутствии, стала доставать при нем телефон, чтобы ответить на личную переписку. Чертов врач все-таки был прав.

Роме всё это давалось тяжело: он хотел, чтобы его девушка принадлежала только ему, посвящала свое свободное время ему одному, чтобы ее мысли были заняты только им. Но с Ксюшей это не работало так, как срабатывало в предыдущих его отношениях, которые он всегда, кстати, обрывал сам, наигравшись. Обычно же как: делаешь шаг назад, и девушка в испуге стремится сократить образовавшееся расстояние. Погладишь ее по головке – она успокоится, порадуется. Потом раз – и еще два назад. Она снова бежит за тобой в панике. Устраиваешь ей качели – и все, ты король ситуации. Сейчас же Роман ясно увидел, что с Ксенией надо действовать наоборот. Усиливаешь хватку – и она отстраняется, ослабляешь – и она делает шаг навстречу. Еще ослабляешь – делает еще один. Закрываешь глаза на вечно открытые мессенджеры – еще полтора. Отпускаешь к подруге – целых два. Нужно как-то себя перебороть. Хоть и горишь внутри в такие моменты от негодования и обиды.

И ведь, что главное – он же не тиран какой-нибудь, что бы этот докторишка ни говорил! Тогда, стоя не пороге ее комнаты, он Ксюше правду сказал. Ну, почти. Он действительно был в нее влюблен. Влюбленность и любовь – разные, конечно, вещи. Рома специально выбрал именно это слово – «люблю». Оно слишком сильное. Слишком значимое. И оно словно бы обязывает партнера, услышавшего такое признание, заставляет его почувствовать свою ответственность за эти отношения, исподволь вынуждает его больше в них вкладывать. Как говорил Экзюпери, «Мы в ответе за тех, кого приручили». Умный был мужик.