– Ты перестарался и проиграл, – произнес Цзян Чэн.

– Я проиграл, – грустно ответил Вэнь Цюнлинь и сделал шаг назад, отодвигаясь от лезвия Саньду.

А толпа взорвалась бурными криками, удивленными возгласами и словами о том, что сегодняшний дружеский поединок – самый необычный из всех виденных ими в своей жизни.

Вернувшись к семье, Цзян Чэн принялся принимать поздравления от своих близких, но почему-то в его душе не наступало облегчение от победы над Вэнь Нином. Словно что-то скребло глубоко внутри, отказываясь отпускать.

– Вэй Усянь! – громко произнес он, поворачиваясь к брату, который о чем-то болтал с А-Саном и Каем, пока Ванцзи отошел к Лань Сичэню.

– Да что ж такое-то?! – вздрогнув от резкого оклика, воскликнул Вэй Ин.

– Когда в следующий раз надумаешь посетить Пристань Лотоса, захвати его с собой, – и Цзян Чэн кивнул в сторону Вэнь Нина, слушающего в этот момент восторженные возгласы Цзинъи, А-Лина и Лань Сычжуя по поводу их с главой Цзян поединка.

– С чего бы это ты вдруг стал такой гостеприимный? – с недоверием спросил Усянь.

– О гостеприимстве нет и речи. Я хочу еще раз с ним сразиться, но используя другое оружие, – ответил Цзян Чэн. Несмотря на странное чувство, не позволяющее принять свою победу как должное, главе Цзян понравилось сражаться с Призрачным генералом. Он оказался отличным соперником.

– Я тебя услышал, – улыбнувшись, проговорил Вэй Усянь, – я возьму его с собой, когда решу навестить тебя. – А-Чэн кивнул, принимая его ответ и вновь повернулся к своей семье.

– Друзья, – привлек внимание к себе Хуайсан, – думаю, пришло время вернуться в дом и продолжить наш праздник!

Заклинатели, желающие подробно обсудить увиденное сегодня, с восторгом поддержали это предложение и поток людей потихоньку втянулся в большое каменное здание. Вначале все разошлись по своим комнатам – переодеться в наряды, подобающие для торжественного обеда, хотя время уже было ближе к вечеру и можно было бы назвать предстоящий пир и ужином, но в целом значения это не имело, ведь всем им натерпелось выпить вина и за вкусной едой поговорить о сегодняшнем дне.

========== 15. ==========

Комментарий к 15.

И вот заключительная глава экстры “Искусство”… Надеюсь, что эта работа вам понравилась и затронула в душах струны, позволив взглянуть на мир под новым углом… через восприятие его как единого Творения, прекрасного в каждой своей детали))) Весь мир подобен полотну Художника, но каждый из нас добавляет в него свои штрихи… мазки… линии, используя доступные инструменты и краски… или иные материалы, но все мы создаем один мир… все вместе и каждое мгновение.

Благодарю Бету за помощь. Ты являешься тем, кто шлифует готовое изделие, делая его еще прекраснее, гармоничнее.

Благодарю читателей за эмоции и чувства… я их ощущаю через ваши слова, через внимание, направленное на работу…

И благодарю наших любимых героев и Мир за то, что мне позволено рассказывать о них)))

Шумный вечер набирал обороты, и захмелевшие люди веселились вовсю, чествуя виновников торжества и восхваляя мастерство тех, кто сегодня показал себя во всей красе. Первое время немного косо посматривали на заклинателя, неожиданно оказавшегося последователем темного пути, но мужчина агрессии не проявлял и в целом вел себя очень тихо и скромно, поэтому после нескольких пиал вина все перестали обращать на него внимание.

Сидя за своим столиком, стоящим рядом со столом Вэй Усяня, Вэнь Нин неторопливо ел угощения, но, правда, ничего не пил, хотя на последнее почти никто внимания не обратил. Сафир расположился около него и тоже предавался чревоугодию, объедая людей рядом с ним, причем оба предпочитали острые и сладкие блюда, не обращая внимания на остальные лакомства.

– Я смотрю, ты уподобился своему хозяину и ешь только острое, – за стол Цюнлиня, напротив него, уселся Цзян Чэн и поставил перед ним кувшин с вином, – но почему же, раз уж повторяешь за ним, ты не пьешь вино?

– Не только острое… – тихо ответил Вэнь Нин.

– Но самое важное – почему ты вообще способен есть обычную еду? Ты же давным-давно мертв… – глава Цзян облокотился на стол и принялся очень внимательно рассматривать бледное лицо своего “врага”.

– Цзян Чэн, зачем ты к нему пристаешь? Тебе уже меня мало? Иди лучше ко мне, выпьем, – отвлек его Вэй Усянь.

– Отстань, я не с тобой разговариваю, – не отводя взгляда от Вэнь Нина, отмахнулся А-Чэн, – или ты не позволяешь ему общаться без твоего разрешения?

– Он свободный человек и вправе сам решать, что делать и с кем дружить, – с усмешкой ответил Вэй Ин.

– Человек?! – глава Цзян разразился громким хохотом, привлекая к себе внимание окружающих, но благо рядом сидели только те, кто знал о сущности Призрачного генерала, а до остальных, за общим гулом в зале и музыкой смех Цзян Чэна не долетел. – Как его можно называть человеком, если само его существование нарушает законы мироздания? Я не знаю, какой морок на него наведен, что он выглядит будто и правда живой, но меня не обмануть, – и он, привстав со своего места, потянулся через стол и схватил Вэнь Нина за щеку, будучи уверенным, что почувствует под своей ладонью холодную и твердую кожу обычного лютого мертвеца. Но его пальцы прикоснулись к прохладной и вполне мягкой щеке обычного человека. Да, она была холоднее, чем должна бы быть, но однозначно не принадлежала мертвецу.

Вэнь Цюнлинь опешил от подобной наглости. Глава Цзян, конечно, отличается беспринципностью, но не до такой же степени…

– Как так? – Цзян Чэн ощупывал лицо Вэнь Нина, мял его щеки и пару раз ущипнул их – кожа слегка покраснела, как и должно было быть у живого человека. – Вэй Усянь, это твои демонические уловки? Опять экспериментируешь с темной ци? – он оставил в покое лицо Цюнлиня и повернулся к брату.

Вэй Усянь пересел к ним и обнял А-Чэна за плечи.

– Цзян Чэн, почему ты постоянно меня в чем-то обвиняешь? К этим изменениям в Вэнь Нине я не причастен. Он сам достиг подобного, – произнес Вэй Ин и взяв принесенный А-Чэном кувшин, отхлебнул прямо из горлышка.

– Но как? Как вообще можно было преобразовать лютого мертвеца вот в это?! – воскликнул глава Цзян и ткнул в сторону Цюнлиня пальцем. В это мгновение его вытянутую руку пронзила легкая боль, а Вэй Усянь покатился от хохота. – Фу! Уйди! – воскликнул Цзян Чэн и замер, опасаясь, что Сафир, защищая своего хозяина, укусит его по-настоящему.

– Цзян Чэн, он кот, а не собака. Сафир, выплюнь, А-Чэн не причинит вред Вэнь Нину, – отсмеявшись, произнес Вэй Ин и Сафир отпустил руку главы Цзян. Рукав оказался целым, как и сама рука, лишь немного обслюнявлен.

«Извините», – раздалось у всех троих в головах, – «я случайно. Мне не нравится, когда Создателя трогают чужие», – проговорил Сафир и вернулся на свое место.

– Цзян Чэн, если тебе это действительно интересно, то я позже всё расскажу, – произнес Вэй Усянь.

– Интересно, – хмуро ответил А-Чэн, протирая рукав тканевой салфеткой. – Ты постоянно от меня всё скрываешь, но ведь я не чужой и хочу знать, что ты делаешь и чем интересуешься. Но, возвращаясь к началу беседы, он может пить?

– Спроси у него сам, – Усянь кивнул в сторону молчащего друга.

– Ты пьешь вино? – повернувшись к Цюнлиню, спросил Цзян Чэн.

– Могу, но в этом нет смысла. Я не пьянею и почти не чувствую вкус. Только острое и сладкое ощущаю так же, как и раньше… при жизни… – ответил Вэнь Нин, не поднимая взгляда на главу Цзян.

– Любопытно… – протянул тот в ответ. – Ладно, вернемся к этому вопросу позже, пойду выпью с Хуайсаном, а то его уже одолели эти поборники старых устоев, – он кивнул в сторону главы Не, окруженного несколькими главами небольших кланов, которые пытались уговорить его взять наложниц, чтобы род не прервался.

Цзян Чэн поднялся из-за стола и ушел к А-Сану, а Вэй Усянь, облокотившись о стол, взглянул на Вэнь Нина и подмигнул ему, приветливо улыбаясь.