Спустя час на постоялом дворе никого не осталось – все вернулись в Нечистую Юдоль собираться для дальнего пути и явно не простого дела.

Хуайсан стоял перед большой картой Империи, имеющейся в главном зале. Границы страны за многие годы не раз менялись, но земли, принадлежащие Черному ветру, всегда оставались неизменными. Да и кому в здравом уме понадобиться завоевывать практически непроходимые горы, где почти весь год властвуют морозы и лежат снега, а весна и лето столь скоротечны, что подобны взмаху крыла бабочки, чей полет прекрасен, но его едва возможно заметить. Черный ветер выбрал для себя земли, в которых затеряться проще некуда. Одна только дорога к их владениям уже является серьезным испытанием для неподготовленных путников. Но не для адептов клана Цинхэ Не, живущих в похожих условиях и исходивших свои горы вдоль и поперек. Мороз? Снег? Крутые уступы? Они в юные годы с легкостью их преодолевали, не говоря уже о текущем времени. Подлететь на саблях как можно ближе, раствориться в ближайших к точке назначения поселках и городах и незаметно приблизиться к границам Черного ветра, ведя сбор информации. Однозначно, просто так проникнуть на их территорию не получится, но если иметь за плечами колоссальный опыт ведения шпионажа, то особых трудностей всё же не представляет. Для самого Хуайсана главное – не поддаваться эмоциям, ведь когда на кону стоит жизнь дорогого человека, то может произойти так, что эти чувства повлияют на здравую оценку всей ситуации и негативно скажутся на всем деле. Холодный расчет и ясный ум – залог успеха в подобных ситуациях.

***

Великие горы севера встретили их ледяными пиками и долинами, засыпанными снегом. Зима давно пришла и в Цинхэ Не, а уж здесь были ее истинные владения. Ближайшие к землям Черного ветра поселки замерли, спрятав своих жителей по домам, и лишь охотники выбирались за дичью, стреляя зверя ради теплого меха и жирного мяса. Приходили за этим всем и охотники из других регионов, ведь в местных лесах и горах можно было порой добыть редких зверей, а иногда и вовсе мифических. Так что нескольким группам вооруженных людей почти никто не удивился, а когда они исчезли в горах, то местные и думать про них забыли – были, да ушли, сколько таких было, сколько таких будет… И никто не мог предположить, что эти люди направились в сторону владений Черного ветра, чьи границы не рискнет пересекать никто, да и без их земель охотничьих угодий хватает и для местных, и для пришлых охотников.

***

Он даже не пытался следить за временем.

Утро, день ли или ночь, всё это стало теперь не важным.

Кай допустил, наверное, самую серьезную ошибку в своей жизни, в сравнении с которой провал задания по устранению Мэн Яо – сущий пустяк, не более, чем оплошность.

Ли искренне верил в то, что проваливших задание просто изгоняют из клана. У него даже не было мыслей о том, что может быть как-то иначе. Да и Хуайсан знал об этом правиле, ведь он еще в первую встречу упомянул о нём. Но… всё оказалось далеко не так просто, как преподносилось людям не только за пределами клана, но и внутри. Но, возможно, он просто не придавал значения всему этому, оставаясь в стороне от нарушителей и их наказаний. Изгнание имело место быть, но вот как именно это происходило, он теперь узнал на собственном опыте.

Перед членами клана и Старейшинами, но без участия главы, ведь у него есть дела и поважнее, чем наблюдать за наказанием какого-то мелкого предателя, он принял положенные для подобного случая десять ударов дисциплинарным кнутом.

Кая окрестили предателем, ведь после провала задания он не вернулся в клан, а самовольно примкнул к другому ордену. Не было полагающихся в этом случае разбирательств и суда, не было облегченной версии наказания и последующего изгнания, которое должно было послужить ярким примером тому, что бывает с теми, кто не справляется с возложенной на них ответственностью. Члены Черного ветра должны быть идеальны. И если им поручили то или иное дело, особенно столь важное, то это означает, что их избрали как наиболее достойных представителей клана. А он, Кай Ли, оказался невероятно наивным и глупым, предположив, что его просто так отпустят, раз он провалил задание. Да если бы так в действительности было, то их клан никогда бы не стал столь могущественным.

– Глупый… глупый Кай… И как только, столь умный человек, как А-Сан обратил на тебя внимание? Я… я просто безнадежен… – шептал сам себе Ли, находясь в это время на дне глубокого колодца, куда его сбросили после приведение приговора в исполнение.

Он не следил за временем, но находился в этом месте уже примерно два дня. До вынесения приговора его держали глубоко в подвалах тюрьмы и вели дознание, выясняя все обстоятельства провала задания и причины его дальнейших действий, не соответствующих поведению адепта Черного ветра. Кай объяснил, что не попади он сперва в бордель, а после к Хуайсану, то в любом бы случае вернулся обратно в свой клан, даже помня о том, что за провал миссии его ждет изгнание. Он просто не знал, да и до сих пор не знает, как жить по-иному, вне ордена. Куда идти и чем заниматься? Их не учили мирной жизни среди обычных людей.

Когда его только бросили в тюрьму, Старейшины неоднократно приходили и задавали по кругу одни и те же вопросы, на которые Кай всегда отвечал одинаково.

– Почему ты не вернулся после того, как глава Не тебя освободил? – спросил один из Старейшин. – Ты ведь мог покинуть его в любой момент.

– Я посчитал нужным помочь ему решить его проблему и таким образом отблагодарить за спасение, – ответил Кай, скрыв часть правды о том, что он с первого дня их знакомства не хотел расставаться с А-Саном только лишь потому, что просто… не хотел этого… словно это было лишиться части себя… Да, сейчас он может дать определение тем странным чувствам, не позволившим ему уйти от Хуайсана. И дело не только в одной лишь благодарности.

– А после того, как Цзинь Гуанъяо был уничтожен? – спросил другой Старейшина. – Почему ты остался с главой Не?

– Я влюбился в него, – нисколько не смущаясь, ответил Ли.

– Возмутительно! Ты мало того, что позволил себе испытать эти запретные эмоции, так еще и обратил свой взор на мужчину! Кай Ли, в нашем клане подобному не учат, – в гневе высказался первый Старейшина.

– И зря! – с вызовом произнес Кай. – Любовь – прекрасное чувство.

– Любовь затмевает разум и разрушает сознание, уводя мысли далеко от пути самосовершенствования, – высокопарно проговорил Старейшина.

– Разве? А вот мне довелось познакомиться с двумя легендарными заклинателями, до умопомрачения влюбленными друг в друга. Любовь не помешала им стать сильнейшими магами, оставив далеко позади себя большинство великих мастеров, – пожав плечами и с сомнением в голосе ответил Ли.

– И как зовут этих великих заклинателей? – поджав губы спросил второй Старейшина.

– Ханьгуан-цзюнь и Вэй Усянь, – проговорил Кай.

– Серьезно?! – воскликнул один из членов клана, присутствующих на этом допросе-разговоре. – Лань Ванцзи из-за своей любви к Старейшине Илин едва остался жив, а Вэй Усянь и вовсе умер, позволив себе проявить сострадание к остаткам клана Вэнь. И ты смеешь приводить в пример этих двоих? Какими бы они сильными ни были, любовь и прочие чувства принесли в их жизни лишь страдание.

– Неправда, – отрицательно мотнул головой Ли. – Они счастливы быть вместе. Любовь прекрасна.

– Глупый мальчишка! – воскликнул один из Старейшин. – Я полностью разочарован в тебе. Ты не смог понять основы идеологии нашего клана и должен быть изгнан только из-за одного этого. Просто возмутительно! Столько лет и ресурсов было потрачено на твое обучение и воспитание, а ты не сумел усвоить самого главного – мы служим Империи и только ее одну мы имеем право любить. Ты воин, что клялся защищать свою страну до последнего вздоха, отдавая все свои силы, сохраняя ее процветающей. И теперь я слышу вот это?

– Старейшина, но разве воин не имеет права любить? Почему именно в нашем клане столь строгий запрет на подобные чувства? – спросил Кай.