– Цзинъи, ты как? – обеспокоено произнес Сычжуй, подойдя к Цзинъи и протягивая к нему руку, но вместо ответа юноша сделал шаг в сторону, уходя от прикосновения ладони А-Юаня. – Ты чего? Я лишь хочу проверить твое состояние, – удивленно произнес Сычжуй. Он перевел взгляд на А-Лина, но тот стоял, устало оперевшись об дерево и смотрел на землю под ногами, почему-то не смея взглянуть на А-Юаня. – «Да что здесь происходит?! Что?!» – мысленно прокричал он, абсолютно не понимая происходящего. Он вновь посмотрел в сторону медленно отступающего от него Цзинъи и едва успел заметить, как за спиной юноши возникла девушка в коротком розовом ханьфу и, зло улыбнувшись, пронзила ланьца мечом. Всего за мгновение она возникла из ниоткуда и со спины проткнула Цзинъи насквозь – А-Юань увидел серебристое острие клинка, что вышло из живота его возлюбленного. Девушка тут же извлекла меч и в один прыжок скрылась за деревьями, а Цзинъи, закрыв глаза, завалился на бок и остался лежать на земле без движений.
– Не может быть… не может быть… – ошарашенно произнес Сычжуй, не веря в увиденное. Сердце болезненно сжалось. Секунда промедления, и он кинулся к Цзинъи, перевернул его на спину и принялся вливать в странно холодное на ощупь тело свою ци, направляя ее на лечение сквозной раны. Но его энергия будто уходила в никуда, словно перед ним был не раненый друг, а бездна, стремительно высасывающая из него всю духовную силу, хотя тут же Сычжуй ощущал, что будто и в него кто-то незримый вливает свою ци. Это было очень и очень странно… в целом это было необъяснимо.
Несмотря на огромное количество энергии, отданной Цзинъи, состояние того нисколько не улучшилось.
– Цзинъи, пожалуйста, очнись… ну же… ты не можешь вот так уйти… – шептал А-Юань, почти плача. Он всё еще не верил в происходящее, внутри горела уверенность, что происходящее не взаправду. Да, они все с детства знали, что путь заклинателя опасен и жизнь может оборваться в любой момент, и они уверено считали, что, когда столкнутся с подобным, то смогут стойко выдержать даже такую ситуацию. Но это оказалось лишь самовнушением. Невозможно оставаться адекватным и спокойным, когда твой любимый человек теряет последние капли силы, когда его вдохи всё реже и реже, а сердце замедляет свой бег, кожа под твоими прикосновениями леденеет и собственные руки ощутимо дрожат, а сознание становится опустошенным. Может ли любящее сердце пережить подобное, не сбиваясь с ритма и не желая остановиться вслед за сердцем, что едва бьется в груди, скрытой окровавленными одеждами? Вряд ли…
Нарастающий шум подсказал, что скоро сюда нагрянет разъяренная толпа и маловероятно, что им удастся спастись бегством. Взглянув на А-Лина, Сычжуй увидел, что тот стоит с закрытыми глазами возле того же самого дерева, что и раньше. А-Юань готов был разорваться, чтобы продолжить передавать энергию Цзинъи и как-то поддержать А-Лина. Юноша надрывно дышал, пытаясь справиться с объявшим его душу волнением, но у него этого крайне плохо получалось и тело начала бить крупная дрожь, ведь он не мог оставить Цзинъи, но и Цзинь Лину явно была нужна помощь. И враги всё ближе и ближе
– Кто-нибудь, пожалуйста, помогите… пожалуйста… – Сычжуй не выдержал и заплакал, глядя на такого бледного А-Лина и ощущая под своими ладонями едва живого Цзинъи. Но его мольбы не были услышаны.
Из леса донесся звук спускаемой тетивы и в Цзинь Лина вонзилась стрела, пробивая его бедро. Юноша тут же осел, всё так же не открывая глаз, словно был без сознания.
– Нет… нет… – дрожащим голосом прошептал А-Юань и, сжав дрожащие ладони в кулаки, бросился к А-Лину. Подбежал, приподнял его руку за запястье, проверяя пульс. Жив, но кожа на ощупь оказалась ненамного теплее тела Цзинъи. – Как же так… почему? – в это мгновение к ним не торопясь вышли те люди и монстры, что совсем недавно сражались друг с другом. Они медленно взяли их в кольцо и, поигрывая своим оружием, с некой грацией начали приближаться к юношам. Это выглядело так, словно хищники, загнавшие добычу и понимающие, что та уже никуда не денется, решили поиграть с еще живой едой, насладиться своей очередной победой. – Что… что мы вам всем сделали? Мы даже не знаем, кто вы такие и зачем здесь появились! – но конечно же ему никто не ответил. – Оставьте нас в покое! – видя, что никто не собирается ему отвечать и тем более останавливаться, А-Юань обнажил меч и встал в стойку, собираясь сражаться до последнего. Он направил свою энергию в меч, подготавливая мощную атаку, но ци рассеивалась, едва он пытался совершить удар. Недавно на поляне Сычжуй сражался просто мечом, используя базовые техники, так как для отражения чужих атак было достаточно силы духа клинка, но сейчас, когда юноша решил драться, используя максимум чистой духовной силы, это неожиданно оказалось бесполезным. – Это еще что такое? Мерзкие и нечестивые приемы используете?! – выкрикнул он со злостью. В это мгновение в землю у его ног вонзилась стрела, а следом за ней еще одна попала в Цзинь Лина, который наконец-то начал приходить в себя. Юноша воскликнул от боли и схватился за стрелу, что вновь вонзилась в бедро, вырывая ее из своего тела. Вслед за ней выдернул и первую, орошая траву вокруг себя каплями своей крови. – Твари… – прошипел Сычжуй. Ненависть, что прежде он старательно подавлял в себе, разгорелась подобно пожару, охватывая его сердце, душу, сознание, заполняя каждую частичку его тела. Юноша извлек из цянкунь гуцинь и, стоило ему прикоснуться к струнам, как вся эта толпа бросилась в атаку.
Самые мощные боевые мелодии, исполняемые им с применением светлой ци, не возымели успеха. Ударные волны просто поглощались этими странными противниками, что лишь на доли мгновений замирали, когда Сычжуй в очередной раз атаковал.
– На них не действует… Почему? – пораженно произнес А-Юань. Он использовал все мелодии, что знал, но ни одна из них не принесла желаемого результата. Его попытки лишь больше раззадоривали толпу нападающих. После очередной неудачной атаки Сычжуя из леса прилетело множество стрел и несколько из них попали в Цзинъи и А-Лина, ранив в ноги и руки. Злость и гнев захлестнули Сычжуя, с головой погружая в яростные волны этих эмоций и чувств. Не увидев эффекта от светлой ци, А-Юань решил прибегнуть к мелодиям, что используют технику единой магии. Он совсем недавно изучил три и ему еще не довелось применять их в бою.
Несмотря на разрастающийся гнев, у Сычжуя словно появился новый источник силы и разум очистился от всех лишних мыслей и эмоций, оставив лишь желание уничтожить противника. Пальцы запорхали над струнами, извлекая музыку, что способна разрушать горы, сыграй ее заклинатель уровня его отцов, но в его исполнении эти мелодии пока еще вызывают лишь очень сильные атакующие волны. Толпа врагов неожиданно забеспокоилась, а с их лиц исчезли надменные улыбки. Не успел он доиграть первую песню, как все противники кинулись бежать прочь, и атака А-Юаня понеслась им вслед, разрастаясь голубым пламенем по кругу, в эпицентре которого остались невредимыми лишь они трое. Все те, кто пытался их убить, сгорели в бело-голубых всполохах призрачного огня, осыпались белым пеплом на нетронутую этим огнем землю.
– Получилось?.. Получилось! – воскликнул Сычжуй. – Цзинъи, А-Лин, у меня получилось… – уже тихо добавил он. Едва А-Юань хотел вернуться к своим любимым, чтобы оказать им помощь, как над лесом громыхнуло и во вспышке красного света появился высокий мужчина, облаченный в черные кожаные доспехи. Длинные белые волосы собраны в высокий хвост, а тонкие черты красивого лица портит гримаса презрения.
– Хм… неплохо, – громко произнес этот человек, осматривая место побоища. – Малыш, а ты силён, – обратился он к А-Юаню, на что тот в ответ промолчал, с подозрением глядя на нового персонажа этого затянувшегося бредового ужаса. – Но для меня ты пустышка, – с кривой ухмылкой добавил мужчина и в это мгновение в его руках материализовался лук с тетивой, горящей красным светом. Стрел не было, но Сычжуй тут же догадался, что при стрельбе из этого лука используются стрелы, созданные из энергии владельца оружия. Не раздумывая, юноша ударил по струнам циня, вкладывая в это все свои силы и вызывая тем самым простейшую ударную волну. У него просто нет времени на музыку, ведь лук и стрелы всегда быстрее любой песни. Заклинатель в черном в ответ натянул энергетическую тетиву и выпустил в А-Юаня красную призрачную стрелу. Встретившись с ударной волной от циня, эта стрела легко прошла сквозь нее, рассеивая всю энергию удара ланьца и, продолжив свой полет, вонзилась в гуцинь Сычжуя, разбивая его на щепки. Цинь буквально взорвался в руках А-Юаня, раня его острыми кусками разлетающейся древесины и порванными струнами. – Я же говорил, что для меня ты пустышка, а уж твои почти бездыханные друзья тем более, – и заклинатель нацелился на Цзинь Лина.
