– Пойдем, скоро уже обед. Мы вначале отведем тебя в выделенную комнату, а потом все вместе пойдем поедим. Кстати, ты будешь жить с Оуяном. Мы об этом позаботились, – поторопил всех Цзинъи.
– Я бы, конечно, предпочел жить один, но Цзычжэнь меня тоже устроит. Он уже прибыл? – произнес А-Лин.
– Да, первым прилетел. Мы его уже видели. Ходил по двору, осматривался, – ответил Сычжуй.
Они торопливо шли по широкой тропе, мощеной белым камнем и петляющей по живописной местности. Осень еще не вступила в свои права, и природа вокруг радовала яркой зеленью и множеством красивых цветов. Журчание ручьев и щебет птиц раздавались из зарослей деревьев и кустарников, а прохладный воздух, наполненный ароматами трав и цветов, бодрил тело и прояснял сознание. Взгляд Цзинь Лина скользил по местности, и он в который раз поразился тому, насколько сильно отличаются все ордена, на территории которых ему довелось побывать. В каждом присутствует свое уникальное очарование и индивидуальные черты, присущие только этому клану. Пионы и золото Ланьлина, лотосы и озера Юньмэна, загадки хребта Синлу в Цинхэ, а в Облачных Глубинах – горы, покрытые лесом, и бесчисленные ручьи. Он только сюда вошел, но уже увидел исключительные черты этого места, отличающие его от земель других кланов, словно за этой белой стеной начинается абсолютно другой мир со своими законами и правилами. По сути, так и есть – каждый орден подобен отдельной маленькой стране, не похожей на все остальные.
– У меня вопрос: почему я не вижу стены с четырьмя тысячами правил, о которой с таким ужасом рассказывал Вэй Усянь? Или он уже разрушил ее? – спросил Цзинь Лин, остановившись и покрутив головой, посмотрев во все стороны. – Он говорил, что она очень большая и расположена где-то у входа.
– Мы тебя повели короткой дорогой, которая идет в обход стены правил, – ответил Сычжуй.
– Ага, – со смешком произнес Цзинъи, – он просто не захотел тебя пугать прямо с порога. Сбежишь еще.
Когда А-Лин в прошлый раз посещал Облачные Глубины вместе с Сычжуем и Цзинъи, то они были слишком уставшими, да и Ханьгуан-цзюнь вообще провел их тайной тропой, минуя все красивые места, поэтому сейчас Цзинь Лин с интересом рассматривал открывающиеся перед ним виды. Но стена с правилами почему-то не давала покоя. Неужели там всё настолько ужасно, как рассказывал Вэй Усянь?
– Мда… И всё же, я хотел бы на нее взглянуть, – ответил А-Лин.
– Успеешь, – проговорил Цзинъи и, кивнув в сторону дороги, пошел вперед. А-Лин и Сычжуй последовали за ним.
Вскоре начали попадаться различные постройки. Юноши по дороге объясняли Цзинь Лину, что это за здания и может ли он их посещать.
Спустя полчаса они добрались до густо застроенной части. Уютные дворики между аккуратными белыми строениями радовали обилием зелени и своей утонченной красотой, объединяющей в себе простоту и изящество. После нарочитой роскоши Ланьлина для Цзинь Лина подобные архитектурные решения стали сродни глотку родниковой воды.
– Красиво… – протянул он, осматривая очередной дом, а Сычжуй на это замечание мягко улыбнулся и зажмурился. Он был рад тому, что А-Лину здесь нравится. Это, конечно, только первое впечатление, но хотя бы он не сказал, что здесь для него слишком убого. Хотя он, А-Юань, допускает, что если бы Цзинь Лин приехал сюда на обучение в прошлом году, то его реакция была бы совсем другой – и на них самих, и на все Облачные Глубины в целом. За последнее время А-Лин словно повзрослел сразу на несколько лет. Его взрывной нрав никуда не делся, но он стал серьезнее, внимательнее к близким людям и более уравновешенным, чем раньше. Под воздействием множества внешних факторов характер А-Лина отшлифовывается и проявляются его лучшие качества, которые могли бы остаться неразвитыми, если бы на ход событий последнего времени не повлияло появление Вэй Усяня. Сычжуй, как и многие другие, не могли не отметить, что его возвращение изменило привычное течение их жизней, привнеся в них много положительных эмоций. Да, произошедшие события нельзя назвать простыми – они всколыхнули весь мир заклинателей, заставив их переосмыслить не только собственные действия, но и все события последней пары десятков лет. Мир меняется. Он и должен изменяться, а не быть подобным куску камня, что остается неизменным на протяжении тысячелетий. Хотя и этот пример неверен, ведь даже скалы разрушаются и на их месте возникают живописные равнины. Реки прокладывают свои пути по ним, а ветер разносит пыль, оставшуюся от некогда величественных гор. Всё, абсолютно всё видоизменяется с течением времени, и это прекрасно. Так и люди меняются. Кто-то становится хуже, кто-то лучше, с витками жизни проявляя те или иные черты своей личности. Цзинь Лин же явно меняется в лучшую сторону, и это не может не радовать Сычжуя. А-Лин нравится ему давно, но останься тот с прежними взглядами на мир, то у него и Цзинъи явно было бы меньше шансов заполучить его внимание, чем теперь. Вернее, все эти положительные черты в юном наследнике Ланьлина были изначально, но под воздействием авторитета взрослых они не проявлялись, так как, например, тот же Цзинь Гуанъяо старательно взращивал в нем ненависть к определенным людям и понятиям, тщательно убирая то, что вкладывали в его голову остальные родственники. Равняясь на старшего дядю, Цзинь Лин верил каждому его слову, ведь тот был Верховным заклинателем и главой клана. Но события резко изменили свой ход и глава клана теперь отец А-Лина, а место Верховного заклинателя занял Лань Сичэнь. Все эти события и изменения очень сильно повлияли на Цзинь Лина, да и не только на него. Многое и для них с Цзинъи стало иным. Кто бы мог подумать, что они будут ходить на ночную охоту не на лютого мертвеца, а под охраной последнего, да еще и в сопровождении порождения тьмы, что является им в образе необычного представителя семейства кошачьих. А дополнительные занятия, проводимые самим Старейшиной Илин, вернувшимся из мира мертвых, стали пользоваться такой популярностью, что Лань Цижэнь выделил ему целое здание, но подальше от остальных учебных классов, то бишь подальше от себя, чтобы лишний раз не пересекаться.
– Сычжуй! Сычжуй! – донесся до А-Юаня голос Цзинъи. – Ты уснул на ходу, что ли? Мы уже пришли.
– О, и правда. Да задумался просто, – помяв мочку уха, слегка смущенно ответил Сычжуй.
– О чем думал? – спросил А-Лин.
– Да о разном… Надеюсь, тебе у нас понравится, – ответил А-Юань.
– Пока всё нравится, – произнес Цзинь Лин. – Я здесь жить буду? – получив кивок согласия, он открыл входную дверь в здании, к которому они подошли, пока Сычжуй был погружен в размышления. – А неплохо вы принимаете приглашенных учеников, – оценив обстановку просторной комнаты, добавил А-Лин.
Достаточно большое помещение визуально было разделено на две части стоящим по центру большим чайным столом. На полу из темного дерева лежали несколько больших циновок тонкой работы, подушки для сидения. Красивые резные кровати, стоящие у противоположных стен, застелены бело-голубыми покрывалами с серебристой вышивкой. Пара шкафов и комодов, расположенные вдоль стен, сейчас еще пустые, вскоре заполнятся различными мелочами, свитками, книгами и писчими принадлежностями.
– А комнаты в этом доме не предназначены для проживания учеников, – произнес Цзинъи.
– Ааа… почему тогда вы нас здесь поселили? – удивленно спросил Цзинь Лин.
– Вообще в этом году в общих комнатах не хватило места для всех приглашенных учеников и речь шла о том, чтобы некоторых поселить по трое. В целом многие не против, ведь будут жить в основном со своими же соклановцами, но Цзинъи предложил тебя и Цзычжэня поселить именно здесь, мотивируя тем, что вы оба друзья и, хоть помимо тебя есть еще другие адепты из Ланьлин Цзинь, приехавшие на обучение, то от клана Оуяна только он один прибыл в этом году. Цзинъи попросил меня, я Вэй Усяня, а он моего отца… так и договорились, – с улыбкой объяснил Сычжуй.
– А еще наша комната отсюда очень близко, – ухмыльнувшись произнес Цзинъи, а Цзинь Лин вопросительно на него посмотрел. – Что? Вместе на учебу ходить будем. Мы уже обучение прошли, но в этом году будем помогать учителям на занятиях, следить за дисциплиной и всё такое, – даже с некой гордостью пояснил юноша.
