– А-Нин! А-Нин! – из-за спины Вэй Усяня раздался женский крик, полный боли и отчаяния. Шатаясь, словно ему было непривычно ходить ногами, к заклинателю подошел мужчина в изорванных и грязных одеждах, а вслед за ним подбежала хрупкая девушка и схватила этого человека за руку, – А-Нин… А-Нин… – продолжала она повторять, громко рыдая. Взглянув на эту картину, темный заклинатель перестал играть на флейте.
– Вэнь Нин, покажи, кто сделал это с тобой, – и Вэй Усянь, а Сычжуй полностью уверился в том, что это именно он, вновь принялся играть на Чэньцин.
Бойня, которую устроил Вэнь Нин под управлением Вэй Усяня, отпечаталась в памяти Сычжуя ярко. Вернее, эти воспоминания были там изначально, но он просто забыл об этих событиях, а теперь кто-то неведомым ему образом напомнил о них. Вот только теперь у него возник другой вопрос – зачем ему напомнили об этом эпизоде из его детской жизни? Чтобы он почувствовал ужас? Страх? Ненависть? Но это события давно минувших дней и А-Юань знает, что послужило их первопричиной и что было после. Ему вкратце рассказывали о произошедшем тогда. Этих воинов из клана Ланьлин Цзинь скорее всего давно нет в живых, а те, кто непосредственно тогда были убиты Вэнь Нином, получили по заслугам. Тетя Цин счастлива в браке, а остатки их клана доживают свои дни в хорошем месте, вдали от разборок мира заклинателей. У него самого прекрасная семья и меньше всего Сычжуй желает придавать значение тому, что осталось где-то далеко, во временах, ушедших за грань. Это было… было и прошло, и тягостным грузом не должно лежать на душе и сердце. Или ему хотели показать то, насколько силен и ужасен Вэй Усянь? А-Юань и так знает, что с мужем его отца никто не смеет тягаться в силе – ни тогда, ни тем более сейчас. А что до ужаса, что он внушает? Любой, кто так считает, просто не знает и не видит бездну той доброты и любви к миру, что переполняет этого человека. Для Сычжуя эти воспоминания лишь страшные эпизоды его прошлого. Так пусть они и остаются в прошлом, не смея влиять на его нынешнюю жизнь. Он не изменит своих чувств к Вэй Усяню, которого считает своим вторым отцом, пусть еще ни разу и не называл его так.
Едва А-Юань подумал о том, что эти события никоим образом не повлияют на его чувства, как пространство исказилось от прошедшей через него вибрации и вновь он оказался в другом месте.
Эти скачки натолкнули Сычжуя на мысль, что всё увиденное и услышанное им является мороком какого-то сверхсильного существа. Ведь им так и не удалось выяснить, что послужило толчком к появлению огромного количества странных мертвецов на землях главы Не, еще и вибрация, исходящая от жетона с символом инь-ян и ощущаемая им на грани восприятия, вдобавок к словам об игре «Дорога демонов» – всё это вместе взятое словно кричало ему о том, что здесь всё совсем не такое, каким кажется на первый взгляд.
Но эти размышления рассыпались ворохом невысказанных догадок, едва он открыл глаза в новом месте, куда его перенесли неведомые ему силы.
А-Юань лежал под сенью деревьев знакомого ему леса. Открыв глаза, юноша увидел, что находится в том же самом лесу, в котором ночью они дрались с мертвецами. Вот только сейчас он был абсолютно один и мягкие рассветные лучи солнца окрашивали в теплые оттенки пустой лес. Ни ветра, ни пения птиц, встречающих своими трелями утро, и никого из разношерстной толпы заклинателей, что совсем недавно сражались здесь со множеством разноуровневых тварей.
– Куда же все подевались? – прошептал Сычжуй. – Неужели бросили меня одного? Да ну, не может быть такого, – не смея нарушать своими криками тишину леса, А-Юань бесшумно отправился на поиски хоть кого-то из живых людей.
Спустя час юноша всё еще перемещался по лесу, но так до сих пор никого не встретил. Прочесывая по спирали, начиная с того места, где он пришел в себя, он тщательно осматривал всю местность. Когда Сычжуй начал ощутимо нервничать, до его слуха донесся звук отдаленной битвы и он без раздумий кинулся в эту сторону.
Звон мечей, гневные выкрики на незнакомом языке, вспышки энергетических атак – сквозь просвет в деревьях А-Юань наблюдал за боем абсолютно неизвестных ему заклинателей. По одежде на них мало того, что нельзя было понять к какому клану они принадлежат, так еще и выглядели эти воины в целом очень странно и непривычно. Молодые мужчины и женщины были одеты в короткие, лишь немного ниже ягодиц, подобия ханьфу разных цветов с роскошной отделкой, и если юноши носили еще и штаны, то девушки сверкали обнаженными ногами, на которых в большинстве случаев красовались сапоги до колен в цвет верхнего ханьфу. Противниками этих людей были как разномастные твари, так и другие люди, облаченные в металлические доспехи. Эти воины сражались так, словно груда металла на их теле нисколько им не мешала. Помимо мечей эти заклинатели использовали и луки, а кое-кто даже сражался странными посохами со сверкающими шарами на вершинах. Огромная поляна, на которой проходило это сражение, была усеяна множеством огромных валунов, которые создавали подобие лабиринта и позволяли при необходимости укрыться от атаки противника. В этой бойне гибли и заклинатели, и монстры, лились реки крови, но почему-то участников меньше не становилось. А-Юань не смог отследить, куда же деваются мертвые тела, хотя юноша допускал, что ему просто плохо видно из его точки наблюдения.
«Это вообще кто? Что здесь происходит?» – Сычжуй пораженно рассматривал представшую перед его взором битву, совершенно ничего не понимая. Разве все эти люди и твари могли каким-то образом незаметно оказаться в горах Цинхэ Не, чтоб об этом не узнал Хуайсан? Как А-Юань успел понять, у этого хитрого лиса везде понатыканы сигналки и такая толпа скрытно никак не могла очутиться здесь в мгновение ока. Хотя, тех странных мертвецов они же упустили и не заметили, возможно, и здесь нечто подобное сработало? Не успел Сычжуй подумать над этим, как со стороны донеслись знакомые ему голоса и, взглянув в сторону источников этих воинственных криков, А-Юань увидел сражающихся на самом краю поляны Цзинъи и А-Лина.
Оба юноши сражались против всех остальных – на них попеременно нападали все участники этой странной битвы. Едва Сычжуй это понял, как сразу же покинул свое укрытие и побежал в сторону друзей, обнажая на ходу меч. Мгновенно вклинился между Цзинь Лином, Цзинъи и их противниками, отбивая чужие атаки. Стоило ему начать сражаться, как все эти люди и монстры словно обратились против него одного. Они перестали драться друг с другом и подобно лавине начали идти на А-Юаня. Их энергия, их мечи и стрелы, магические атаки – ему пришлось противостоять всему этому, стараясь прикрыть уже явно безумно уставших любимых, что, опираясь друг на друга, направились в сторону леса. С ужасом Сычжуй отметил, что за ними тянется кровавая дорожка. Извернувшись, юноша извлек из цянкунь редкий взрывной талисман и кинул его в толпу. В свое время он лично наложил заклятия на эту желтую бумажку и мог с уверенностью сказать, что эффект от нее должен быть ошеломительным, как минимум сотню врагов он должен был уничтожить, но в вспышке активированного талисмана едва ли с десяток самых слабых людей пострадало, а остальные оказались просто оглушены на несколько мгновений. Осознав, что это провал, Сычжуй рванул с места со скоростью ветра, пользуясь этой крохотной заминкой в стане врага.
«Почему не сработало? Кто-то успел погасить действие моего талисмана?» – подумал Сычжуй, догоняя Цзинь Лина и Цзинъи. Юноши уже шли по лесу и всё также поддерживали друг друга, не позволяя упасть. Вид их окровавленных одежд наполнил сердце А-Юаня болью и ненавистью. – Цзинъи, А-Лин! – окликнул Сычжуй друзей и те остановились, начав медленно оборачиваться в его сторону. Они делали это молча и не проявляя никаких эмоций, но подумав о том, что после такого тяжелого сражения они уже просто не способны говорить, А-Юань не придал этому какого-либо значения.
Сейчас они находились в достаточно густом лесу и множество сосен прятали их за своими стволами, как впрочем не позволяли им увидеть и врагов, что уже совсем скоро нагонят их, а возможно кто-то уже и догнал.
