– Ты, видимо, не ожидал? Думал, я церемониться с тобой буду? Мне хватит здесь и одного Вэй Усяня с его проделками. Двое подобных – чересчур много… – продолжал злиться мужчина.
– Наставник, прошу Вас, не нужно! – воскликнул Сычжуй. – Это я увел Цзинъи с истинного пути, не он сделал первый шаг… и я же первым предложил А-Лину вступить в эту связь… Если кого и выгонять, то только меня.
– Лань Сычжуй, а ты весь в своего отца, – произнес зло Цижэнь, выделив слово «отец», – такой же защитник… Я думал, что уж ты не пойдешь по его стопам, будешь ценить то, что тебе даровали ни за что, но ты… ничем не лучше Ванцзи. Одного поля ягоды.
– Я, что? – недоуменно прошептал А-Юань.
– Тихо! – вновь гаркнул Лань Цижэнь. – Меня не трогают ваши слова и пустые попытки прикрыть друг друга. Ты думаешь, я не знаю значения вот этого? Не понимаю, за что именно духи даруют эту отметку? – он наклонился и грубо схватил руку Сычжуя с голубым иероглифом «Любовь». – Что бы вы ни выдумывали, но этот знак говорит о том, что у вас всё по обоюдному согласию. У всех троих. Это омерзительно. Втроем… втроем… – он резко бросил руку А-Юаня и отошел, презрительно кривя губы. Обернулся на них, вновь обведя взглядом, полным ненависти. Ненавидел он не их самих, а именно ту связь, что считал в корне порочной и не имеющей права на существование. Любви между мужчинами быть не может, и даже пример младшего племянника его не уверил в обратном. – Цзинь Лин, ты отстраняешься от учебы и завтра же возвращаешься в свой клан, – сердце А-Лина пропустило удар, и юноша поник. – Лань Сычжуй и Лань Цзинъи, вы изгон… – он не успел договорить, как стукнули входные двери и внутрь помещения вошел Лань Сичэнь.
– Дядя, – Цзэу-цзюнь поклонился.
– Сичэнь, – с поклоном ответил ему Цижэнь, – что привело тебя сюда в такое позднее время?
Сичэнь внимательно посмотрел на перепуганную троицу, обвел взглядом их символы, сияющие на левых предплечьях, и улыбнулся своей теплой понимающей улыбкой, которая тут же вселила в юношей надежду.
– Дядя, я узнал, что мои подопечные совершили нечто ужасное и пришел узнать, что конкретно они сделали, – мягко произнес Лань Хуань, а Цижэнь слегка скривился.
– Именно – ужасное. Ты ведь видишь эти отметки. Это непростительно…
– Что именно «непростительно»? – с деланным удивлением спросил Сичэнь.
– Они же все мужчины! И их трое! – не выдержав, закричал гневно Лань Цижэнь.
– И? – вздернул бровь Цзэу-цзюнь. – В правилах нашего клана ничего не написано относительно подобного, но зато негласное правило говорит о том, что к получившим подобные символы следует относиться с уважением, ведь их любовь чистая и искренняя, несущая в этот мир лишь свет.
– Сичэнь! – воскликнул Цижэнь. – Ты хоть понимаешь, что будет, если все узнают, что у нас есть место силы, благословляющее подобное? Во-первых, это вызовет ненужные слухи и бросит тень на наш клан, а во-вторых, что будет, если все станут сочетаться однополым браком? Мы же вымрем!
– Дядя, подобного не произойдет. Не преувеличивай. Слухи не пойдут, если не позволять им распространяться, а по второму вопросу отвечу – если бы подобное могло произойти, то оно бы случилось давным-давно и без участия местных духов, – спокойно произнес Лань Хуань.
– И тем не менее я не могу это оставить так, как есть. Они важные представители своих кланов… – уже более спокойно произнес Цижэнь.
– Компромисс? – предложил Сичэнь, а его дядя нахмурился и кивнул.
Спустя почти час и в кровь искусанные губы всех троих юношей, оставшихся сидеть на коленях, пока Лань Сичэнь и Лань Цижэнь ушли в другую комнату решать их судьбу, двое старших вернулись и глава клана Гусу Лань с легкой извиняющейся улыбкой огласил приговор.
– В связи с тем, что вы трое принадлежите к главным семьям своих кланов и являетесь носителями сильного дара, то, во избежание угасания наследия, я приказываю вам поклясться в том, что к сорока годам вы женитесь и заведете минимум по одному ребенку. Выбор девушек в жены полностью за вами, но у рожденных детей будет проведена проверка родственной связи для исключения обмана. Наши кланы должны процветать и стоять во главе мира заклинательства, и данное решение является важным моментом для осуществления этого. В случае несоблюдения вступление в брак будет принудительным и с выбранной Старейшинами клана женщиной, как и процесс зачатия ребенка – некоторые целители умеют делать это искусственно, пусть и не сразу, но получается. Вдаваться в подробности не буду. Полагаю, подобного никто не пожелает. В остальном в ваши взаимоотношения никто более вмешиваться не будет с условием того, что вы не будете намеренно проявлять свою любовь на публике. Я думаю, что согласны все, – завершил Сичэнь и внимательно посмотрел на троицу перед ним. Бледные, с искусанными губами, но в их глазах заблестели искры надежды.
– Клянусь, – первым прошептал Сычжуй и сложил руки в классической печати принесения клятвы, подтверждающей данное обещание. Не отставая от него, то же самое проделали и оставшиеся двое.
Цижэнь вновь презрительно поджал губы.
– Клятва принимается, – выплюнул он и вокруг троицы вспыхнула бело-голубая энергия. – Когда она будет нарушена, я сразу же узнаю об этом, – и, резко развернувшись, он вышел в соседнюю комнату.
– Можете отправляться к себе, – произнес Лань Сичэнь и юноши встали с колен. Поклонились главе и, подхватив скинутые по приказу Цижэня верхние одежды, направились к выходу. Вдруг Цзинь Лин остановился и обернулся к Лань Хуаню.
– Цзэу-цзюнь, – тихонько обратился он к нему, – я могу остаться и продолжить обучение?
– Конечно, – с улыбкой ответил он.
– Спасибо, – прошептал А-Лин.
Выйдя из помещения, они только накинули на себя теплые мантии и кинулись бежать прочь от этого здания. Дальше… Как можно дальше. Неосознанно Сычжуй повел всех за собой к порталу, ведущему в пещеры Вэй Усяня, даже не подумав о том, что, может, хозяева на месте, и они им помешают.
Там никого не оказалось, и, замерев в центральном зале, они перевели дух и обнялись. Крепко-крепко сжимая друг друга, чувствуя, как бешено колотятся их сердца, трое юношей еще долго приходили в себя после пережитого потрясения.
========== 9. ==========
После излишне насыщенного событиями вечера троица упала спать у Вэй Ина в его, так сказать, обители. Ширина кровати позволяла спать с комфортом всем, но юноши прижимались друг к другу даже во сне, словно им уже завтра придется попрощаться. Благо это осталось лишь пережитым кошмаром, но не реальностью.
Сычжуй проснулся первым. Выбрался из крепких объятий Цзинь Лина и Цзинъи, обулся и, оставшись только в нижней одежде, вышел из спальни в центральный зал. Едва он вступил под его свод, как сразу же загорелись магические фонари, ярко освещая помещение. После сна свет резанул по глазам и, несколько раз хлопнув в ладони и произнеся «уменьшить освещение», А-Юань создал в просторной комнате приятный для зрения свет. Раньше здесь для освещения использовались факелы с магическим пламенем, но Вэй Усянь заменил их на эти магические же шары, летающие под потолком и дающие гораздо больше света.
– Так гораздо лучше, – сам себе проговорил Сычжуй и не торопясь пошел бродить по пещере. Остановился у одного из рабочих столов, заваленном кучей чертежей какого-то странного механизма. Ничего брать в руки не стал, но с интересом посмотрел на рисунки, лежащие сверху – Вэй Усянь опять что-то новенькое придумал. Прошел к другому столу – там лежали улучшенные модели компаса зла. Доработанная версия исключительно точно определяла источники темной ци ненависти и даже показывала тип твари, которая там находится. Усянь собирался наладить производство этих компасов в Гусу Лань и даже получил одобрение главы, ведь это только добавит их клану значимости и станет дополнительным источником серебра и золота. Вдруг Сычжуй выловил взглядом старый-престарый образец этого устройства и, не справившись с любопытством, взял его в руки.
