– Оуян, а ты уверен, что Сюли согласится стать твоей супругой? Ей же придется покинуть клан, – спросил Цзинь Лин.

– Я смогу уговорить ее, – уверенно ответил Цзычжэнь.

– Каким образом? Она целитель, у которой наставница сама Лань Цин! Разве она откажется от перспективы продолжать обучение у нее? – с сомнением произнес Цзинъи.

– Вы на корню рубите все мои надежды! – скорбно воскликнул Оуян.

– А-Лин, Цзинъи, Лань Сюли всегда сможет приезжать к тетушке, и конечно же, никто не отменял переписку, – попытался остановить их Сычжуй.

– Это не одно и то же с ежедневной практикой под ее чутким руководством, – с сомнением произнес А-Лин.

– Ага, у Лань Цин хотят учиться множество целителей из всех кланов, но она, помимо Сюли, взяла на обучение еще всего трех адептов и из них всего один из другого клана, – добавил Цзинъи.

– Да угомонитесь вы оба! Не расстраивайте Цзычжэня, ему это еще с родителями обсуждать, а зная его отца, мы должны понимать, что тот долго будет брюзжать и выпендриваться, прежде, чем согласится, – строго проговорил А-Юань.

– Именно! Матушка будет рада невестке из клана Гусу Лань, а вот отец… ну, вы знаете, – печально ответил Оуян и взглянул на снег, падающий за пределами навеса. – Красиво сегодня… – перевел он тему.

– Согласен, – с кивком ответил Сычжуй и тоже взглянул на белоснежную стену тихо сыпящихся с неба крупных снежных хлопьев.

– Красиво, но холодно, – произнес А-Лин и зябко поежился, закутываясь поплотнее в теплую мантию.

– Я тебя сегодня согрею, – уверенно проговорил Цзинъи.

– Ты что такое говоришь ?! – воскликнул А-Лин и быстро стрельнул глазами по сторонам, не услышал ли кто эту фразу.

– Мы сейчас будем заниматься и я встану с тобой в пару, а ты о чем подумал? – с ехидной ухмылкой спросил Цзинъи и вздернул бровями.

– Тц… – цыкнул Жулань и поджал губы.

– Что такое? Или ты всё же желаешь получить другого тепла? – произнес Цзинъи с яркой улыбкой победителя и оперся о плечо Сычжуя.

– Ты! Это я тебя сегодня так согрею… так согрею… неделю вспоминать будешь! – воскликнул Цзинь Лин сразу же вспыхивая гневом.

– Я и не сомневаюсь, что ты меня согреешь… И меня, и Сычжуя… – продолжая ухмыляться, ответил Цзинъи, а Оуяну отчаянно захотелось закрыть себе уши.

– Ты… ты мелкий гаденыш! Я надеру тебе задницу! – воскликнул А-Лин и попытался кинуться на Цзинъи, который сразу же спрятался за А-Юаня.

– Оба! Угомонились! Сейчас на тренировке выпустите пар и полегчает, – строго произнес юноша. – Выдумали такое чудить перед десятками глаз, – уже шепотом добавил он.

– Извини, – сразу же прошептал Цзинъи, но из-за спины Сычжуя не вышел.

– Он первый начал… – насупился А-Лин, но под строгим взглядом А-Юаня стушевался, – извини, – добавил шепотом.

И как раз в это время пришел учитель и впустил озябших учеников в тренировочный зал.

Занятие шло своим чередом до тех пор, пока в пылу боя у Цзинъи не слетела повязка, скрывающая метку на руке. Он, конечно, быстро вернул ее на место, но наставник по фехтованию успел заметить голубой иероглиф и, едва сдержав удивление, с трудом довел занятие до конца. Юноша не стал говорить остальным, что скорее всего учитель увидел его метку, но ощутимо начал нервничать после завершения урока и внимательно проследил за тем, в какую сторону направился наставник. Сердце обмерло – тот пошел по направлению к классу Лань Цижэня. Цзинъи уже и забыл, когда он переживал настолько сильно. Казалось, что даже месяц назад, когда он нервничал по поводу отношений с Сычжуем и А-Лином, то не так сильно боялся, как сейчас.

– Цзинъи, почему ты так побледнел? – обеспокоенно спросил его Сычжуй, увидев, что его друг стал сам на себя не похож и до ужаса побледнел, будто нечто страшное увидел.

– Всё хорошо, – выдавил из себя Цзинъи и нервно улыбнулся.

– Врешь ведь, – грубо произнес А-Лин, подойдя к ним, – я тоже вижу, что на тренировке произошло нечто такое, что заставило тебя испугаться. Выкладывай.

– Я расскажу… позже, – и он обвел взглядом толпу молодежи, выходящую из тренировочного зала. К ним подошел Оуян. Наскоро попрощался и ускакал к своей Сюли. Его силуэт быстро растаял в сумраке раннего зимнего вечера и только на заснеженной дорожке остались следы, быстро засыпаемые всё еще падающими снежинками. Вслед за Цзычжэнем ушли и остальные ученики, оставив их в одиночестве. Сычжуй проверил зал и закрыл его, так как учитель торопился и отдал ему ключ от помещения, чтобы юноша проследил за порядком.

– Всё. Пойдемте отсюда, – А-Юань кивнул в сторону их комнат, приглашая поговорить там.

Быстро добравшись до теплого дома Сычжуя и Цзинъи, они заперли комнату и А-Юань наложил полог тишины.

– Выкладывай, – сурово проговорил А-Лин.

– Учитель… он видел мою метку… – прошептал Цзинъи и с отчаянием взглянул на своих любимых.

– Цзинъи! Ну как же так?! – хлопнув себя по лбу, обреченно произнес Цзинь Лин.

– Я не специально! – воскликнул юноша.

– Ладно, это уже случилось, главное не паниковать, – спокойно проговорил Сычжуй.

– Я и не паникую, я просто в шоке, – сложив руки на груди, произнес А-Лин и нервно постучал носком сапога по полу.

– Что же делать? – Цзинъи взглянул на А-Юаня. Тот, обняв пальцами подбородок, задумчиво смотрел перед собой.

– Ничего не делать. Если расскажут дяде… в смысле, главе, то думаю, ничего страшного не случится, а вот если наставнику Цижэню, то… в случае чего придется просить защиты у отца, хотя и не хотелось бы к нему обращаться за подобным… Нет. Мы уже все взрослые, будем сами разбираться со своими проблемами, ну не выгонит же он нас из клана? – проговорил Сычжуй.

– А если… – начал Цзинъи, но не договорил.

– А если выгонит, то вы оба войдете в мой клан, – на полном серьезе произнес Цзинь Лин, – и в Ланьлин Цзинь станет на два сильных заклинателя больше, а старик Лань потом еще себе локти кусать будет из-за того, что погорячился и такое совершил.

– Нет, как ни посмотри, выгнать оснований у него нет, ведь в правилах не прописано ничего относительно любви к представителям своего пола, – задумчиво произнес А-Юань, – но, зная его отношение ко всему этому, стоит ожидать какой-нибудь пакости.

В этот момент в дверь настойчиво постучали. За порогом оказался посыльный от Лань Цижэня с приказом немедленно явиться всем троим к наставнику.

– Ну что же… нам стоит поторопиться, – произнес Сычжуй и первым вышел в ночь.

***

Глаза Лань Цижэня метали молнии, а голос будто вбивал гвозди в сердца трех юношей, сейчас сидящих перед ним на коленях. Раздетые до нижних одежд и с закатанными рукавами на левых руках, они сидели перед ним уверенно и нисколько не признавали того, что их связь греховна.

– Это немыслимо! Просто уму непостижимо! Как? Как духи предков могли подарить вам троим эти метки?! Это всё проделки этого мерзавца… Однозначно, он приложил свои грязные руки к такому непотребству, – почти кричал Цижэнь. Он пребывал в бешенстве: двое лучших учеников нынешнего поколения спутались с племянником этого Вэй Усяня. Стоило ему вновь появиться в этом мире, как всё то, что бережно лелеял и взращивал Лань Цижэнь, вновь превратилось в прах. И ведь не просто обычные адепты клана Гусу Лань, а принадлежащие главной семье. Будто это кара какая-то! Или сильный демон проклял их род? Ну как так получается, что лучшие заклинатели их клана выбирают себе в спутники других мужчин? И ведь эти трое считают, что они полностью правы в своем выборе, словно ничего страшного не случилось.

– Наставник… – начал Цзинъи.

– Тихо! Тебя я слушать вовсе не желаю. Ты вечно ходишь по самому краю, но мое терпение не может длиться вечно. Хочешь так сильно быть с этим, – он кивнул на Цзинь Лина, – так уходи в его клан. Цзинъи хоть морально и готовился к такому повороту, но всё же до последнего надеялся, что этого не случится. Его сердце пропустило удар, а кровь отлила от лица.

– На-наставник… – ошарашенно прошептал юноша.