– А почему вы раньше молчали об этом? – немного обиженным тоном спросил юноша, вспоминая о своих душевных мучениях.– Я ведь тоже люблю вас обоих.

– Мы ждали, что ты первый нам признаешься, – ответил Сычжуй. – Но да, надо было раньше тебе рассказать обо всём.

– Если б не его сегодняшняя истерика и всё события, произошедшие из-за нее, то он бы нам никогда и не признался. Да, Цзинъи? – произнес А-Лин.

– Нет, признался бы… когда-нибудь, – пробурчал Цзинъи.

– Ага, как же! И когда бы это твое «когда-нибудь» настало? Лет через десять? – усмехаясь, спросил Цзинь Лин.

– Неправда! – не согласился с ним Цзинъи.

– Правда-правда! Скажи мне это еще раз, – хитро проговорил А-Лин.

– Что?

– Подумай сам.

– Цзинь Лин! – вспыхнул Цзинъи. – Я уже сказал эти слова.

– Я плохо расслышал. Что ты там бормотал про любовь?

– Ты… Я люблю вас обоих, – с вызовом произнес юноша.

– Я там своего имени не расслышал.

– Я люблю вас обоих. Моя любовь неделима, – неожиданно странно спокойным голосом ответил Цзинъи.

– Неделима? – тихо спросил Сычжуй. – И правда… Это чувство… оно неделимое… я тоже не могу сказать, что кого-то из вас люблю больше или как-то по-иному ощущаю это чувство.

– Как и я… – тихо произнес Цзинь Лин.

– А? – не расслышал его Цзинъи.

– Ты глухой, что ли?! И я люблю вас обоих одинаково! – рявкнул А-Лин.

В это мгновение по пещере пронесся теплый ласковый ветер. Легкие потоки воздуха обвили их тела, словно обняли и исчезли, будто и не было ничего, лишь напоследок задули свечи, которые освещали это место.

– Ветер в пещере?! – встрепенулся Цзинъи, почувствовав, как тут же к нему прижался А-Лин.

– Призрак? – прошептал Цзинь Лин.

– Нет. Откуда здесь взяться призракам? – произнес Сычжуй. Он начал догадываться, что это было, но раньше времени решил не озвучивать свои мысли.

– А что тогда это было? – тихо спросил А-Лин.

– Посмотрите наверх, – прервал их Цзинъи и юноши подняли головы. Там, на потолке пещеры, разгорались белые и голубые искры, создавая из мелких огоньков причудливый узор, напоминающий звездное небо. С каждой минутой свет становился ярче, а огоньков всё больше. Юноши сидели под сияющим сводом, завороженные прекрасным видом, замолчавшие и полностью погруженные в предстающую перед их взорами красоту.

– Очень красиво… – тихо произнес Цзинь Лин. Остальные промолчали, но были с ним полностью согласны.

– Вэй Усянь был прав, когда в красках расписывал нам красоту этого места, – проговорил Цзинъи.

– Так это он про него тогда рассказывал… – прошептал А-Лин.

– Да, – подтвердил Сычжуй, который тоже присутствовал при том рассказе.

– Они с твоим отцом тогда еще метки получили? Те, что означают благословение духа этого места, – спросил Жулань.

– Ага, – ответил А-Юань и все трое дружно посмотрели на свои левые предплечья.

– Да ладно?! – вдруг воскликнул Цзинъи, вскакивая с места. – Смотрите, у меня проявляется рисунок! – и действительно в неверном свете, исходящем от мха на потолке, они увидели, что на руке юноши проступает голубой сияющий иероглиф «любовь». Сычжуй и Цзинь Лин, посмотрев на эту отметку, вновь взглянули на свои руки.

– У меня тоже есть! – обрадованно произнес А-Лин и ткнул бледно светящимся символом почти в нос Цзинъи.

– Как и у меня, – пораженно прошептал А-Юань, скромно показывая им свой иероглиф на левом предплечье.

Метки набирали яркость и разгорались, показывая им, что их любовь получила благословение местного духа. Это создание любило саму суть любви и с радостью дарило свою защиту тем, кто искренне и взаимно влюблен. Тем, чья любовь не подвержена сомнениям и сияет ярко, рассеивая тьму в сердцах и душах. За короткое время к нему в третий раз приходят те, чьи чувства опаляют своим огнем и окрыляют своей чистотой. За тысячи лет оно видело разную любовь, но больше всего ценило именно взаимную. Именно она наполняла его вечную душу светлыми эмоциями, напоминая о том, что и оно когда-то было человеком и любило, как и получало взамен такую же любовь. Срок его пребывания в этом месте скоро завершится, и его душа отправится на перерождение, чтобы где-то в другом мире вновь встретиться со своей любовью. Возможно, эти юноши станут последними, кто получит такое благословение. Так пусть их любовь пылает на весь мир и защищает их.

========== 8. ==========

Со дня получения меток прошел почти месяц. Первый эмоциональный всплеск у юношей улегся, и они вернулись к своей обычной жизни. С одной стороны, всё продолжило идти своим ходом, но их взаимоотношения изменились и заиграли новыми красками. Исчезла нервозность Цзинъи, перестали переживать Сычжуй и А-Лин относительно признания в любви первому. Правда, добавились подколки со стороны Вэй Усяня и хитрые улыбки от Оуяна, который старательно пытался их сдерживать, но это крайне плохо у него получалось. Стычки Цзинъи и Цзинь Лина обрели некий подтекст, ведущий к последующим поцелуям по темным углам и зажиманиям в безлюдных местах Облачных Глубин. Их глаза всё так же горели огнем, и ни один не упускал возможности поддеть другого и спровоцировать на драку. Но кто бы мог подумать, что острый на язык А-Лин, готовый взорваться с полуслова и кинуться в бой, будет чувственным любовником, жадным до ласки, а Цзинъи, который совсем недавно краснел от почти целомудренных картинок в эротических сборниках, станет невероятно умелым в плотских утехах, схватывая всё на лету и находя на телах своих любимых такие точки, от прикосновений к которым они сходили с ума от удовольствия. Сычжуй же и здесь объединял их всех, ведя за собой. Нежный и добрый, благовоспитанный и сдержанный, в делах любовных он превращался в пылкого молодого мужчину, овладевающий телами своих возлюбленных с яркой страстью и некой несдержанностью, затмевающей их сознания в эти моменты. Постепенно набираясь опыта, А-Юань словно на струнах циня играл на нитях страсти своих любимых, даря им море удовольствия и получая не меньше взамен. Они уже не могли себе представить, что могли бы быть с кем-то другим или лишиться кого-то из их трио. Эти вечера и ночи, проведенные в жарких объятиях, наполненные взаимными ласками и сладкими поцелуями, будоражили их и каждый раз напоминали о том, что их чувства едины и неделимы. Они все дополняют друг друга, создавая идеальные отношения. Идеальные именно для них, а сияющие голубым светом иероглифы на левых запястьях подтверждали это, как ничто другое.

Чтобы скрыть символы, юноши начали бинтовать руки. Отметки успели увидеть только Вэй Ин и Лань Ванцзи, но от них бы троица это и не стала скрывать, ведь чаще всего в пещерах Старейшины Илин они и бывали близки. Там не нужно было сдерживать стоны или бояться, что кто-то увидит их. Но за аренду помещения молодежь старательно выполняла все поручения Вэй Усяня, не смея сетовать или жаловаться, хотя в целом он и не зверствовал, по большей части отправляя их за чем-нибудь в город и поселки у подножия гор, либо заставляя переписывать древние книги по светлому искусству.

Очередная тренировка по фехтованию из-за сильного снегопада была перенесена с улицы в закрытый тренировочный зал. Им пользовались редко, предпочитая проводить занятия, связанные с физическими нагрузками, на свежем воздухе, и теперь юноши и девушки толпились под навесом у входа в ожидании наставника. Сегодня должны проводиться спарринги со старшими адептами Гусу Лань. Младшие ученики будут учиться понимать отличие во владении мечом, когда разница в возрасте и сроках обучения составляет всего несколько лет. Они увидят, как должно вырасти их мастерство на примере более старших учеников. И в связи с этой тренировкой вместе с Цзинь Лином и Цзычжэнем здесь присутствовали Сычжуй и Цзинъи. Стоя особняком, они перешептывались и обменивались шутками. На повестке дня была влюбленность Оуяна. Лань Сюли до глубины души очаровала юношу, и он был готов жениться хоть прямо сейчас. Девушка отвечала взаимностью и даже позволяла подержать ее за ручку во время совместных прогулок и иногда составить компанию в посещении городка у подножия. Окрыленный Цзычжэнь уже написал своим родителям, что нашел себе возлюбленную и настроен серьезно.