– Как вы? – спросил Усянь, едва они подошли к юношам.

– Живы, – понуро опустив голову, ответил за всех Цзинь Лин.

– Простите нас! – вдруг воскликнул Цзинъи и бухнулся на колени, извиняясь.

– Эй! Поднимись. Мы, конечно, очень расстроены вашим поведением, но вы все живы и невредимы, а это главное, – спокойно произнес Вэй Усянь.

– Это я виноват во всём! Накажите меня! – не унимался юноша, рядом с ним на колени вдруг встал и А-Лин.

– Он не прав, это всё моя вина. Если бы не мое желание подышать свежим воздухом, то ничего бы и не случилось. Приму любое наказание и не посмею возмущаться, – виновато произнес Цзинь Лин.

– Я тоже виноват. Не смог отговорить никого от совершения этих действий и принимал в них активное участие. Готов понести наказание, – строго проговорил Сычжуй и тоже опустился рядом с друзьями на колени, опустив глаза в землю.

Ханьгуан-цзюнь тяжело вздохнул и юноши внутренне сжались. Они ведь все уже полноценные заклинатели, но поступили крайне необдуманно. Эти действия едва не привели их к гибели, что не только бы принесло печаль в семьи, но и могло вызвать грандиозный скандал – на территории Облачных Глубин, защищенных от всего на свете, в неизвестном направлении исчезли три сильнейших юных заклинателя. Они влезли в неприятности, опасные для жизни, по причине собственной неосторожности и халатности к основному правилу, а именно: ношение меча является обязательным, так как заклинатель в любой момент может столкнуться с порождением тьмы, и наличие меча является гарантом сохранения его собственной жизни и жизней окружающих. Мечи – основа их искусства, с помощью них они заклинают, и попасть в подобный переплет без клинка почти равносильно неминуемой смерти. Если бы они были хотя бы на уровне их старших, то тогда, конечно, шансов выбраться из боя было гораздо больше. Будь они уровня Лань Ванцзи, то и вовсе вышли бы победителями. Но они пусть одни из сильнейших в своем поколении, всё же остаются еще учениками в своих кланах и подобное поведение является недопустимым и бросает тень на их наставников. Наказание – это ничтожная плата за подобную ошибку, исключая распитие ими алкоголя на территории Облачных Глубин, которое по сравнению с произошедшим выглядит сущим пустяком.

– Наказание вы все получите, но сейчас следует покинуть это место, – произнес Ванцзи.

– Я взял талисманы перемещения. Они очень мощные и силы в них влито немало – потом отработаете, – проговорил Вэй Усянь и выдал юношам по талисману. – Сафир и Вэнь Нин вернутся своим ходом, заодно разведают обстановку. Это место однозначно расположено в горах Илин, но я здесь никогда не был. Думаю, скорее всего, оно находится где-то глубоко в горах и поэтому я до него не добрался.

– Хочешь оставить маяк? – спросил Лань Ванцзи.

– Да, мне интересно будет вернуться сюда и осмотреться. Вдруг что-то полезное удастся обнаружить, – с кивком ответил Вэй Ин. Он выбрал большой участок на площади, свободный от обломков дворца, и разместил там маяк, который привязал к пустому талисману перемещения. Позже они с Ванцзи скопируют его и напитают ци, чтобы при необходимости перенестись сюда. – Всё, можем возвращаться.

Юноши всё то время, пока Усянь занимался своим делом, стояли молча и даже дышали через раз, боясь привлекать к себе внимание. Они не боялись предстоящего наказания, ведь понимали, что действительно виноваты, и в тоже время были бесконечно рады, что их спасли.

Спустя пару минут на этой безжизненной площади остались только Сафир и Вэнь Нин, которые кивнули друг другу и оправились осматривать эту территорию, чтобы собрать информацию и через время отправиться в путь в направлении Облачных Глубин.

========== 5. ==========

***

Пот тек градом, заливал глаза и даже попадал в рот, ведь постоянно держать губы плотно сжатыми у Цзинь Лина не получалось. Вместе с Цзинъи и Сычжуем он отбывал наказание за свой проступок. Сейчас они втроем находились в стойке на руках и, если А-Лин просто стоял, то его друзья еще и переписывали правила. Ужасное наказание, но он обещал выполнять всё молча и теперь старательно следовал своим словам. Цзинь Лин в то же время страдал, но иногда, бросая взгляды на собратьев по наказанию, восхищался их силой и выносливостью – их руки начинали дрожать только спустя два часа пребывания в подобной позе, когда он, просто стоя в этом положении, начинал дико потеть и дрожать всего через пятнадцать минут. Он с великим трудом выстаивал полтора часа, а им приходилось мучиться по два с половиной. Еще и первый час заниматься писаниной. Поистине клан Гусу Лань жесток к своим адептам… Хотя от этого всего есть толк – спустя неделю подобной практики Цзинь Лин почувствовал, как в его руках прибавилось силы, и даже подумывал о том, чтобы не бросать эту тренировку и после отбывания наказания, но использовать ее без подобного фанатизма. За ними не следили, но приходили проверять. Даже Лань Цижэнь периодически навещал, и все его посещения сопровождались долгими нравоучениями. Ханьгуан-цзюнь проверял их молча и мог только сделать замечания, если его младшие недостаточно красиво выводили иероглифы или если их стойки были неидеальны – в этом случае доставалось и А-Лину, стойка которого в первые дни была кривой. А вот посещениям Оуяна и Вэй Усяня они были рады. Первый вытирал пот со лба Цзинь Лина и, если было необходимо, то и Цзинъи и Сычжую тоже, а вот Усянь проводил им своего рода теоретические уроки, рассказывая о разных редких тварях и методах борьбы с ними. Цзинь Лин заслушивался его рассказами и даже порой забывал, что он находится в крайне неудобной позе, настолько интересными были его истории.

Они отбывали наказание в уединенном месте, и остальные ученики не знали ничего, помимо официально озвученной версии «распитие алкоголя» и «прогулка после отбоя». Оуян, например, получил стандартные пятьдесят ударов ферулой за участие в пьянке и тридцать за прогулку по лесу в ночное время. Якобы они тоже это получили, а после попали под надзор Ханьгуан-цзюня, как зачинщики, и теперь обучались под его началом, дабы и мысли не было повторить подобное. Во многом так и было, так как по большей части все их наказания были больше похожи на усиленные тренировки. Стойка на руках и иные физические тренировки, медитация в холодном источнике, изучение трактатов по заклинательству на древнем языке из библиотеки Вэй Усяня, введение в единую магию. Последнее Усянь преподавал им лично и запретил рассказывать кому-либо другому. Цзычжэнь учился вместе с ними и едва не молился на Вэй Усяня и Ханьгуан-цзюня. Он с первого дня оценил подарок, который им преподнесла их выходка, и не считал его наказанием. Остальные трое со временем разделили его мнение и тоже были рады совершенствоваться такими методами. Но это не могло длиться вечно, и спустя месяц им пришлось вернуться к обычному обучению, но они смогли уговорить Лань Цижэня, Лань Ванцзи и Вэй Усяня, чтобы последние двое продолжили с ними заниматься хотя бы каждые четыре дня. Три дня обычные занятия, а один день с Ханьгуан-цзюнем и Вэй Усянем. Цижэнь долго не соглашался, но, когда они с блеском сдали очередные тесты, всё же согласился с условием, что если они начнут отставать от стандартной программы, то он запретит им учиться у Вэй Усяня. Про своего племянника он даже не обмолвился, сделав акцент только на Вэй Ине. Конечно же, юноши согласились. Для остальных учеников это было преподнесено так, словно они выполняют личные поручения для Ханьгуан-цзюня и Вэй Усяня, как родственники и приближенные. В целом остальным было всё равно на них, за исключением одного ученика из клана Ланьлин Цзинь и его приспешников. Цзинь Чань был преисполнен жажды доставлять неудобства Цзинь Лину всевозможными способами и тщательно выискивал то, что могло бы бросить тень на репутацию будущего главы их клана. Цеплялся за каждую мелочь, выводил его из себя и провоцировал на драки, которых Жулань всеми силами пытался избежать, обещая самому себе, что когда они вернутся домой, то он не станет себя сдерживать и от души надерет задницу этому мерзкому типу.