Последняя битва была назначена совсем недалеко от места, где жила Маргрет, и в случае победы противника все земли, включая и деревню, должны были перейти магистрам. Рейнар допускал подобное обстоятельство, а потому передал жителям приказ об эвакуации. Ценное имущество деревенских, впрочем, должно было эвакуироваться прямиком лорду в карман.

Во время выполнения этих приказов, уже с сумками, полными отнятого у других селян добра, Лотрик и набрел на дом Маргрет, где обнаружил ее дающей отпор двум другим солдатам из его же взвода. Маргрет, чересчур смелая и непреклонная женщина, не позволила наемникам взойти даже на порог своего дома. Те, явно обескураженные подобным положением дел, собирались уже прибегнуть к некоторым радикальным мерам. Лотрику было боязно даже думать о том, что случилось бы, не подоспей он тогда в нужный момент.

Поднимаясь сейчас вверх по склону, Лотрик испытывал страшный стыд за все произошедшее. Маргрет была доброй, даже слишком милосердной женщиной: чего только стоила живущая у нее теперь сирота Эннис и проявленное некогда к самому Лотрику сострадание. Поступая на службу к Рейнару, Лотрик думал лишь о том, что сможет наконец Маргрет защитить. Но оказавшись в итоге одним из тех, кто участвовал в разграблении ее родной деревни, Лотрик понимал, что никогда больше не сможет к Маргрет вернуться.

Лотрик видел тот отблеск сожаления в ее глазах. И понимал, что теперь она не сможет смотреть на него иначе.

С самой первой их встречи Маргрет видела в нем кого-то особенного; теперь же она знала, что Лотрик ничем не отличался от остальных. Что он такой же простой наемник, как и все прочие, который грабит, ворует и убивает во имя тех, кто больше заплатит. Простой наемник, для которого показное геройство — единственный способ сохранить хоть какую-то видимость чести.

Если геройство, то лишь показное. Иначе у таких, как он, не бывает.

Поднимаясь вверх по склону, Лотрик не переставая теребил в руках свое новое кольцо. И думал лишь о том, как бы поскорее это кольцо продать.

*

— Мэй, — шикнул Лотрик, легонько торкнув лежавшего на животе солдата мыском сапога. — Мэй. Проснись, ну.

Мейнард неразборчиво проворчал что-то сквозь сон. Лотрик вздохнул. Лагерь вокруг них гудел жизнью и предвкушением битвы — поразительно, что в таких условиях кто-то мог продолжать спать. Мейнард, впрочем, удивлял Лотрика не в первый раз.

Еще раз ткнув лежащего сапогом в мягкий, прикрытый лишь накинутой на спину стеганкой бок, Лотрик нахмурился. Затем кратко огляделся по сторонам. Наемники Рейнара — подвыпившие, немытые и одетые как попало, — шныряли мимо него из стороны в сторону, в полный голос переговаривались, устраивались отлить совсем неподалеку. Вдоволь наглядевшись, Лотрик сделал однозначный вывод, что до него никому из них нет дела. А потому, чуть нагнувшись к голове Мейнарда, что было сил прокричал ему прямо на ухо:

— Командир Мейнард, кто-то обчистил всю вашу заначку с друденой!

Мейнард вскочил с места мгновенно, словно ошпаренный, и, покачнувшись, неуклюже вцепился Лотрику в плечо. Стеганка слетела на землю, оставив его стоять в одной лишь рубахе.

— Которую, сука?!

Заспанное небритое лицо Мейнарда светилось таким искренним испугом, что Лотрик, отвернувшись, еле сдержал усмешку. Сзади, впрочем, все же донеслась пара гулких смешков. Обернувшись Лотрику за спину, Мейнард внезапно нахмурился и, отстранившись, опустился обратно на землю.

— Тебе это все хиханьки да хаханьки, а, негодяй? — раздраженно выдохнул он, потирая руками виски. — А вот если ж реально кто-то тайники обчистит, ты ведь первым плакаться начнешь!

— Извини, — улыбнулся Лотрик. — Очень уж ты крепко спишь.

Мейнард махнул на него рукой, затем принялся неуклюже натягивать на себя стеганку. Некоторое время оба они молчали.

Мэй не так давно был его командиром, но дружбу они сохраняли и после того, как Лотрика перевели в другое подразделение. В сущности, Мейнард был единственным человеком Рейнара, с кем Лотрик сумел более-менее сдружиться. Как и у многих здесь, у Мейнарда с Лотриком было общее военное прошлое. Как и у многих здесь, ни Мейнарду, ни Лотрику податься было больше некуда.

У них даже были некоторые сходства во внешности. Оба — рыжие, поджарые, высокие и с определенных углов даже симпатичные. Оба предпочитали легкую, не стесняющую движений броню тяжелой стальной. И у обоих, как говаривали сослуживцы, в глазах читалось выражение неприкаянности.

У Лотрика глаза были темными. Какого цвета они были у Мэя, он так и не понял. Хоть Лотрик и считал его своим другом, но смотреть ему в лицо он так и не научился. Боялся, наверное, увидеть там что-то знакомое.

Тем не менее, Лотрик был даже несколько рад тому, что они с Мейнардом сумели найти общий язык. Хоть он и понимал, что, не будь они оба наемниками, то никогда бы не стали даже пожимать друг другу руки.

— Ты чего хотел-то? — зевнул в конце концов Мейнард, закончив со своей стеганкой и принявшись ощупывать со всех сторон уже надетые сапоги. — Только быстрее давай, мне в нужник надо.

Он никогда не снимал с себя сапог, даже когда спал. На миг Лотрик ужаснулся от мысли о том, какой запах выйдет наружу, когда Мэй свои сапоги все-таки снимет.

— А. — Глубоко вдохнув, Лотрик одним быстрым движением стянул с себя кольцо и вытянул его перед собой. — Я вчера все свои остатки скурил. Мне бы перед боем… Ну, понимаешь.

Взяв протянутое ему кольцо, Мейнард, нахмурившись, несколько секунд внимательно его изучал.

— Дешевка, — поморщился он. — Но так и быть. На один раз отсыплю. Может, ты тогда и после заглянешь? Все-то у меня за утро не скупят, думаю.

Лотрик кивнул. Мейнард со вздохом принялся расшнуровывать на груди свою стеганку. Похлопав рукой по подкладке, он покачал головой и начал отворачивать у своего сапога каблук, затем извлек из полого каблука крохотный мешочек. Его-то Мейнард Лотрику и швырнул. Оценив вес мешочка, Лотрик нахмурился, но взгляда на Мэя так и не перевел.

— Тут же больше, чем на одну.

— А, — махнул рукой Мейнард, вновь принявшись одеваться, — забудь. Ты где-то видишь у меня весы, чтобы отмерить нужную дозу? Я ссать страшно хочу, что ты ко мне привязался! Считай, что по дружбе тебе делаю скидку.

— Спасибо, Мэй.

— На здоровье.

Мейнард спешно поднялся и, отойдя от своего спальника всего на несколько шагов, принялся расшнуровывать штаны. Засунув мешочек запазуху, Лотрик пошел в противоположном направлении.

— А, блин, — проворчал вдруг Мейнард, не прерывая своего занятия. — Лотрик, стоять. Тут спозаранку парень какой-то штатский носился, тебя разыскивал. Сказал, мол, тебя Рейнар видеть хочет. Ты где был-то вообще?

Лотрик остановился, не оборачиваясь.

— У знакомой ночевал.

— А-а-а. — Мейнард сладострастно улыбнулся. — Ну, тогда прощаю. Топай давай к боссу, потом пересечемся.

— Угу.

Поправив болтавшуюся на плече сумку, Лотрик пошел дальше. Проводив его взглядом, Мейнард, заправив хозяйство в штаны, сплюнул.

— Угукает он мне тут, — проворчал Мэй, бухнувшись на свой спальник и принявшись разглядывать полученное от Лотрика кольцо. — Наркоман несчастный, Пустота его побери.

/

Надо было идти к лорду незамедлительно, думал Лотрик, подыскивая себе темный закуток. Нужно было показаться перед Рейнаром в здравом рассудке. Он должен был увидеть, как сильно Лотрик ценит свою службу. Должен был бы… Если б Лотрик уже не опоздал.

В какой-то момент ему сделалось совершенно все равно. И на лорда, и на его недавнее предложение. И на то, что в случае, если Рейнар не возьмет его к себе на постоянную службу, то Лотрику будет попросту некуда себя деть.

Устроившись под корягой, куда солдаты обычно ходили отлить, Лотрик судорожно сжимал полученный от Мэя мешочек с друденой. И в очередной раз думал о том, что пора бы уже все это прекратить.

Баловаться друденой он начал после окончания люциановых разборок с Черным Кругом. Тогда в жизни у Лотрика настали действительно тяжелые времена. Ему трудно было отмыться от всего, что случилось во время войны, и нечем было заняться, чтобы постараться о всем произошедшем не думать. Так вскоре друдена и стала его главной жизненной спутницей.