– Я же говорю, я не знаю.

– Дерьмо! – кричит Бриггс, отворачиваясь к окну.

Женщина далеко не хрупкого телосложения, но всё же ей некомфортно. И это чувствуют все.

– Как вас зовут? – спрашивает Детектив.

– Мария, – отвечает она. – Мария Альварез. Главный лунный инженер.

– Приятно познакомиться, Мария. Меня зовут Артур Герон. Справа от вас Джозеф Бриггс, инженер связи. Девушки – члены спасательного отряда сил специального назначения, прибывшего с целью эвакуировать выживший персонал, Кристина Китон и… Мило Сантор.

– А вы?

– Детектив.

Мария бросает беглый взгляд на мужчину. В нём нет ни злости, ни отвращения, которые так привык видеть Артур. Только чистый интерес.

И невыносимая усталость. Так бывает, когда не спишь несколько суток. А если добавить сюда тот стресс, который ей пришлось пережить, то её запросто можно понять.

– Понятно. И что дальше? Куда? – наконец спрашивает Альварез.

– Считаю, что наша цель не изменилась. Нам нужно попасть в Административную башню Лунной тюрьмы, – говорит Герон. – Согласны?

Сложно сказать, кто именно согласен, кто – нет, но сил спорить точно ни у кого в салоне нет. Пилотов среди выживших нет, поэтому если бы они пробились к звездолёту, по пути перебив всех гадов – домой им всё равно не улететь.

Единственный вариант – найти помощь среди местных выживших, которые, судя по всему, нуждаются в помощи сами.

– Да. Думаю, там укрылись выжившие. Более безопасного места на Луне нет.

– Спасибо, что помогли нам, – говорит Китон.

Альварез заводит заглохший вездеход, не отвечая и не оглядываясь на свою собеседницу. В повисшей тиши глухо ревут оставшиеся в строю моторы.

– Я хотела уехать, – голос женщины хрипит и срывается, а затем опять замолкает. Да и что тут добавить?

– Но не уехали, – заканчивает Китон, кладя руку на плечо женщины. – Спасибо.

– До пункта назначения несколько часов, – говорит Детектив. – По пути вы расскажите всё, что знаете. Так, Мария?

Мария Альварез сглатывает подступившие слёзы. Прокашливается. Выворачивает рулевое колесо, выводя транспорт на более плотную и качественную дорогу. И начинает говорить.

В машине уже около часа царит полное безмолвие. Главный лунный инженер рассказала всё, что знала. К сожалению, знала она немного, но даже той крупицы, поведанной отряду с Земли, хватило, чтобы погрузить каждого в долгую непростую думу.

По словам Альварез, она редко покидает стены Лунной тюрьмы, но была вынуждена отправиться в космопорт в связи с какой-то поломкой. Спустя несколько часов после её прибытия в порт случилась первая атака: она видела, как знакомый ей уборщик упал и скорчился от невыносимой боли, а когда к нему подбежали на помощь, вцепился в шею ближайшего охранника. Нападавшего тотчас же оттащили, но укушенный в течение двух-трёх минут сам преобразился в такого же монстра. Правда, тогда с кожей у них всё было в порядке. «Растаяли» они позже.

Но сам процесс был запущен.

Через два часа осталась лишь небольшая группа выживших под предводительством Альварез. Из Административной башни, где диспетчером работает сын Марии, поступило очень скверного качества аудиосообщение о начавшемся бунте. Судя по тому, что им удалось услышать, там творилось тоже самое. От Директора пришло указание в соответствии с протоколами карантина уничтожить все корабли, чтобы не допустить попадания вируса на планету. В том, что это какой-то новый вирус – все сошлись быстро. А затем связь пропала совсем. И между пунктами на Луне, и тем более с Землёй.

Тогда местные взялись за выполнение приказа. Мария собирала взрывчатку из подручных средств, а затем руководила операцией из комнаты охраны. Вылазка оказалась успешной, если таковой можно назвать потерю жизней всех участвующих.

Оставшись в одиночестве, окружённая лишь кровожадными чудовищами, у неё было всего два выхода. На первый она не была готова и вряд ли когда-то будет, а второй – тот самый вездеход, на котором сейчас едут выжившие. Он был припаркован в одном из гаражей, куда стянулись все монстры после того, как убивать стало больше некого. И добраться до него не представлялось возможным.

Тут-то и появился корабль с Земли. Отвлёк на себя внимание гадов. Мария пробралась к транспорту и хотела уехать, чтобы попасть в Административную башню к остальным выжившим и своему сыну, которые наверняка там. А дальше все всё знают.

Китон же рассказала о своём наблюдении за аномально высокой температурой тела человекоподобных монстров. Детектив подтвердил это, уточнив, что она колеблется от 56 до 60 градусов по Цельсию.

И на этом всё. Больше сведений нет.

Без ответа остаются несколько простых вопросов: что могло вызвать такую реакцию организма, при этом продолжая поддерживать в нём жизнь? И откуда оно взялось?

Теперь каждый разрывается в идеях, пытаясь осмыслить для себя, с чем же они столкнулись. А главное, с чем ещё могут столкнуться.

Альварез едет по одному ей известному маршруту, не сказав ни слова после окончания недолгого, откровенного и откровенно странного рассказа. Её мысли заняты сыном.

Китон притихла сзади, зажимая одной рукой рану на груди Сантор, а другой – целлофановый пакетик. Она хранила его во внутреннем кармане, и только ей одной известно его содержимое. В глазах обеих девушек неживая пустота.

Бриггс вновь вспоминает об экспериментах над заключёнными, о которых ещё перед вылетом безмятежно разглагольствовали Томс и Кученок. Он никому не говорит, но догадывается, что все ответы – или хотя бы большинство из них – скрываются в документах, за которыми его сюда направили. Теперь он точно уверен, что это не просто бумажки.

Пока никто не раскрыл его роли в текущей миссии, – хотя и кажется, что в нынешних реалиях долго скрывать правду не получится, – Джозеф решает по-прежнему держать всё в тайне. По крайней мере, пока не появится обратной необходимости.

По гладкому выражению лица Герона нереально предположить, о чём он думает, но Бриггс знает, что Детектив точно так же, как и он сам, прикидывает их дальнейшую линию действия. Потому как первоначальная перечёркнута на корню.

Солдатам об этом прямо никто не говорил, но, разумеется, потери подразумевались. Тем не менее мало кто мог представить, что отряд лишится двенадцати человек из пятнадцати, включая двух пилотов, на самой первой точке их маршрута.

Одиннадцать. Конечно, одиннадцать человек – Сантор ещё дышит.

Джозеф быстро оглядывается назад, на бледное лицо Китон, и возвращает внимание к безжизненному серому пейзажу, проплывающему за окнами двигающейся машины.

Двенадцать.

После ещё одного спокойного часа в пути случается непредвиденное: машина трясётся сильнее обычного.

– Что происходит? Что-то сломалось? – спрашивает Китон.

– Может неровный участок, – предполагает Бриггс.

– Нет, – отвечает Альварез, судорожно осматривая панель приборов. – Дорогу мы бы и не заметили, а вот поломка возможна. Но я не вижу, чтобы что-то было нестабильно. Не понимаю…

– Взрыв мог повредить что-то, – говорит Китон. – Молодец, Джозеф!

– Если б я что-то взорвал, мы бы до сих пор стояли на том самом месте. В лучшем случае.

В салоне медленно поднимается градус паники, так как мало кому хочется оказаться в сломанном транспорте посреди Луны и без скафандров.

– Остановитесь.

Голос Детектива звучит мягко, но в то же время очень принудительно.

– Зачем? Если что-то сломалось, то уж лучше ехать пока едем, чтобы подобраться поближе…

– К тюрьме? Ваш вопрос «зачем?» уместнее здесь. Пешком мы и двадцати метров не пройдём, поэтому не важно, где мы застрянем. Пожалуйста, остановитесь.

Альварез слушается и останавливает вездеход. Тянется рукой, чтобы заглушить двигатели, но Джозеф её останавливает.

– Не надо.

Спустя несколько секунд все понимают, чего хотел добиться Детектив: становится ясно, что трясётся не луноход. Трясётся сама Луна.