Сказано — сделано, два «веселых» друга были вскоре доставлены к тренажерам. А вот удержать тестирование в секрете не удалось, следом за вчерашними курсантами к нам заявился весь цвет заводских испытателей, видимо развлечений в Иркутске им не хватает, поэтому решили здесь веселье не упускать. В этот день молодым летчикам пришлось испить позор полной мерой. Понятно, что их учили на СБ, а тут пришлось управлять И-16, но меня все уверяли, что должны справиться, не справились, слишком большая разница в пилотировании, взлетать-то они взлетали, а вот с посадкой получились сложности: то скорость выше чем положено и они выкатываются за пределы полосы, то «козла» выдавали, а то и вообще плюхались на полосу ломая шасси.

— Да ну, ерунда какая, — вылез молодой летчик из тренажера после нескольких неудачных попыток, — у меня же взлет-посадка на отлично. Неправильно твой тренажер работает.

— Может на самом деле что-то сбилось? — Ворчу я, забираясь после него в кабину тренажера.

Нет, ничего не сбилось, легко взлетаю, легко сажусь, никаких козлов и прочих неприятностей. Тут и сами испытатели полезли проверять свое мастерство, и должен сказать, что все с посадкой справились с первого раза.

— Ну что ж, — подвел итог Тихомиров, — этот тренажер необходим при подготовке летного состава. Буду рекомендовать такие для летных училищ, тогда и биться меньше будут и научатся быстрее. А вам, — Дмитрий Федорович повернулся к оскандалившейся молодежи, — как хотите, уговаривайте, упрашивайте конструкторов, но пока не научитесь «летать» на тренажере, к полетам не допущу.

Вот и ладненько, Тихомиров сам не понял, какой подарок мне сделал. Теперь у меня есть две лабораторные мышки, и я не я буду, если не выпью всю их кровь посредством морального воздействия.

Двенадцатое мая 1940 года, суббота, продолжаю домучивать потенциал своих тренажеров, и предвкушаю выходной день. На завтра решил посетить блошиный рынок, поизносился я, да и вырос из прежней одежды. Однако ничего из вещей я покупать не собираюсь. Зачем? Вряд ли мне понравится то, что там продают. Зато, как мне сказали, на рынке можно найти отрезы хорошей ткани, вот она-то мне и нужна, закажу себе пошить костюм и много еще того, чего не найдешь в наших магазинах. И вообще впору удивляться, в магазинах мало что можно найти, но народ где-то все достает. Ключевой вопрос — Где?

— Шибалин, к директору, — кричит мне ворвавшаяся в цех Людмила Голая.

Да вы правильно прочитали фамилию женщины, но неправильно поставили ударение, фамилия у нее Гола́я. Из-за этого частенько возникали казусы при чтении списков, но такое ее не сильно напрягает, она даже наоборот рада тому, что потом никто не путает фамилию.

Отмываю руки от смазки и тащусь к Левину, догадываюсь, чего именно ему от меня понадобилось. Не скажу, что в приемной полно народа, но хватает, дожидаются аудиенции, это обычная практика, если тебе назначено, то секретарь проследит и в случае надобности известит, а если нет, сидишь в приемной и ждешь у моря погоды, вдруг у директора появится свободная минутка.

— Проходи, — кивает мне Анатолий на дверь в кабинет Левина.

Кстати, Анатолий по должности не секретарь, а помощник директора, это, наверное, чтобы не путать с секретарями партийных организаций. Увидев меня, Левин быстро закругляет разговор с посетителем и чуть ли не пинками выставляет того из кабинета.

— Десятого мая, немцы атаковали Бельгию и Голландию.

А чего он так возбудился? Я же его предупреждал.

— Зачем биться лбом в линию Мажино, когда можно легко обойти ее через эти страны. — Сообщаю ему о планах немцев.

— Подожди, — Израиль Соломонович пытается понять, причем здесь линия Мажино, — ты хочешь сказать, что немцы уже начали военные действия против Франции?

— Да, и против Англии тоже. И во Франции, и в Англии прекрасно понимают, что после объявления Германии войны они развязали руки Гитлеру. Пока они надеются на численность своих армий, но забывают, что их армии не воевали, а армия Германии только что, набралась опыта в польской компании. Долго эта война не продлится, немцы стремительным броском рассекут французские войска и заставят их капитулировать.

— Даже так? А как же Англия?

— А что Англия? Она тоже не готова к войне, убегут на свой остров, поджавши хвост.

— И какой твой прогноз? — Рубит с плеча Левин.

Опять прогноз. Вроде бы все в прошлый раз объяснил, но все равно…, а прогноз в этом случае очевиден, только кое-кто боится себе в этом признаться.

— Заставив капитулировать Францию, Германия так и не решит своих проблем, — начинаю пояснять ситуацию, — а Royal Navy (Королевский флот Англии) не допустит высадки германских войск на свой остров. Поэтому война за колонии переместится в Африку, но ресурсы нужны Гитлеру не когда-нибудь потом, а сейчас. Где германия может эти ресурсы взять, если в Европе их не так много?

— Думаешь, будет война?

— Не думаю, знаю, — киваю я, — в этом году, немцы не успеют подготовиться к войне, а вот в следующем вполне.

— Но Красная Армия сильна, как никогда, — возразил Левин, — неужели Гитлер не побоится объявить войну Советскому Союзу.

— А почему он должен бояться? — Пожимаю плечами. — Если ему удастся разгромить Францию, которая имеет войск втрое больше чем у него, то почему он должен бояться нас, имея в своем распоряжении весь военный потенциал Европы?

— Хорошо, я понял твою мысль, — решил закончить разговор директор, — но пока это только твое предположения, надо еще убедиться в том, что Германия одержит победу.

— Одержит, и это не предположение, — решаю я проявить твердость, — к середине июня немецкие войска войдут в Париж.

— Хм. Вот давай мы и продолжим разговор после того как это произойдет.

Ой, мля, один хрен не верит, ну что за человек?

К началу лета произошли сразу пять событий: пошла на сборку первая серия И-180; собрано два прототипа И-185; я сумел протестировать тренажеры на всех режимах; поступил заказ на серию нашего истребителя, который мы называли изделие «Иркут»; и начались выпускные экзамены в авиационном техникуме. Последнее для меня не событие, но получив диплом, я получу иной статус.

Что касается изделия «Иркут», то ему было присвоено обозначение И-125, серия правда была заказана небольшая, всего тридцать машин, но лиха беда начало. Теперь иркутский авиазавод должен был заниматься сборкой сразу двух типов истребителей, не имеющих между собой ничего общего кроме двигателя. Но тут, надо отметить, никто не возмущался, наоборот встретили это сообщение с радостью, мне сразу пришло в голову: Свое г…. не пахнет.

Поликарпов рвется обратно в Москву, его там снова ждет слава и почет, И-180 с новым двигателем и стальным хвостом сразу оставил всех конкурентов далеко позади, но ненадолго, как только наш И-125 войдет в серию, Николай Николаевич окажется в числе догоняющих. Он, правда, надеется на свой И-185, который, попытается быстро пропихнуть через НИИ ВВС, но в любом случае его новый истребитель в этом году в серию не пойдет. А жаль, ведь на его самолеты переучивать легко, управление ими не так уж сильно отличается от И-16. А вот при освоении нашего И-125 летчикам придется сильно напрягаться, повышенная маневренность это палка о двух концах, ошибки в управлении могут привести к печальным последствиям. Мне стало интересно, а как же Яковлев и Лавочкин?

Яковлев в данный момент занимает должность заместителя наркома авиационной промышленности по новой технике, он спешит, пытается протолкнуть свой И-26 в серию еще до завершения государственных испытаний. Но в данном случае опоздал, в этой истории Поликарпов вырвался вперед. Хотя все может быть, ведь в ЯК-1 применяется мотор М-105, вряд ли просто так от него откажутся, но больших серий ему уже не видать. А вот ЛаГГ обречен, накатывающийся И-185 заставит поставить крест на дальнейших модификациях этого самолета, можно считать, что в этой истории Николай Николаевич сумел отомстить своим оппонентам в полной мере.