Конечно, Большому Биллу они поверили - иначе появление живого Джорджи невозможно было объяснить и принять рассудком. Да и странно изменившийся Билл, живущий в своём старом доме, служил живым подтверждением этой невероятной истории Контакта человека и существа из другого мира.

Но оставались ещё личные воспоминания Неудачников о том, сколько они мучились от кошмаров, и реальные отметины зубов Оно на их телах. И даже их “перезагрузка” не смогла погасить ужас, заставляющий ребят снова и снова искать монстров в тенях и под кроватями, с подозрением всматриваться в лицо каждого взрослого и ребёнка, приближающихся к ним, и бояться, до тошноты бояться снов. Оно сделало их психами, пугающимися собственной тени.

И эту тварь Джорджи предлагал понять?!

- Пожалуйста. - тихо попросил Джорджи. - Хоть один раз поговорите с Пеннивайзом не как с Оно.

Неудачники, направившиеся было к своим велосипедам, переглянулись и замерли, не зная, что ещё сказать этому странному мальчику, уговаривающему их покончить с собой.

- Джорджи, - Беверли присела перед мальчиком, погладила его по щеке и тревожно улыбнулась. - Ты ещё маленький и не понимаешь, как Оно опасно. Билл сказал, что это Оно тебя вернуло. Но Оно нельзя верить - мы всегда будем слышать то, что хотим услышать, потому что Пеннивайз читает наши мысли. Понимаешь? Он то, что мы хотим услышать, увидеть и во что хотим поверить. Если мы начнём дружески болтать с ним, он просто подстроится под нас, и всё. Не верь ему.

- Один единственный раз. - сказал Джорджи, глядя Беверли в глаза, и в его голосе прозвучало нечто, заставившее девочку на миг усомниться в своих словах. - Пожалуйста, Беверли. Только один раз.

- Ну хорошо, один раз. - услышала Беверли собственный ответ и вздрогнула от отчаянного крика Бена:

- Бев, нет!

Беверли захлестнуло такой волной яростного отрицания, что она даже покачнулась. Нет?! У неё больше не было отца, но была память о нём, и любое ограничение свободы было теперь для Беверли невозможным - даже если её свободу пытались ограничить любящие её люди.

Которые хотели позаботиться о ней.

- Один раз, Джорджи. - Беверли улыбнулась мальчику уверенной улыбкой и бросила на Бена взгляд, чуть не разбивший его сердце.

- Не нужно заботиться обо мне, Бен. Я сильная. И я не боюсь Оно.

***

Она поселилась в одном из заброшенных домов, рядом с домом, в котором жили братья Денбро.

Билл тянулся к Ней и умолял жить вместе с ним, но Она знала, что это память мужчины и женщины, а не первая любовь двух подростков, и не собиралась торопить события.

Она вспомнила, как дрогнули губы Билла на Её губах, когда его пальцы попытались найти пуговицы на Её платье, и печально улыбнулась.

Когда Её Пели, Билл больше думал о Ней самой, чем о Её одежде, а детёныш Оно не знал о таких человеческих мелочах, как расстёгивающиеся пуговицы, и Её неснимающееся платье словно заклеймило Её как…лгунью.

Но губы Билла не остыли, и Она поразилась силе духа этого мальчика, который продолжил смотреть на Неё с желанием и тоской. Платье на Ней он просто разорвал, и Она не остановила ни его руки, ни его губы, ни бешеный стук его сердца.

Она знала, кого он видел в Ней. Знала, о чем Билл думал, сплетая пальцы с Её пальцами и чувствуя, как паутинки щекочут его руки.

Я - Оно, Билл, сказала Она. Я Девушка - Оно. Твоя Одра, Оно и Мать всех живущих на Земле и в других мирах.

Когда он уснул в Её объятиях и паутинки начали плести Кокон, Она силой воли уничтожила их, хотя это причинило Ей боль, и тихо заплакала счастьем этого мальчика, который во сне улыбался и звал Её…не Одрой.

***

Когда Оно пропустило события этого временного потока?!

Древнее Оно злилось. На себя, на Младшего, на эту дурацкую планету, переполненную Едой, на крыс и даже на трупы недоеденных детей, останки которых плавали в застоявшейся воде и придавали Логову уют.

Младший шарахался от каждого Его жеста - и правильно делал, потому что Старший чувствовал - попадись этот гадёныш Ему в лапы, и Он потеряет над собой контроль.

Отродье Младшего, этот выродок с испорченной томминокеровской кровью, поступил очень глупо, всё время находясь рядом с Ним.

Древнее Оно вымещало гнев на нём, и Ему было совершенно безразлично, выдержит эта мелкая дрянь такие муки, или нет.

Оно чуяло Её. Внешний вид не имел значения - Старший видел суть, и Ему очень не нравилось то, что Оно видело.

Проклятый Денбро в очередной раз создал проблему - а Оно проблемы очень, очень не любило. Особенно проблемы от Еды.

Люди не Еда?

Еда, ещё какая Еда.

Без идиотского поступка Его Младшего Билл не смог бы сотворить Ту, чей гнев Оно чуяло даже на таком расстоянии.

Нужны ли Оно человечки, чтобы Петь? Нет.

Младший это понять никак не хотел.

Старший винил и себя. Он предусмотрел всё, но забыл простую истину - детёныши, какими бы умными или опытными они ни были, всегда непредсказуемы, а детёныши, линяющие и получающие всё больше и больше Огоньков, ещё и опасны для самих же себя.

И самое главное - Оно пугала мысль, что за Контакт с Едой ( Людьми, да.) Его Младший заплатил чем - то гораздо большим, чем обычная потеря Огоньков.

Его появившаяся способность спать жалким сном Еды Старшего не просто пугала.

Древнее Оно чувствовало почти ужас от мысли, что Младший ускоряется.

Становится Едой.

Оно потеряло контроль над собственным дефектным детёнышем?!

Оно зарычало так, что со стен туннелей посыпались крысы, с истошными визгами кинувшиеся прочь, и привычным уже жестом сцапало томминокеровское отродье, которое даже и не попыталось защититься.

А когда Его Младший вернулся от проклятых Денбро, сцапало и его.

***

Беверли едва не рассорилась со всеми Неудачниками.

Она верила тому, что рассказал им Билл - про все эти путешествия во времени, про Пеннивайза, раз за разом возвращающего их, про Джорджи, лангольеров и томминокеров.

Неудачники тоже вроде бы верили - но Беверли видела, что это знание отравляет их всех, как невидимый вирус.

Она чувствовала себя подопытной крысой в бесчеловечном эксперименте Оно, позволяющего своему детёнышу играть с человеческими судьбами. Крысой ласкаемой, возможно, любимой…но кем она была для Пеннивайза, экспериментом номер бесконечность?

Создавать её снова и снова и смотреть, как она будет себя вести и как будет жить?

Он почти никогда не причинял ей боль, и даже устроил ей жизнь без озабоченного отца - садиста (и никто не заинтересовался, почему несовершеннолетняя девочка живет совсем одна), но Беверли помнила отца, и неизвестно, что было хуже - её ярость от того, что о ней пытались заботиться, или отсутствие постоянного источника мучений.

Билл сказал, что в будущем она вышла замуж за такого же мерзавца, каким был её отец, и Беверли ненавидела его за то, что чувствовала - он говорил правду.

Более того, перестав испытывать мучения и унижения каждый день, Беверли, сама того не подозревая, стала сторониться и своих друзей…которые желали ей только добра и любили её.

Лишить её отца и оставить яд, давно, медленно и верно разрушающий её?

Лучше бы Оно её убило.

Ей было плохо. Так плохо, что Беверли стала задумываться о самоубийстве.

Джорджи помог ей, сам того не подозревая. Беверли согласилась встретиться с Пеннивайзом, потому что уже ничего не боялась. Ни Оно, ни смерти, ни мучений.

Она боялась остаться жить.

***

Неудачники понимали, что происходит что - то не то. Они были дружны, как никогда, ни один хулиган не смел задеть кого - нибудь из них, не рискуя нарваться на большие неприятности.

Но ни один из них не мог признаться вслух, что боится.

Они играли вместе. Они доверяли друг другу самые стыдные секреты и тайны, но главную тайну, которая разрушала их с таким трудом завоёванное счастье, озвучить вслух никто не мог.

Они боялись потерять свою дружбу. И чем больше боялись её потерять, тем больше отдалялись друг от друга.