Лангольер, состоящий из Мёртвого Света и наделенный силой и властью пожирать прошлое – вот что было настоящей сутью создания, называющего себя Ником Хопуэллом. Он не был лидером лангольеров – он был куда более страшным созданием.
Лангольер, способный проникнуть в будущее, вырвавшись из временных границ.
Лангольер, способный пожирать себе подобных. Быть лидером несчастных тварей, запертых в прошлом? Нику было достаточно, что любая его мысль немедленно исполнялась, и что ему не было равных.
И все же этот несчастный мальчишка Туми, так и оставшийся запуганным безумным ребенком в теле взрослого человека, Туми, до истерики боящийся даже воспоминаний о своем отце, заставил Ника задуматься.
Он смутно помнил, что когда – то очень давно уже встречал Свет, подобный тому, что являл собой суть любого лангольера. Мёртвый Свет. Более того – у тех существ был не просто Свет – Ник помнил ослепительно прекрасное сияние Мёртвых Огней, помнил величественную мощь Существа, подарившего частицу своего Света лангольерам .
И желание снова оказаться рядом с тем могущественным существом стало для Ника просто наваждением.
В своем человеческом теле, в будущем, Ник нашел это существо – Оно жило в Дерри, штат Мэн, и было прекрасным Божеством* – но, когда чувство эйфории прошло, открылась очень неприятная истина – за завесу, которую Божество воздвигло вокруг Дерри, истинный лангольер проникнуть не мог.
Даже в человеческом облике.
В личном двухместном самолете, летящем в Бостон, глаза Ника Хопуэлла вдруг расширились и засияли, как звезды.
Он обнял Туми за плечи и протянул ему глянцевый журнал – чтобы увидеть, как губы этого капризного человечка расплываются в счастливой улыбке.
Ник нашел ответ на все свои вопросы, и этот ответ сидел сейчас рядом с ним и с выражением блаженства на лице рвал на ровные полоски глянцевую страницу.
Лангольер не мог пересечь границу Дерри, не мог даже мысленно позвать прекрасное Божество с сияющими Мертвыми Огнями внутри.
А человек, наделенный Мёртвым Сиянием, мог.
Звук рвущейся бумаги успокаивал.
Можно было не думать о том, кто сидел рядом. Не думать о руке на плечах. Было одновременно хорошо и жутко – и непонятно, почему Ник вдруг стал таким добрым. Его же бесит, когда он, Туми, вот так рвет бумагу – а сегодня сам сунул в руки журнал, и сидит, что – то напевая от удовольствия…
Ну и хорошо.
Вниз летели не полоски бумаги – летели воспоминания. Детство. Отец. Работа. Жизнь. Отказы. Премии. Карьера. Чертов полет в Бостон на проклятом самолете авиакомпании «Американская Гордость»…
Как же упоительно было отрывать все это от себя.
- Туми?
Рука дрогнула, и последняя полоска бумаги оторвалась криво.
Ник пальцами развернул к себе побледневшее лицо своего человечка, посмотрел в его испуганные глаза, подавил в себе зачатки знакомого раздражения – да когда же эта особь перестанет его бояться? – и широко улыбнулся.
- Хочешь увидеть людей, Туми? Хочешь в будущее?
Человечек молча смотрел на него, и Ник уловил начало его приближающейся истерики – ну конечно, Главный Лангольер Ник придумал новую пытку для своей сумасшедшей игрушки, вот как он все это воспринимает.
- Я не издеваюсь над тобой. Так “да” или “нет”?
- Да.
Ник нежно провел большим пальцем по щеке Крейга, нащупал подушечкой сквозь кожу его щеки острые зубы, уже сменившие прежние, человеческие, и почувствовал знакомую эйфорию.
Человек сможет поговорить с Божеством, живущем в Дерри. Захочет поговорить. Сияние, изменившее бывшего банкира, потянется к Мёртвым Огням, и Оно, Божество лангольеров, снизойдет для беседы с одним из них.
Как вовремя завершилась трансформация, подумал Ник, и снова провел большим пальцем по щеке Крейга Туми, лаская взглядом осунувшееся бледное лицо с глазами, в которых было уже так мало человеческого.
- Ты увидишь людей, мой маленький лангольер Туми. И ты даже попробуешь их… если у нас все получится.
Самолет, летящий в Бостон, исчез.
Снова появился зал с панорамным окном – и смеющийся Ник протянул руку Крейгу Туми, с ужасом смотревшего на него.
- Вперед, в будущее?
Туми забился глубже в кресло, словно оно могло спасти его.
Ника рассмешила мысль о том, что он сам НОСИТСЯ – причем носится как никогда, словно будущее куда-то может исчезнуть. Спешить было ни к чему – и все же Ник спешил, НОСИЛСЯ… и получал от этого огромное удовольствие.
Он легко, как пушинку, вытащил из кресла Крейга Туми, обнял его за талию, прижимая к себе – и взмыл в черное небо без звезд – в небо, один взгляд на которое свёл бы с ума любого человека.
Будущее всегда было за сиянием в небе.
Будущее было за Мёртвыми Огнями.
Лангольер и -пока еще - человек нырнули в ослепительное Мёртвое Сияние Черной Дыры.
***
Крейг Туми вдохнул воздух будущего полной грудью и скривился от боли – слишком много всего. Запахи, цвета, звуки – человек застонал, зажимая уши руками и привыкая к обилию красок и света. Впрочем, дышать скоро стало легче, и Крейг осторожно открыл глаза.
Будущее было… ярким. Оно было НОВЫМ, и этот запах НОВОГО, не мёртвого, не пропитанного страхом времени был божественно прекрасным.
Деловые бумаги, облигации, деньги, карьера – все это вдруг показалось Туми бессмысленной тратой времени, и он с горьким изумлением признал, что его отец был прав.
Он действительно НОСИЛСЯ большую часть своей короткой жизни. И лангольеры забрали его не за то, что он был плохим – а за то, что он НОСИЛСЯ, вместо того, чтобы жить.
Туми вспомнил слепую девочку, Дайану, и ему стало страшно.
Зачем ему нужно было её убивать?
И какая ирония в том, что настоящий Главный Лангольер не спас маленькую мисс, но спас его, Туми.
Спас, чтобы сделать существом, которое никогда не НОСИТСЯ.
Крейг Туми дышал воздухом будущего, не моргая смотрел на Солнце, ощущал миллионы ароматов и ЖИЛ.
Не НОСИЛСЯ – именно ЖИЛ, как должен был жить всегда.
Видеть, ощущать, дышать, бегать. Жить. Как же поздно он понял простую истину – счастье на самом деле каждому человеку дается с рождения, и если не променять его на пустоту, если не НОСИТЬСЯ, так можно прожить всю жизнь – счастливым.
Ник наблюдал за Крейгом Туми, прекрасно понимая, что он чувствует.
Когда получилось первый раз проникнуть в будущее, он чуть с ума не сошел от обилия всего – после прошлого, пропитанного страхом, будущее показалось Нику слишком ярким, насыщенным и бестолково мельтешащим, НОСЯЩИМСЯ.
Будущее было похоже на попугая – слишком яркое, суетливое и громкое.
Но так Ник думал, пока не распробовал это будущее на вкус и цвет, пока не надышался НОВЫМ воздухом, и не наслушался пения новой жизни.
Прошлое было его родиной, его домом, уютным, привычным и любимым – будущее же стало вожделенной любовницей – яркой, дерзкой и бесконечно юной, полной сил и энергии. Ник заводил отношения с человеческими женщинами, и в его объятиях все они были будущим – вечно юные, невыразимо прекрасные и желанные.
Ник любил людей будущего - людей, наслаждающихся жизнью и стремящихся не в прошлое, а в счастливое послезавтра – ведь для них то, что было будущим для Ника, было всего лишь настоящим.
А еще в будущем жило Божество лангольеров – Оно. И Ник уже в который раз благословил свое умение проникать из прошлого в будущее.
Мёртвые Огни.
Ник знал, что даже один Мёртвый Огонек сделает его самым могущественным лангольером, когда – либо существовавшем в прошлом.
Знал, что его Сияние – это еще нерожденная звезда.
Когда звезда вспыхнет, он погибнет – а Ника манили пространства и путешествия. Поэтому он шел к Оно за чудом.
Неужели Божество, эти Мёртвые Огни, откажет?
Он хотел стать бессмертным лангольером с «вечным двигателем» внутри, с Мёртвым Огоньком, дающим безграничное количество энергии. Существом, равным Оно.
Хотел не прыгать больше из прошлого в будущее, вынужденно ограничивая себя – потому что будущее медленно убивало существо, принадлежащее только прошлому, отторгая его, как здоровый организм отторгает попавшее в него инородное тело.
