Но Мёртвый Огонёк был повинен только в физических изменениях человеческого ребенка, и в чувстве голода. Все остальные решения Джуниор принял сам.

Джуниор очень любил маму, папу, Джорджи… а теперь еще и мистера Грея. И страх того, что он станет неинтересным для Грея без своего волшебства, пересилил в мальчике все остальные чувства.

На него обратил внимание дядя, раньше только презрительно фыркавший на попытки мальчика поболтать «на равных».

На него обратил внимание Роберт Грей, красивый и всемогущий волшебник.

И Джуниор очень боялся лишиться этого внимания, опять стать слабым Малышом, папочкиной и мамочкиной радостью.

Мальчик посмотрел на дядю, подошёл к мистеру Грею и поцеловал его в губы. Грей положил руку на спину Джуниора, привлек его к себе, и попытался вынуть Огонёк из сердца маленького Денбро, но… ничего не произошло.

Зато Джуниор перепугался того, что он почувствовал в этот момент. Такие поцелуи, пусть даже и желанные, были преждевременными для психики маленького ребёнка.

Джуниор понял то, что испытывал его дядя. Но десять и шестнадцать лет все же имеют большую разницу в восприятии подобных чувств, и мальчик сам испугался своей смелости и какого-то высасывающего, вынимающего душу поцелуя мистера Грея.

Вот теперь он был готов отдать Огонёк по своей воле… и не мог.

Джуниор снова посмотрел на дядю и пожал плечами – не получилось. Времени больше не было, горничная, осторожно постучав, пригласила всех присутствующих за дверью на завтрак, и с Огоньком решено было поэкспериментировать позже, после школы.

***

Одра уехала на съемки, мальчики – в школу, и Билл Денбро остался наедине с Робертом Греем.

Одра обещала отвезти рукопись супруга в издательство, тоже понимая, что странного гостя лучше не оставлять одного.

Прежде чем Пеннивайз радостно успел предложить шарик и залить всё кровью, Билл устроил настоящий допрос с пристрастием на тему внезапного появления Оно в жизни семьи Денбро, и участия брата в этом деле.

Мистер Грей ничем не погрешил против истины, сообщив, что Джорджи очень хотел его видеть, поэтому и разбудил.

Билл еще не знал, что вопросы Оно следует задавать напрямую – конкретные вопросы, на которые следуют конкретные ответы. Поэтому Денбро озадаченно задумался, а очнулся от того, что перед его лицом взорвался красный шарик.

Стоически стерпев это и даже не пытаясь стереть кровь с лица, Билл задал еще два важных для него вопроса – не опасно ли для Оно прерывать цикл сна, и что сейчас происходит в Дерри.

Пеннивайз честно сообщил Денбро сводку происшествий за последние десять лет, процитировав все статьи и полицейские отчеты от слова до слова.

Билл хотел узнать не это, но как деликатно спросить Младшего, не сдох ли его Старший, не смог придумать.

А вот насчет прерванного цикла сна и последствий этого, юное Оно не знало – да и откуда ему было знать то, что произошло с ним первый раз?

Пеннивайз «успокоил» Денбро, сообщив ему, что узнает ответ у Старшего, когда тот проснется, и сунул ему в руку очередной шарик. Прежде чем Билл успел отразить этот факт и отпрянуть, шарик украсил его новыми брызгами крови.

Тогда Билл поступил очень умно.

Уже зная из справочников для молодых родителей (и собственного опыта), что ребёнка не следует ругать за проделки, а следует отвлечь его от проказ, заняв каким – нибудь интересным делом, и тем самым переключив его внимание и энергию на творчество, Билл предложил Пеннивайзу почитать книгу.

Правда, Денбро очень сильно сомневался, что Грей вообще умеет читать, вспомнив, как сам же в детстве учил Оно писать. Но Пеннивайз горячо поддержал эту идею и направился в библиотеку, сообщив, что будет читать книги Билла.

В Денбро проснулся исследователь – ну и как инопланетная сущность будет читать человеческую книгу?

Заинтригованный донельзя, Билл подождал час – полтора и осторожно заглянул в двери библиотеки.

Увиденное потрясло Денбро до глубины души.

Почти все его книги – в суперобложках, прошитые, с памятными подписями великих мира сего, бережно хранимые, - почти все они стопками лежали на полу. Разодранные, надкусанные и закапанные слюной. Везде валялись вырванные из книг страницы, а посередине этого адского хаоса восседало юное Оно, увлеченно грызущее очередную глянцевую корочку.

Увидев Билла, Пеннивайз радостно оскалился, помахал ему оторванной изгрызенной корочкой книги ( Билл узнал свой новый роман) и выдрал очередную страницу.

Денбро зажал руками рот, чтобы не закричать, и зажмурился, стараясь успокоиться. Джорджи или Джуниор не отделались бы только нотацией – но Билл понимал, что сам виноват в случившемся, поэтому решил пойти до конца.

Расшвыривая ногой скомканные вырванные листы, он подошел к Грею и сел рядом с ним.

- Нничего не хочешь мне сказать, Младший?

Младший сказал – но совсем не то, что ожидал Билл.

- Почему ты писал невидимые слова ярче, чем видимые?

Это было неожиданно – Биллу понадобилось некоторое время, чтобы понять, что имеет в виду Оно.

- Почему я писал не то, что думал?

- Ты писал два раза, - пояснило Оно, выдирая очередную страницу. – В любой твоей книге две Песни. Невидимая интереснее, чем чёрная. Все люди так умеют, или только ты, Биилли?

Денбро лихорадочно соображал. Так, невидимая песня – это то, о чем он думал, когда писал, своеобразный невидимый “текст”. Вот, значит, как Оно читает? Одновременно видит и напечатанный текст, и оставленные им мысли – то, что «между строк»?

- Почему ты рвешь страницы?

- Я их уже прочитал и выпил. Они мёртвые, Билли. Хочешь, они будут летать?

Денбро представил себе разодранные книги, парящие под потолком в библиотеке, представил реакцию Одры, и вежливо отказался.

Неожиданно Билла озарило – он сбегал в свой рабочий кабинет и принес лист с главой своего нового, еще не изданного романа, которому критики уже пророчили астрономические суммы гонорара, драку на аукционе между издательствами, и всевозможные литературные премии года.

- Читай.

Пеннивайз быстро осмотрел лист с двух сторон и молча вернул его Биллу.

Это Величайшего Писателя Современности смутило – даже Джуниору было что сказать после того, как Билл прочел новую главу семье.

- Тебе не понравилось?

- Ты Поёшь про себя вкуснее, чем отдаешь черным закорючкам на бумаге. Пой невидимое, Билли.

Несколько минут ошарашенный Денбро молча смотрел на Оно, поражаясь тому, что инопланетная маленькая Тварь из деррийской канализации смогла дать ему подобный совет.

Петь невидимое. Писать то, что думаешь на самом деле.

Билл решил переписать свой новый роман с нуля, спеть невидимое, и посмотреть, что получится.

***

Вечер пролетел как-то очень быстро.

Билл едва успел убрать все разорванные книги из библиотеки до прихода Джорджа и Джуниора. Когда мальчики увели Грея в комнату Джорджи, Билл вздохнул с облегчением – честно говоря, ему хватило потрясений на сегодня.

Он верил в то, что при Джорджи Пеннивайз не причинит вреда ни ему, ни Джуниору, поэтому спокойно удалился в свой кабинет – идея Оно не давала ему покоя.

А мальчики повторили эксперимент с поцелуями и Огоньком еще раз – вот только Джуниор, хоть и был уже готов избавиться от него, весь сжался и не смог ничего отдать.

Даже ночная Охота не развеселила мальчика. Джуниор понял, что все эти люди и дети, которых убивают его дядя и мистер Грей, умирают по-настоящему, насовсем.

От этого Джуниору стало совсем тошно.

Горячая кровь, приправленная страхом, была восхитительна – но убивать ради еды мальчику совсем не хотелось, и этой ночью он так и не смог никого - не то, что убить – не смог даже укусить.

На рассвете, когда все вернулись, Джуниор тихо ушел к себе в комнату, забрался на постель и укрылся одеялом с головой, словно спасался от чудовища под кроватью.

Но чудовище осталось с ним – с мерцающим серебряным светом из левого глаза и острыми, очень острыми зубами, которыми так удобно было впиваться в теплую плоть, которые ввинчивались в тело жертвы и пили, пили из нее все жизненные соки.