Больше всего Одру изумило то, что Билл стоически терпел поливание себя слюной, и только прижимал к себе этого сумасшедшего Роберта Грея так, как не обнимал никогда её, Одру – казалось, руки её супруга стали стальными.
Окончательно испортив прическу и костюм Билла, чокнутый Грей обратил свое внимание на Одру.
Молодая женщина попятилась, но Грей змеей выскользнул из объятий Билла, в два прыжка догнал Одру и повторил незабываемую сцену облизывания – причем Одра очень обиделась на мужа, буквально любующегося происходящим, и оторвавшим от нее Грея только затем, чтобы снова его обнять.
Вернувшийся в это время из школы Джуниор уставился на красивого незнакомца с восторгом, а когда мистер Грей присел возле него на корточки, и лизнул в лицо – с обожанием.
Джорджи, единственный наблюдающий со стороны, почувствовал вдруг нечто странное – и расскажи он о своих чувствах Одре, молодая женщина сразу же поняла бы его, потому что сама на доли секунд испытала нечто подобное, когда её Билл обнимал Роберта Грея.
Джорджи почувствовал ревность – к Биллу, Одре, и даже к своему малолетнему племяннику.
Юный Денбро даже глаза прикрыл, чтобы не видеть сияющую физиономию Роберта Грея и восторженные глаза Джуниора, явно сотворившего в эти мгновения своего первого детского кумира.
Джорджи наверное впервые в жизни почувствовал злость.
Он так замучился делать всем хорошо, так хотел, чтобы Билл был счастлив – а его старший брат глупо улыбается, пялясь на красивую рожу Грея, и не замечает ни расстроенного лица Одры, ни одуревшей мордашки сына.
А самое главное – как ЕГО Грей, ЕГО Клоун смеет ТАК смотреть на всех?!
ТАК он должен смотреть только на него, Джорджи. И больше ни на кого.
Джорджи с трудом затащил мистера Грея в свою комнату, захлопнул дверь и сполз по ней, совершенно обессилев.
Ему было плохо, стыдно и очень страшно. Понимать, что не справляешься с ситуацией – что может быть хуже?
В гостиной что-то сердито говорила Одра, Билл извиняющимся тоном пытался ей что-то объяснить, а Джуниор восторженно расспрашивал мать и отца о мистере Грее.
Все трещало по швам.
У Джорджи даже слезы на глазах выступили от отчаяния.
Все пропало. Будить мистера … да нет, просто Грея было огромной ошибкой.
Роберт Грей почувствовал очень странные волны, идущие от Джорджа Денбро, и присел возле него на корточки, пытаясь понять их вкус – волны были очень сильными и насыщенными. Подобные волны юное Оно чувствовало раньше только исходящими от Старшего.
Не понимая, что сейчас творится в душе юного Денбро и всех остальных его людей, не понимая, что он натворил своей естественной радостью, Пеннивайз наклонился к самому лицу Джорджа, невольно начиная пить эти странные волны.
Он был очень голоден, а юный Денбро весь сиял так, что Оно просто захлебывалось потоком энергии, идущей от подростка.
У Джорджи был выбор – или вмазать сейчас как следует по этой косоглазой роже, или…
Джорджи запустил пальцы в огненные волосы мистера Грея, чтобы не увернулся, второй рукой обвил его шею и поцеловал.
Не было никаких летающих сердечек перед глазами. Не было бабочек в животе и другой живности в иных частях тела.
Были большущие, удивленные голубые глаза Роберта Грея, толчок двери в спину и врезающийся в мозг голос Джуниора:
- Джордж, папа просит…ой, извините, мистер Грей. Я не знал, что вы тут цел…
Юный Денбро со стоном заткнул племяннику рот.
Что ж, в ближайшее время Джуниору разоблачение точно не грозит. Все еще можно исправить.
***
Исправить сюрприз Старшего Оно оказалось не так просто.
Пеннивайз почувствовал Мёртвый Огонек в детёныше Билла сразу - он маняще мерцал прямо в сердце мальчика, и юное Оно, конечно же, сделало попытку выпить Огонек так же, как когда-то пило его из маленького мёртвого Джорджи.
И ничего не получилось – маленький Джуниор был на седьмом небе от поцелуя мистера Грея, но Огонек не то, что не вышел из его тела – он, словно издеваясь, только разгорелся еще ярче.
Распороть тушку детёныша – живого детёныша! – Пеннивайз не мог. Даже он сообразил, что Билл не обрадуется еще одному маленькому ожившему мертвецу.
Заставить Огонёк выйти на зов Мёртвых Огней тоже было невозможно – Грей смутно понимал, что потерявшему разум коматозному сыну Билл Денбро тоже не будет рад.
А как можно поместить Мёртвый Огонек в тело живого человека и вынуть его, юное Оно пока еще не знало.
Оставалось только одно – ждать еще пятнадцать лет, и упрашивать Старшего пощадить детёныша Его злейшего врага.
Джорджи стала мучить мысль, что он знает правильный ответ, только никак не может вспомнить его. Была ведь ситуация, когда мистер Грей не мог достать Огонёк из его мёртвого тела. Что-то важное тогда произошло – но что?
Билл хотел было отвезти Оно в одну из квартир, принадлежащих его семье, но передумал – гадать, что может натворить его страшный гость, оставшийся без присмотра, было еще мучительнее, чем терпеть последствия его поступков.
Поэтому Роберт Грей оказался в гостевой комнате.
Расспросить Джорджи, что все это значит, Билл решил завтра – брат выглядел ужасно, и буквально падал от усталости.
Глубокой ночью все отправились на охоту – уже сходящий с ума от Голода Пеннивайз, не менее голодный, настрадавшийся Джорджи … и маленький Джуниор, который весь вечер посматривал на родителей так, что у Джорджа волосы на голове зашевелились от ужаса.
Перед рассветом, вернувшись в свою комнату и уложив спать сытого Джуниора, Джорджи раз за разом прокручивал в голове воспоминания о прошлом, пока, наконец, его не озарило.
Ну конечно же, Огонек невозможно забрать насильно, его можно только отдать по собственному желанию. Можно только подарить.
Пеннивайза Джорджи еле нашел – оказалось, Оно, проигнорировав кровать, уютно свернулось в шкафу для белья, причем законы физики явно не действовали на существо, облюбовавшее для отдыха небольшой деревянный ящик с полотенцами.
Полюбовавшись на то, как мистер Грей выбирается из маленького ящика, и затащив его в свою комнату, Джорджи впихнул туда же едва заснувшего племянника, и категорическим тоном приказал ему немедленно отдать Огонёк мистеру Грею.
Сонный Джуниор не сразу понял, что от него хотят. Оба глаза – голубой и серебряный – смотрели то на Грея, то на Джорджи с недоумением. Мальчик не понимал, о каком Огоньке говорит его дядя.
Джорджи объяснил племяннику, что в нем находится некий Мёртвый Огонёк, принадлежащий мистеру Грею, и что этот Огонёк – причина всех изменений его, Джуниора. Огонёк нужно было отдать, всем своим существом пожелать его вернуть, и выдохнуть его.
Это мальчик понял.
Понял он и то, что для передачи Огонька мистеру Грею придется его снова поцеловать, и это привело Джуниора в восторг, вот только…
Вот только Джуниор отдавать Огонёк не хотел.
Огонек дал ему СИЛУ – и пусть сначала выпавшие зубы и жуткий Голод напугали мальчика, расставаться с тем, что сделало его почти таким же крутым, как Бэтмен, Супермен или Дракула, Джуниор очень не хотел.
Ведь тогда все волшебство закончится, и он снова станет обыкновенным мальчиком.
А ещё, после ночной охоты, Джуниор тайно надеялся, что Огонёк сделает его похожим на дядю и на мистера Грея – и особенно на последнего, чьи зубы, косые глаза и длиннющий язык казались маленькому Денбро верхом совершенства.
Разумеется, ничего подобного Джуниор дяде не сказал. После того, что он нечаянно увидел, залетев в комнату Джорджи без стука, мальчик вообще боялся рассердить дядю – вдруг он запретит ему общаться с мистером Греем?
Джуниор быстро понял, какие перспективы открывает перед ним просьба Джорджи.
Мистера Грея теперь можно было целовать в любое время суток, объясняя это желанием вернуть Огонек. Джуниор был в восторге от своей сообразительности, и от радости, которая теперь была ему доступна, радости, которую не нужно было таить от дяди.
Можно было подумать, что Огонёк плохо влияет на Джуниора. Ну не мог этот маленький мальчик хотеть питаться страхом себе подобных, рвать их на части, и обманывать любимого дядю.
