Даааа, чего не ожидал, того не ожидал.

Утихомирив себя, и, остудив голову, Богдан наконец-то выключил воду, снял с крючка полотенце и протопал в раздевалку, где сидели уже одетые приятели.

Не сказав ни слова, он быстро прошел к своим вещам и так же на скорости принялся одеваться.

— Дан, — позвал Макс.

Но тот не среагировал. Парни переглянулись.

— Дан, это уже не смешно, — Макс встал, подошел к Богдану и попытался развернуть его. Но тот лишь передернул плечами, продолжая молча застегивать ремень на джинсах.

— Ты ее не убить, часом, собираешься? У тебя вид, как у серийного маньяка перед преступлением века.

Не проронив ни слова, парень принялся завязывать бутсы — придется ехать в них, так как кроссовки пришли в негодность. И он знает, кто за это ответит.

— Богдан, слушай, — начал было Ромыч, но осекся, когда Макаров посмотрел на него в упор.

Дан перекинул рюкзак через плечо и, так же не сказав ни слова, покинул раздевалку.

— Ну и, что это было? — подал наконец-то голос Сергей, когда за приятелем захлопнулась дверь.

— Да что-что. Понятно что. Макаров в бешенстве. Не нравится мне этот его настрой, — покачал головой Ромыч.

— Дан не конченный. Он ее не тронет, — парировал Макс.

— Ты так в этом уверен? — скептически поднял бровь Ромыч.

— Уверен. По крайней мере физически точно не тронет. Ром, я его знаю много лет…

— Макс, и что? Все мы знаем его ни мало, но сейчас… — Леснов покачал головой.

— Серый, его баба на кую крутит уже который день. А это, знаете ли, может быть болезненно. Вот и бесится мужик. Оставьте его в покое. Он придет в норму.

— Даааа… Он так просто ее выходку не оставит, — ухмыльнулся Шведов.

— Пффф, конечно не оставит. А ты бы оставил? — бросил Серый, поднимаясь со скамьи. — Ладно, пацаны, бывайте. До завтра.

— И мне пора, — спохватился Ромыч, махнул рукой и оставил Макса одного.

— Беги Шведка, беги, — усмехнулся Ветров, подошел, поднял пострадавший кроссовок, который так и остался валяться на полу посреди раздевалки. Улики необходимо убрать, а то достанется на орехи всем и каждому. Отковырял второй кросс, поднял обувь за шнурки и направился на выход.

И вновь неспокойные выходные. Мысли из серии «вот на фига я решила реализовать свои творческие таланты?» и «сам виноват, сам напросился» сменяли друг друга поочередно. Тревога, казалось, поселилась во мне навсегда. Ожидание его ответного хода, а он будет, в этом я не сомневалась, стало невыносимым. Моя фантазия услужливо подкидывала идею за идеей того, что он может со мной сделать. Скорпионы и змеи в этом списки были далеко не самыми последними.

Решила выходные посвятить поискам подработки и тем самым хоть как-то отвлечь себя. На слово «уборка» у меня с недавних пор аллергия, поэтому данную сферу деятельности отмела сразу же.

И вот я набираю уже шестой по счету номер. Но студентку дневного отделения без какого-либо трудового опыта работодатели не горели желанием видеть в своем штате. Но я не сдаюсь и уверена, что обязательно кто-то да захочет внести меня в список своих сотрудников.

Понедельник. И теперь, топая к зданию универа в гордом одиночестве, а именно сегодня Зоя решила "забить" на первую пару, я размышляла о том, какие плоды может дать моя выходка. А то, что пожинать придется, в этом я на сто процентов уверена.

— Жень, — услышала оклик и вздрогнула. Но когда увидела парня, пересекающего парковку и спешащего ко мне, облегченно выдохнула.

— Привет, Петь!

Слава всевышнему, он мне ниспослал спасителя, и отпускать я его была не намерена.

— Как дела? — тем временем вопрошал он.

— Да ничего. Спасибо тебе, кстати, за ликбез по поводу преподавателей. Может, есть еще какие страшные секреты, которые мне помогут выжить в этом серпентарии?

— Серпентарии? Почему серпентарии? Все так плохо? — повернул голову и внимательно посмотрел на меня.

А мне почему-то очень захотелось ему выговориться, прямо сейчас, прямо вот здесь. Статичное чувство тревоги за выходные превратилось в паранойю, и я чувствовала, что нахожусь на грани нервного срыва. «Ожидание хуже смерти», — где-то я такое слышала. И положа руку на сердце, могу сказать — это чистая правда.

— Петь, — остановилась, повернулась и посмотрела на парня в упор. На миг замолчала, подбирая слова.

— Жень, — он наклонил голову, вглядываясь в мое лицо. — Все в порядке?

Я только покачала головой из стороны в сторону.

— Хочешь поговорить?

Я молча кивнула.

— Тогда давай сегодня после пар? — потом задорно улыбнулся, толкнул своим плечом мое. — И кстати, ты мне «бомбочку» должна. Помнишь?

— Забудешь тут, — отмерла наконец я. — Каждый раз, как вижу тебя — красной строкой «должоооок за тобой», — рассмеялась.

— Ну не то, чтобы я намекал…

И Петя продолжает говорить, но вот я его уже не слышу. Потому что недалеко от нас, у входа в универ, рядом с приземистой черной блестящей тачкой стоит тот, о ком я не прекращаю думать по-моему даже во сне. Этот чертяга выцепляет своим взглядом меня среди снующих туда-сюда студентов, и я это знаю, несмотря на темные очки-авиаторы, украшающие его лицо.

— Жень, ты меня слушаешь?

Петя машет рукой перед моим носом, а потом следит за моим взглядом.

— Понятно, — буркнул себе под нос. — Жень, у тебя с Макаровым проблемы?

— Что? Нет. Да, — тут же выпалила я.

Петр кивнул сам себе.

— Про выходку с обувью Дана не знает разве что ректор. Твоих рук дело? — наклонившись к моему уху, тихо спросил парень.

— Не понимаю, о чем ты, — пробормотала я, нехотя отводя взгляд от Макарова.

Все-таки хорош зараза: белая рубашка, офигенно сидящая на нем, черные брюки, офигенно обтягивающие его… кхм… нижнюю часть, бежевый ремень. Бежевый? А почему бежевый? А какая впрочем разница, если он тоже офигенный. Массивные часы на запястье, очки, фирменная ухмылка, прическа — в нем все офигенно. Все, кроме характера. Избалованный брильянтовый мальчик, — тут же одергиваю себя.

— Даааа, Женькааа, и почему я тебе не верю? На вот, — и протянул мне свою трубку.

— Зачем? — глупо уставилась на аппарат.

— Дарю, — серьезно кивнул парень.

Я несколько раз моргнула, переводя взгляд с сотового на Петю и обратно.

— Женька, номер свой забей, — засмеялся он наконец. — Иначе, как мы о встрече после пар договоримся?

— Ааааа. Тьфу, — ударила ладонью себя по лбу. Быстро забила свой номер и вернула мобильный хозяину. Предварительно сделав прозвон мне, парень убрал сотовый.

— Пошли?

— Да, пошли.

Черт! Что я только что делала? Рассматривала Макарова? Опять? Вот дура! И я знаю, что он заметил. Знаю, потому что чувствовала его взгляд на себе, несмотря на очки, несмотря на небольшое, но все таки расстояние разделявшее нас. Я отчетливо чувствовала его внимание.

Ко второй паре подтянулась Зоя. Пока все шло ровно. И да, Петя был прав. История об обуви Богдана шныряла по коридорам, обрастая все большими подробностями. Не было единого мнения, кто и за что так поступил с Макаровым. Но последняя версия, которую мне озвучила вездесущая староста не очень-то обрадовала.

— Девчонки, вы слышали про кроссовки Богдана?

— Да кто ж не слышал, — хмыкнула Зоя.

— Обалдеть! Говорят, что это какая-то девчонка из нашего универа сделала.

— Почему девчонка? — изображая полную незаинтересованность, спросила я.

— Так вы реально ничего не знаете? — воскликнула Наташа, округлив глаза. — Говорят, что она втрескалась в Макарова, а он ее послал. Ну вот и…

— Что? — взвизгнула я.

— Ты чего? — непонимающе хлопая глазами, на меня уставилась Наташка.

— Да это бред какой-то. На фига к стене кроссы пришпандоривать из-за такой ерунды?

— Скажешь тоже «ерунды», — хмыкнула девушка. — Нас обидь, так мы и не на такое способны, — с умным видом продекламировала она. Тут зашел преподаватель по истории экономики, прервав ее умозаключения, призывая всех к вниманию и тишине.