— Ой, простите! — извинилась я, отходя в сторону от очередного пострадавшего в следствии моей врожденной неуклюжести.

— Ничего, — отозвался смешной парень в больших очках на пол-лица, потирая ушибленное плечо.

Я кивнула и продолжила движение в сторону главного здания университета.

Наконец-то, наконец-то я студентка! Урааа! Вот она такая долгожданная свобода, вот оно полное отсутствие родительского контроля. Хоть мама у меня самая прекрасная на свете, самая добрая, самая хорошая, но мама есть мама, и требования к исполнению домашних обязанностей и соблюдению комендантского часа она не забывала предъявлять.

И вот я стою на территории университета. Вот она, следующая ступень в построении моего счастливого будущего. Вперед к намеченной цели! Кто-то скажет, что цели у меня не скромные. Я в принципе не ставила себе маленьких задач и искренне считала, что необходимо замахиваться на большее, а меньшее и так само придет.

И вроде как с моим упорством все должно идти, как по маслу — так ведь нет. Мне кажется я отвечаю за грехи моих пра пра. Патологическое невезение преследует меня, сколько себя помню. Как я закончила школу и смогла поступить на бюджет, на экономический факультет в один из самых востребованных вузов, одному всевышнему известно. Пришлось, правда, пропустить год после окончания школы. Но на то были веские причины семейного характера. Но это все в прошлом. Теперь все идет так, как надо.

Но сейчас все изменится, я почему-то уверена в этом. Сейчас я постараюсь делать все правильно и не вляпываться во всякие истории, которые прилипают ко мне, как по мановению волшебной палочки.

— Ну, все собрала?

— Да все, вроде, — еще раз оглядела свою комнату и вновь повернулась к маме.

— Книги, тетрадки, постельное белье, полотенце…

— Мама, ну я не на Луну же лечу! Не могу же я отсюда тащить все на себе. Там магазины есть. Что надо куплю.

— Доча, ты деньгами особо не разбрасывайся. Купит она! А зачем? Если наволочку и простынь из дома можно взять. Да и к тому же, пока освоишься, пока поймешь, что там к чему. Да и город тебе в новинку. Надо было с тобой поехать все-таки, — вновь сокрушается она.

— Мамуль, ну не переживай ты так. Все хорошо будет. Да и не маленькая я уже. Если, что будет не понятно, всегда спросить можно.

— Даааа, — вздохнула мама, протянула руку и провела по моему непослушному каре, улыбнулась. — Немаленькая — это точно. Вон, почти на пол-головы меня выше. Ростом вся в папку.

— Ну не вся, это ты загнула! — рассмеялась я.

— Ну и слава богу! А то, где бы мы тебе жениха нашли, если б ты под два метра была? — изрекла свою излюбленную фразу мама.

— Мамааааа, — закатила я глаза, — жених у меня по плану на ближайшие десять лет не стоит. Учеба и карьера — вот мои два кита.

— Китов в мифологии было три, — поправила она.

— Всё собрали?

— Лёня, ну где ты ходишь? На вокзал же опоздаем!

— Ничего не опоздаем, — ответил папа. — Ну что, студентка, готова?

— Готова, пап!

— Поехали тогда.

— Ой! Женьк, а кипятильник?

— Маааам, ну какой кипятильник?

— Какой, какой. Обычный! А вдруг там ни чайника, ни микроволновки…

— Ни электричества, — «услужливо» продолжил список папа.

— Да, ни электричества….

Мы с папой переглянулись и смех не заставил себя ждать.

— Лёняяяя! — с укором посмотрела мама на супруга.

— А что Лёня? Что Лёня? Маш, она взрослая девочка. И не в Тундру же мы ее отправляем, а в большой город. Так что прекрати нервничать и поехали, а то действительно опоздаем, — сказал папа, подхватил большой чемодан и двинулся на выход.

Так, через час мы стояли у моего вагона. Чемодан благополучно разместился под сиденьем, пакет с провизией на столе, а мы с родителями стоим на перроне.

— Ну все, дорогая! Как доедешь, позвони обязательно.

— Хорошо, мамуль.

— И дочь, постарайся не влипать не во что. А то, зная тебя…

— Мамуль, ну ты знаешь, что я обычно не виновата.

— Виновата, не виновата. Но вот эта твоя тяга находить неприятности на свою пятую точку, да язык твой без костей…

— Так ведь есть в кого, — усмехнулся папа.

— Лёня! — гневно одернула его мама.

— Постараюсь, — пообещала, крепко обняла родителей и вступила в новую жизнь, ну или пока еще в вагон поезда.

— Женя! Женя! — окликнула мама и я вновь высунула голову из своей «новой жизни».

— Держи! Забыла ведь все-таки! — достала из дамской сумочки кипятильник и протянула мне.

Вот ведь ж!

Университет, жди меня…хм… — посмотрела на кипятильник в руке, — нас!

— Мда, — качала я головой в неверии, рассматривая серое унылое обшарпанное шестиэтажное здание, выстроенное буквой «П». Это точно общежитие? Сверилась с адресом — оно самое, ошибки нет, — сделала неутешительный вывод для себя и двинулась заселяться. Может, внутри все не так печально? — размышляла я, таща за собой чемодан. Ага, лепнина и золотые канделябры, а на входе лакеи, — усмехнулась и потянула на себя входную дверь.

Ну, что я могу сказать по поводу моего нового жилища? Из плюсов: оно располагается в пешей доступности от университета — двадцать минут и ты на месте. На этом все! Плюсы заканчиваются.

— Мамочка, роди меня обратно! — а это мое первое впечатление, когда я, домашняя девочка, зашла в теперь уже свою комнату. И в ЭТОМ я должна жить четыре года обучения? Это вообще реально? — размышляла я, обводя глазами желтые в пятнах страшные занавески. Могу поспорить, что сюда их повесили при торжественной сдаче объекта. Сколько университету? Сто десять лет? А общаге? Лет пятьдесят? Вот тогда и повесили!

Две деревянные кровати по бокам от окна с допотопными матрасами. Там сто пудов уже своя жизнь завелась. Тумбочки, шкаф с дверьми, которые держатся на «честном слове», письменный стол. С потолка свисает люстра с тремя рожками, из которых горит один. Когда-то, наверное, плафоны были белые, но сейчас они грязно-желтого цвета с «прелестью» в виде паутины. Обои неопределенной расцветки, местами порванные, местами просто исчезнувшими от старости. Вот собственно и все нехитрое убранство моей «новой жизни». О-ФА-НА-РЕТЬ!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Посмотрела на часы, тут же отставила чемодан и ринулась в универ на поиски актового зала. На осмотр других безусловно «радостных» помещений, составляющих мою нынешнюю жизнь, времени не было. Но я была уверена, что они не лучше, чем то, что предстало мне только что. Хорошо бы не хуже!

— Смотри, куда идешь! — воскликнула н-ная по счету жертва моей неуклюжести.

— Прости, пожалуйста. Я задумалась. Не подскажешь, где тут актовый зал?

— Первокурсница что ли? — поинтересовалась смешная девушка с веснушками, невысокого роста, с гулькой на голове.

— Да. Есть такое, — улыбнулась в ответ.

— Пошли. Я туда же. Я, кстати, Зоя.

— Женя.

— Вот и ладненько. Ты на каком факультете?

— Экономический. А ты?

— Там же.

— Тоже на первом курсе?

— Ага. Ты в общаге остановилась или местная?

— Общага — наше все, — усмехнулась я.

Так, переговариваясь, мы дошли до актового зала. Зашли внутрь. От количества народа, собравшегося в этом отнюдь немаленьком помещении, перехватило дух. Окинув взглядом людскую массу, я сделала заключение, что со свободными местами беда. Тут мои глаза четко выцепили два пустующих кресла. Все-таки не зря я занималась стрельбой — зрение, что надо. Правда всего три недели длилось мое увлечение. Ибо спустя семь дней тренер по стрельбе намекнул, что стоит сменить род деятельности, например, на шахматы. Спустя еще неделю он настоятельно «рекомендовал» мне во избежание людских жертв оставить это гиблое мероприятие. А еще через шесть дней открытым текстом потребовал свалить по-хорошему.