Северус несколько секунд смотрел ему в глаза. Сириус не хотел думать, что он там искал и нашёл ли. В висках вдруг заломило, будто огромный червяк заполз в одно ухо и вознамерился во что бы то ни стало вылезти из второго. Затем неприятные ощущения так же быстро пропали, как возникли.

— Я заберу медальон, — произнёс Северус.

Кивок в знак благодарности. Всё-таки хорошо, что Снейп не особо разговорчив.

Когда он ушёл, Сириус вернулся к брату.

Регулус был слаб. Он храбрился, фыркал и улыбался, однако Сириус не позволил брату себя обмануть — тот провёл в волшебной коме несколько часов, и это не прошло бесследно. Ему бы выспаться, полежать, набраться сил… В конце концов, это не последнее появление луны на небе в их жизни! Будут и другие ночи.

— Я переживал за тебя, братишка, — шёпотом произнёс Сириус, надеясь, что у Риты имеется хоть капля тактичности.

Регулус улыбнулся и так же тихо спросил:

— Все глаза, поди, выплакал?

— Ну-у… такого не было! Я ни одной слезинки не пролил!

— Плакать незазорно, Сириус.

— А я говорю, что держался как кремень! — настаивал Блэк.

— Слёзы — не признак слабости, а знак того, что в человеке есть душа.

— Говорю же тебе, — произнёс Сириус, повысив голос, — я не рыдал над твоим хладным телом.

— Слёзы — молчаливый язык горя.

— Не заставляй меня пожалеть, что я тебя спас!

— Они как дождь, — заливался соловьём Регулус, — что смывает земную пыль, покрывающую наши заскорузлые сердца.

— Ну хватит! — Сириус взлохматил ему волосы на макушке и рассмеялся, обменявшись с ним взглядами. — Значит, всё хорошо?

— Ага, — с кивком сказал Регулус. — Я в порядке. Не переживай за меня слишком сильно.

— Слишком сильно?!

— Я постараюсь не давать тебе повода.

Они стали ждать — ненавистное занятие. За четырнадцать дней в доме Зобраста Сириус закалил своё терпение. Какое же это противное чувство, когда что-то зависит не от тебя, потеря контроля над ситуацией. Ещё несколько дней, и он станет размышлять как Снейп, а это просто трагедия! Катастрофа!

Смеркалось, а Снейп всё не возвращался. Скверно.

— Слетаю — посмотрю, — вызвалась Рита, но утруждаться ей так и не пришлось. Топот ног раздался за дверью, и наконец во флигель буквально ввалился Северус. Наверное, похожий видок у заключённых, которым всё же посчастливилось выйти из волшебной тюрьмы и не тронуться умом.

— Грим!

— Настоящий? — ахнул Регулус.

— Я видел его только что, — Снейп прошёл к софе, словно зачарованный Империусом, и упал на неё как подкошенный.

— А ну цыц! — воскликнул Сириус, поймав испуганный взгляд брата. — Никто из нас не умрёт сегодня, слышите? В этом доме. В эти дни. Никто. Это случится через много-много лет, ясно вам? Мы сразимся с любым монстром и надерём ему зад.

— Ты не понимаешь, — пробормотал Снейп, облизав пересохшие губы. — Грим спас меня.

— Спас? — переспросила Рита. — Ты точно не нанюхался чего-нибудь в теплице?

Северус помотал головой и вытащил из кармана замызганной мантии порванную серебряную цепочку Питера. Сириус схватил её и сжал в ладони. Частичка памяти. Но где же медальон?

— Это всё, что я нашёл, — выдохнул Снейп.

— А корень имбиря? — машинально брякнул Сириус.

Снейп перевёл на Блэка свирепый, абсолютно дикий взгляд.

— Какого ещё имбиря?! Ты слышал, что я сказал? Грим спас меня от смерти! Я корячился на земле, искал дурацкий медальон под листьями паффопода, и тут в дыру в стене влез смеркут. Смеркут, Блэк! Я был без огня, без факела! У меня даже твоей чёртовой зажигалки не имелось! Силки опять оплели дверь, и я оказался заперт в стеклянной гробнице между Сциллой и Харибдой. А всё из-за какой-то цепочки, и — да, я её принёс! Чуть не забыл: тело твоего дружка тоже пропало, так что ты зря дрейфил!

В таком состоянии видеть Снейпа Сириусу ещё не доводилось. Он счёл лучшей тактикой дать ему высказаться. Рита же, бессовестная стерва, уже строчила что-то на каком-то обрывке пергамента.

— Потом появился пёс, — задрожав всем телом, прошептал Снейп. — Огромный, чёрный, с горящими глазами. Он ворвался в проём, пробив стекло, и помчался… я думал, что на меня, что он перегрызёт мне горло, и я прилягу поить своей кровью мандрагору. (1) Но я ошибся. Грим кинулся на смеркута, они сплелись в единый клубок, а я со всех ног помчался к дому. Кажется, меня слышали даже в Австралии, когда я хлопнул входной дверью.

— Какого цвета были глаза у грима? — спросила Рита. — Сколько было глаз? А хвост? У него он один или два, как у крапа? Ваши показания не совпадают.

Сириус вырвал из её руки карандаш и с остервенением переломил.

— Хватит. Кончай с этим, Рита! Это не игра. Когда же ты очнёшься?

— Я делаю свою работу, Блэк.

— Нас убивают, душат и жрут монстры, а тебя волнует только твой будущий бестселлер! Лучше бы ты пропала! Ты, а не Эмс! — в сердцах бросил Сириус. Скитер всегда действовала прежде всего в своих интересах.

— Ну конечно! Бедняжка Вэнс! Тебя послушать, так от неё было больше толку, чем от меня! Меня! Я рисковала собой в лабиринте, в теплице, в этом доме! А она сейчас где? Кормит червей, как и твой друг-обжора!

— Ах ты… Да я тебя в жабу превращу! Или нет! Скормлю настоящей жабе, мелочь!

— Угомонитесь! — воскликнул Регулус. Казалось, на крик ушли все силы. Рег пошатнулся и устоял на ногах лишь благодаря поспешившему к нему Сириусу. — Вы оба. Поспорите в Хогвартсе, когда мы вернёмся. Я прочту руны, и мы покинем это место навсегда. Нас четверо, так что представьте, что мы идём через волшебный сад к фонтану феи Фортуны.

— Напомню, что искупаться в нём сможет только один, — съязвила Рита.

— А я напомню, что фонтан вовсе и не был волшебным, — сказал Северус. — Неудачная аналогия, Регулус.

— Я пытаюсь донести до вас нехитрую истину, — произнёс тот, стряхнув с себя руку Сириуса. — Мы должны держаться друг за друга, а не ругаться, не грозить превратить кого-то в жабу.

— Ладно, мы поняли, — буркнула Скитер. — Я вся на нервах. Сколько я торчу в четырёх стенах? Вторую неделю!

— Да, это от усталости, — подхватил Сириус. — Ты говоришь дело, Регулус. Нас четверо, и мы одна банда! Предлагаю раздать позывные. Надеюсь, здесь все знают The Beatles. Нет? Ты будешь Маккартни, Рег, потому что вы оба левши. Я сойду за Леннона, так как тоже за мир во всём мире. Снейп однозначно Ринго…

— Почему это? — спросил Регулус.

— Только попробуй уточнить, (2) — процедил Северус, прекрасно осведомлённый о группе из маггловского мира. — Зубы потом не соберёшь.

— Я тебе потом расскажу, братишка. В более спокойной обстановке. Ну и Рита…

Та скрестила руки на груди и тряхнула волосами.

— Я не буду отзываться на прозвище волосатого мужика с гитарой, что волшебной, что маггловской! Все рок-музыканты одинаковы.

— Тогда будем петь в дуэте, Рег. Пол и Джон. Блэк и Блэк. Мы будем неразлучны, как Филч и Пивз, Горбин и Бёрк, Хагрид и зонтик, гном и сапог.

Регулус рассмеялся.

— Что за привычка раздавать всем прозвища? Помню, как в детстве ты окрестил каждого нарла (3) в саду деда: Пузатый Джон, Колючка, Усач, Толстолобик, Кривозад…

— Ну, у того нарла и правда была косая задница… — оправдался Сириус. Он и Мародёрам прозвища придумал, но не сознаваться же сейчас.

Через несколько минут раздался возглас, который был слышен во всём особняке. Это прошлый Сириус нашёл лунную руну — значит, скоро трое волшебников отправятся в прошлое, что в итоге и приведёт их сюда, к закутку между двумя декоративными башенками — неприметному флигелю, в котором им предстоит коротать дни и ночи, варить зелья, зализывать раны…

— Рита, придётся снова отправить тебя на разведку.

Скитер обречённо вздохнула — так тяжко, словно ей поручали в одиночку перетащить все тыквы из огорода Хагрида на кухню замка.

— Погодите, почему она? — удивился Регулус.

Рита скользнула указательным пальцем по его подбородку и лукаво улыбнулась.