Четыре стихии, как ветра число, идём сквозь пространства

И нам все равно, что ждёт за границею мира

Нельзя, оставить свой путь, отойти от руля.

Пройдём мы его, там наша земля.

Как ветра четыре летим сквозь миры.

Мы меряем мили, миры и пути.

Мир каждый прекрасен, но он не для нас.

Мы движемся прямо, в тот лучший для нас.

Настанет тот день, мы прибудем домой.

Поспим в нем немного, душой отдохнём.

Проснувшись под утро, мы глянем в окно.

Увидим мы мира чудное панно,

И скажем себе: – Ты был только там,

А где не бывал? Вперёд к звёздам.

Там, нас ждут уникальные сотни миров

Которые, видеть ты хочешь,

Ты скажешь: – Готов!

Сегодня я решил встретить рассвет. Говорят на море это бесконечно красиво. Вторая неделя отпуска уже подходила к концу. Скоро возвращаться в пыльный город, а я так и проспал большую часть отпуска, отсыпаясь за год дежурств и нервотрёпки.

В четыре часа ночи зазвонил будильник. Я заварил себе кофе и, взяв кружку, вышел на террасу перед бунгало. Кружка была огромной, прочти литровой. Именно такими объёмами я привык заваривать этот чудный, тонизирующий напиток. Большая порция сахара давала мозгу достаточно питания для размышлений, а кофе прекрасно тонизировал. Встав у ограждения, я всматривался в горизонт, желая увидеть первый солнечный луч.

Вскоре небо начало светлеть. Мир, до сих пор черно-белый стал приобретать цвета. На горизонте появилось голубоватое свечение. Ещё пара секунд и солнце взойдёт. Мне неудержимо захотелось глотнуть кофе, я уткнулся в кружку и чуть не пропустил, то ради чего встал так рано. Неуловимое мгновение – яркий, первый луч ослепил меня. Зрение быстро восстановилось. Небо прочертил метеор. Далёкий всплеск в море привлёк моё внимание. «Надо же и такое бывает!» Вот удача так удача. Вместе с первым лучом увидеть метеор и чтоб он упал в море на моих глазах. Эх, жаль, что не взял камеру.

Солнце уже взошло, пока я размышлял о метеоре. Это действительно было великолепное зрелище. Подумав немного я вернулся в комнату, одел плавки, взял полотенце и пошёл к берегу, поплавать в этом великолепии.

– И что там такого с этим метеором?

– Служба локационного контроля определила его как объект искусственного происхождения. Войдя в атмосферу, он самостоятельно распался на несколько частей. Большие фрагменты упали раньше, между Ридером и Лаотопой. Один фрагмент по баллистической траектории дотянул до побережья и упал в море. Все большие фрагменты найдены и доставлены на специальный полигон управления. За малым объектом, в Лаотопу, отбыла специальная поисковая группа.

– Резюмируйте Лигон. Можно не рассказывать всю предысторию.

– Резюмирую. Большие фрагменты, по первым, приближенным оценкам, явно неизвестного нам происхождения и являются частями, предположительно, боевого космолёта.

– Почему боевого?

– В одном обломке явно видна конструкция напоминающая пушку калибра не менее пятидесяти миллиметров. Технология создания подобных аппаратов нам неизвестная, значит, прибыл из космоса.

– Вы уверенны?

– Я, нет. Это первые описательные данные найденных объектов. Сам я ничего пока не видел и не могу высказать своё личное суждение полковник. Разрешите лично побывать на полигоне и лично осмотреть объекты. Тогда я смогу говорить, опираясь на своё личное мнение и личные умозаключения.

– Ладно, поезжайте. Возьмите с собой Понски, он толковый малый. Его мозг ещё не забит водорослями как у других инспекторов.

– Сер, Понски в отпуске.

– Ну, так вызовите его. Одна голова хорошо, а два сапога пара. Мне интересно мнение двух инспекторов.

Выйдя на берег, я увидел группу дайверов. Окончив погружение они собирали снаряжение. Я подошёл к старшему группы.

– Утро доброе. Ночное погружение было?

– И вам доброго утра. Хотите в команду?

– Да не особо, просто захотелось тоже посмотреть подводный мир.

– Это не безопасно делать в одиночку. Глубина не любит самонадеянных одиночек.

– Я прекрасно это знаю. У меня более трёх сотен погружений на глубины более ста метров.

– Хвастунов глубина не любит ещё больше.

– Просто скажите, что не дадите мне снаряжение.

– Да, пожалуйста, мне не жаль.

Конечно, я мог сходить за своим удостоверением и надавить. Я бы получил сразу все, что нужно мне, но я не сильно любил размахивать документами, предпочитая договариваться.

Вернувшись в свой кабинет, я набрал номер Понски, но он на звонок не ответил. Я запросил кадровую службу. Мне сразу же предоставили номер телефона его гостиницы. Служащий гостиницы ответил, что Понски ушёл рано утром купаться и с тех пор не возвращался. Мол, он так уходит каждый день и появляется к вечеру. Я назвал себя. Служащий извинился и предложил мне подождать и что он пойдёт, поищет постояльца. Я дал ему свой номер задумавшись в ожидании.

Минут через двадцать позвонили из Лаотопы.

– Простите инспектор, но господин Понски взял в аренду водолазное снаряжение, лодку и ушёл на целый день в море. Мне послать за ним катер или ждать когда он вернётся?

– Ладно, дело не настолько спешное, скажите ему, чтоб перезвонил мне, как только появиться.

– Обязательно инспектор.

Закончив переговоры с Лаотопой, я отправился на специальный полигон нашего управления. Пусть Понски сам все посмотрит, а потом мы сверим наши мнения. Так будет даже лучше.

На полигон я добрался лишь к вечеру. Позвонил Понски. Он, наконец, всплыл из пучин океана. Выслушав приказ полковника, он сказал, что будет на базе к утру и дал отбой. Обсуждать по открытой линии подробности я не стал, нет смысла.

Море слепило. Огромная, до горизонта гладь океана была как зеркало. Был на удивление жаркий и безветренный день. Облачившись в гидрокостюм я с огромным облегчением упал в воду. Продув маску я сдёрнул с крючка пару запасных баллонов и пошёл на глубину, постепенно продуваясь. Я прекрасно знал все ошибки новичков и совершенно не хотел подхватить кесонку. В большей степени это относилось к всплытию, но и погружаться тоже надо постепенно. В погружение самое важное не получить обжим. Будешь потом ходить глухой и с синей физиономией. Я таких красавцев видел. Для более равномерного погружения я загодя опустил груз на верёвке с узлами. Каждый десятый узел был помечен и подписан.

Океанское дно, в районе Лаотопы, было мелковатым, не более пятидесяти метров и света было достаточно, чтоб не использовать фонарь. Осмотревшись, я поплыл расширяющейся спиралью в поисках метеора. Вероятность того, что я найду его – была ничтожной. В особую удачу я не верил, но меня потянуло в это приключение с неумолимой силой. Я с огромным трудом заставлял себя сосредоточиться на планомерном поиске, однако неудержимое желание плыть в одну сторону меня не оставляло. Проверив, на очередном круге, давление в баллонах я подхватил запасной комплект и как одержимый поплыл в сторону где, как мне казалось, и лежал метеор.

Минут двадцать я молотил ластами воду, пока внутреннее ощущение направления не пропало. Вдруг я увидел силуэт человека, и он мне показывал вниз. Я глянул вниз и чуть не выпустил загубник. Внизу, на дне лежало расколотое яйцо, а в одной половинке скорлупы, в складках материала лежал шлем. Я посмотрел туда, где был силуэт и ничего не увидел. «Привиделось», подумал я. Глубина и недостаток кислорода, а может и переизбыток его или каких других газов, иногда вызывают странные галлюцинации.