– Так мы приглашены или вход свободный? – спросил Майк.

– Вы приглашены. Вход свободный. Ну что тут непонятного?

«Твоя логика», – подумала Лулу, но вслух, конечно же, этого не сказала, ведь это неприлично.

– Ладно, мы придём. Спасибо, Корнелия, – поблагодарила её ундина.

– А чего вы не на танцульках? Миловаться, что ли, уходили?

– Было бы с кем миловаться ещё, – тяжело вздохнул Майк.

– А, кстати, Читерн. Там пока тебя не было, этот Феникс… в общем, он там к твоей Софи подходил, что-то спрашивал. Но я не слышала.

– Так раз не слышала, тогда зачем рассказываешь? Впрочем, пожалуй, я вернусь на эти ваши танцы и присмотрю за ними.

– Хах, значит ли это, что моя миссия по возвращению Майка в строй выполнена? – улыбнулась Лулу.

– И не надейся. Я просто приду, и, если что, начищу Фениксу лицо.

– Но он же твой лучший друг.

– Лучшие друзья в таких ситуациях поддерживают, а не наоборот.

Они втроём вошли во двор. Корнелия выискивала кого-то глазами и внезапно замерла.

– Кого ты там…– начала было Лулу.

– Тихо. Это… это же Брайан Хэндсом. Неужели он в нашей школе. Мне срочно надо выпить. Ох, как я выгляжу?

– Прекрасно, как и всегда, – ответила ей внезапно подошедшая Бофара. – А из-за кого такой сыр-бор?

– Это же САМ БРАЙАН ХЭНДСОМ, – завизжала фея, но никто не оценил её радости. – Ну, актёр, – снова непонимание в глазах присутствовавших. – Ну, ребята, ну вы чего? Он снимался в этом… в сериале «Отпетые бродяги».

– Впервые слышу, – призналась Лулу.

– Ой, ну, ты не местная, – отмахнулась та. – А-а-а, вы видели? Он посмотрел на меня! Какой же красавчик.

Майк демонстративно высунул язык и изобразил жестом тошноту. Лулу с недоумением смотрела на Корнелию, которая готова была прямо сейчас выпрыгнуть из своих чересчур обтягивающих леггинсов. Бофара ухмыльнулась и спросила:

– А как же твой Энтони или как его там? Который скоро с группой приедет.

– К чёрту его и его группу. Тут перспектива более интересная намечается.

Лулу подумала, что, может, Корнелия не такая уж и дура, если пытается искать выгоду, а не просто беспорядочные связи. Откуда-то сбоку к ним вышли Феникс и Софи. Майк заметно напрягся, даже сжал руки в кулаки.

– Э, Майк, слющай, магу ли я забрать тваю даму на адын таниц?

– Я не его дама, – возразила Софи.

– А я и нэ а тибе, мой пэрсик. Я вот аб этай сладкай канфэтке, – Феникс кивнул на Бофару.

Все присутствующие громко рассмеялись. Бофара, скрестив руки на груди, закатила глаза и покачала головой.

– Пойду-ка я лучше поем. Гораздо более приятное занятие.

Глава

II

Необходимо было действовать осторожно, но в то же время оперативно и быстро. Ольга сидела возле сына на коленях, в одной руке держа ритуальную книгу, а в другой –небольшой пузырёк. Сам Гармен лежал на полу гостиной в очерченном под ним замысловатом символе и спал. Ольга перенесла его туда с помощью заклинания левитации. Возле макушки Гармена горела одна-единственная белая свеча, а вокруг было темно. Но вот, полная Луна выглянула из-за тучи. Свет её пробился сквозь тонкие занавески в гостиной, осветив место для ритуала.

«Ну, что же, начнём».

Ольга откупорила зубами пробку, и из пузырька, с виду казавшегося пустым, выплыл голубоватый дымок. Читать заклинание надо было быстро, одновременно направляя дымок энергетическими потоками на Гармена.

–Volo memoriae, reversus est ad bar Garmin, – начала она. Голос её звучал глубже и ниже, чем обычно, – et ille lucratus eorum memorias. Ratio iacet in contrarium ritu ignaro. Spero, quod a superiori potentia, erit auxilium emendare memoria status et ipse nunquam amittere. Garmin perdidit septemdecim annos vitæ illius. Perdidit omnia puncta, et omnes amici tui. Reditum memoria est, omnes peto a superiori potentia. Spero quod conferunt ad rectam reditum memoria.

Голубой дымок втянулся в одну из ноздрей Гармена. Вампир закашлялся.

– Путь через нос наиболее близок к мозгу, – пояснила Ольга своей внучке, которая во все глаза наблюдала за бабушкой. – Множество маленьких сосудов носовой полости, куда эта субстанция всасывается, тут же доставят вместе с кровью к мозгу все воспоминания.

Как только свеча потухла, Гармен очнулся. Сел и всё пытался откашляться, хватая ртом воздух. Вампиру вообще несвойственно дышать, поэтому Гармен с непривычки наверняка ощущал себя скверно.

– Как самочувствие? – поинтересовалась Лулу.

– От… кхе… вратительно, кхе-кхе. Вы что, пытались меня убить во сне?

И вдруг его глаза расширились, а зрачки сузились, что было хорошо видно даже при неярком свете, и вдруг этот взрослый мужчина расплакался. Без слез, естественно, но со всхлипываниями и рыданиями.

– Что я натворил… что я натворил, – только и повторял он.

– Что? – спросила Лулу.

Но Гармен проигнорировал её, а только ещё больше расстроился.

– Андрюшка, – Ольга бросилась обниматься, – что ты плачешь, где болит?

– Душа у меня болит, мать, душа. Я предатель. Я урод. Погубил более сотни сифов. За что я остался жив, а не был съеден драконами?

– Детка, – обратилась Ольга уже к внучке, – думаю, тебе стоит оставить нас наедине. И вообще, ты собиралась вроде в свою эту летнюю школу, не так ли? Вот можешь завтра туда прям сразу и поехать.

***

Спустя неделю Лулианна сидела на качелях во дворе ИШДОМС и вспоминала их последний диалог с бабушкой. Прошла уже почти неделя с того момента, как к дяде Гармену вернулась память, но вестей из дома не было.

«Состояние у него, конечно, депрессивное. Вся работа психологов пошла насмарку. Возможно, курс заново придётся проходить. Или бабушка его своими настойками откачает».

Лето подходило к концу. Это чувствовалось уже и в природе: редкие жёлтые листочки начали опадать, а лёгкий бриз с моря не был таким тёплым. Лулу поёжилась и посмотрела на часы.

«Хм, ещё даже восьми нет. Прогуляться что ли?»

Она снова вспомнила свою прогулку по Небылю в мае и поёжилась, вспоминая реакцию бабушки, когда Лулу пришлось всё рассказать. Ольга не ругала внучку, но была очень печальна, а так же стала отслеживать каждый шаг девочки и проверять ежедневно телефон, что не могло не раздражать. В конце августа Ольга всё-таки решилась отпустить Лулу в ИШДОМС, понимая, что рано или поздно внучке придётся продолжить учёбу, а в школе она хотя бы будет находиться под присмотром учителей.

«Ну, в конце концов, я же ненадолго», – успокоила Лулу саму себя.

Она встала, дошла до ограды, распахнула калитку и очутилась за пределами школы. Далее двинулась вдоль обочины пустого шоссе до примечательной каменной лестницы, ведущей на городской пляж.

«Обидно даже. За лето ни разу в море Ворвонн не искупалась. Не успела».

Девочка сняла сандалии и пошла по мокрому песку на восток, в сторону Безмолвного леса. Вода моментально смывала следы, оставленные её ступнями.

Внезапно вдалеке она заметила длинную фигуру и узнала в ней Корнелию. Лулу отметила то, как буквально за несколько дней радикально изменился стиль этой феи: из готической красотки она превратилась в гламурную диву.

Фея была не одна, но с кем-то, кого Лулианна почему-то не видела. Корнелия мило улыбалась и хихикала кому-то, чьё лицо оставалось в тени, скрываемое листьями ветвистой магнолии. Девочка понаблюдала за парой ещё со стороны. Эти двое также пошли в сторону Безмолвного леса, причём в самую чащу.

«Интересно. Не моего ума дело, конечно. Может, расспросить об этом Бофару?»

***

В дверь легко и быстро постучались. Руки Бофарочки в этот момент были заняты целым подносом с домашними пончиками, которые она только что вытащила из духовки. Поэтому фея просто крикнула:

– Открыто!

Лулу осторожно отворила дверь и поздоровалась с подругой.

– Привет. Вкусно пахнет у тебя.

– Что, на запах прибежала, душенька? Ох, плохо же на тебя общение с Читерном влияет. Да ладно, не смущайся, я же шучу. Угощайся! Только осторожно – горячие!