— А теперь, Грейнджер, ты действительно хочешь закончить эту фразу?

Драко Малфой выскользнул из двери, за ним последовали Крэбб и Гойл. Остроконечное лицо Малфоя исказилось от ликования. Он уже держал палочку в одной руке, многозначительно постукивая пальцами по древку.

— Боюсь, мне придется снять пару балов с Гриффиндора и Хаффлпаффа.

— Только учителя могут снимать баллы с факультетов.

Малфой открыл было рот, чтобы возразить и объявить о своих новых полномочиях, дарованных ему высшим начальством, но тут из тёмной ниши появился Том. Мальчик сидел там и с удовольствием наблюдал, как люди переходят из класса в класс. Теперь, когда Дамблдор ушел, у него не было ни желания посещать, ни последствий, избегая всех занятий Гриффиндора.

По правде говоря, Гарри даже не был уверен, чем Том занимался сегодня днем. Прошла всего неделя с тех пор, как Дамблдор уехал, но Тома слишком забавляло безумие их новой диктатуры.

— Осторожнее, Малфой, — предупредил Том голосом пантеры, приветствующей свой обед. — Ты же не хочешь показаться… слишком жадным.

Драко хмуро сжал челюсти. Он наблюдал за небрежным приближением Тома настороженным взглядом — более настороженным, чем Том того заслуживал.

— Я могу снять баллы. Теперь это в моей власти …

— Я не связан с факультетом, — сказал Том с еще одной широкой улыбкой. — Давай, проверь.

Драко не отступал от вызова. Он сказал громко и смело:

— Десять баллов с твоего факультета!

Группа автоматически повернулась к гигантским песочным часам, установленным в нишах вдоль стены позади них, которые фиксировали очки факультетов. Ни один камень не упал.

— Какая жалость, — в голосе Тома не было ни огорчения, ни извинения за неудачу Малфоя. — Новые домашние собачки Амбридж, пускающие слюни по всему полу.

Малфой покраснел.

— Кого ты назвал грязной дворняжкой…

— Осторожнее, — сказал Том тихим шепотом, поднимая обе руки так, чтобы они заметно зависли по бокам. — Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

Малфой вытащил палочку и направил ее вперед, кончик упёрся на уровне груди Тома.

— Ты думаешь, я этого не сделаю? Ты … ты, мерзкая сволочь?

Улыбка Тома не исчезла.

— Когда-то давно я знал таких людей, как ты. Храбрые, дерзкие. Они видели сражения, но когда пришло время… — размышлял Том с мрачным презрением. — Они задохнулись.

Малфой начал было произносить заклинание, но потом передумал.

Затем его глаза слегка остекленели, и он позволил своей палочке со звоном упасть на землю. Он поднес наманикюренные пальцы к горлу и принялся чесать с животной настойчивостью. Скребя глубоко и резко, пока кожа не треснет.

— Том! Прекрати! — закричала Гермиона, навалившись всем своим весом на его левый бок. Том споткнулся от удара, не ожидая такого движения. Малфой резко выдохнул и метнулся за палочкой. Мальчик ничего не сказал, решив убежать в слепой панике.

Гермиону слегка трясло. Она еще раз толкнула Тома для большей убедительности, прежде чем прошипела:

— О чем ты думал!

— Черт побери, — сказал Эрни, потрясенный видом бессловесной магии без палочки. — Что это было?

— Просто заклинание, — сказал Том, слишком расслабленно для потенциально ужасной сцены. — Что-то из мною созданного.

— Больше так не делай, — предупредила Гермиона, хотя в ее дрожащем голосе было мало угрозы. — Том, не надо…не делай этого.

— Почему? — спросил Том. — Потому что ты не можешь этого понять? Потому что ты не знаешь, как я это сделал?

Гермиона храбро вскинула подбородок, принимая вызов и сказала:

— Это была темная магия.

Ну конечно это была она, подумал Гарри. Он хотел, чтобы это произошло, и это произошло.

Эрни резко отступил назад, внезапно почувствовав себя очень неуютно.

— Я уже… Мне нужно идти…

Никто не обратил на него внимания. Гермиона подняла голову, чтобы посмотреть Тому в глаза, и Тому пришлось наклонить голову.

Когда Том успел подрасти? В какой момент он начал превращаться во взрослого подростка, которого Гарри впервые встретил как призрак из дневника? Когда улыбка на лице Тома стала такой острой?

— Ты не можешь этого делать, — твердо сказала Гермиона. — Это неправильно.

— Мало что в жизни бывает правильным, девочка.

— Ты не можешь просто … просто использовать это…

— Скажи мне, — потакал ей Том. — Какое заклинание я использовал?

Гермиона, хоть убей, не могла дать ему ответа.

— Эй! — группа слегка повернулась к боковому шкафу рядом с Большим залом. Появился Филч, волоча за собой большое железное ведро и швабру. Его ухмылка выглядела такой же злобной, как и обычно, хотя миссис Норрис и не скользила меж его ног. Гарри очень хотелось думать, чтобы близнецы пошутили, и Том на самом деле не убивал кошку.

— Директриса хочет тебя видеть, Риддл, — ухмыльнулся Филч.

Лицо Тома превратилось в нечто пустое и скучающее. Он вздохнул и перекатил плечом, словно ему было чем заняться. Филч нахмурился еще больше, но мальчик больше не возражал.

Филч пошел в качестве ненужного эскорта, Том шел сразу за ним почти стройной походкой

Филч был в очень хорошем настроении; он что-то скрипуче напевал себе под нос, поднимаясь по мраморной лестнице. Том ничего не сказал и не подал виду, что хочет поговорить. Филч проигнорировал это и радостно захихикал:

— Здесь все меняется, Риддл.

— Больше, чем ожидалось, — сказал Том.

— Да… Я уже много лет говорю Дамблдору, что он слишком мягок… Грязные маленькие дети, маленькие звери, бегающие вокруг. Теперь, когда ты знаешь, что я могу выпороть вас всех, ты больше не будешь валять дурака, а? Теперь, когда ты знаешь, что я могу вздернуть тебя за лодыжки у себя в кабинете, это не доставит тебе хлопот…

Том согнул один палец, щелкнув суставом с громким хлоп! Филч бросил на него сердитый взгляд, хотя Том больше не обращал на него внимания.

Кабинет Амбридж выглядел так же, как и всегда, за исключением официального объявления о ее назначении директрисой. За ее столом стояли три метлы, закрепленные цепями и замысловатыми замками. Амбридж сидела за столом и деловито строчила что-то на своем розовом пергаменте. Она подняла глаза и широко улыбнулась при их появлении.

— Спасибо, Аргус, — ласково сказала она.

— Не за что, мэм, не за что, — сказал Филч. Он низко поклонился, пока артрит не остановил его, и со скрипом вышел.

— Садись, — сказала Амбридж с фальшивой улыбкой. Она указала на стул, на который Том с достоинством уселся. На тарелках над креслом Амбридж было изображено несколько котят, играющих друг с другом. Амбридж отложила перо и спокойно сложила руки.

— Ну что ж, — спокойно сказала она. — Что бы ты хотел выпить?

Лицо Тома едва заметно дрогнуло.

— Все, что вы предложите, мэм.

Все происходило довольно медленно. Директриса Амбридж суетилась, заваривая себе чайник с чаем, из которого она налила себе и Тому на его глазах. Она казалась очень обрадованной, настороженной, но довольной. Том почувствовал легкую паранойю, даже когда Амбридж отпила свой чай. Она налила его прямо тут, он был уверен, что в него не было ничего подсыпленно.

— Ну что ж, — сказала Амбридж. Она подала им обоим набор пироженных, покрытых бледно-розовой глазурью. Том знал, что чай будет тошнотворно сладким, а печенье — противным.

— Как ваши дела, мистер Риддл? — пронзительно спросила она. Она выбрала одно печенье, обмакнула его в чай и откусила. Том тоже выбрал одно, проверяя границу грубости и манипуляции. Что именно ей от него нужно?

— Замечательно, мэм, — сухо ответил Том. Он сделал маленький глоток чая, наблюдая, мелькнула ли радость в глазах Амбридж. Выражение ее лица не изменилось, и Том позволил себе немного расслабиться. Чай не был отравлен, хотя на вкус был ужасен.

— Я беспокоюсь за вас, — сказала Амбридж болезненно сладко. — Из-за вашей… проблемы.

Том прикусил язык одним из своих клыков. Он не кровоточил, но горел.

— Все улажено, мэм.