— Базовая оценка, предполагая полную ситуацию 4. Хотя могут быть включены и другие вещи. Это Гарри, который останется в качестве свидетеля. Это Том, с которым вы работаете.
Мистер Далур на секунду замер, явно удивленный, потом посмотрел на Тома как-то по-новому.
— Том, м? — мужчина нахмурился, сморщившись и слегка шмыгнув носом. — Вы, должно быть, очень важная персона, раз меня вызвали так быстро.
Том не сдвинулся с места. Он не продвинулся дальше минимума, необходимого для разговора.
— Так говорят.
Мистер Далур едва сдержал улыбку, а затем перевернул книгу на пустую страницу. Гарри всмотрелся в белое пространство, и хотя там не было написано ни одного слова, мозг Гарри наполнился статикой, как пчелиный рой. Он вообще сомневался, что сможет прочесть написанное.
— Итак, мистер Том, — начал Далур, презрительно фыркнув, — Что же привлекло мое внимание к вам?
Том больше не реагировал. Твердый и неподвижный, как аллигатор, наполовину погруженный в воду.
— Это вы мне скажите. Я предполагаю, что полная ситуация четыре — это код для категории шока, хотя вы, кажется, разбираетесь в этом лучше. Военное время, да, колдомедик?
Мистер Далур записал что-то, что показалось Гарри искаженной тарабарщиной.
— Категория шока, да? Что заставляет вас в это верить?
Глаза Тома слегка сузились, и наконец он выпрямился в сидячем положении. Лениво, длинные конечности сгибались и не разгибались даже не смотря на обширные синяки на руках и выступающей наружу ключице.
Том поднялся в сидячее положение, осанка его была прямой и сильной, а изможденные черты лица стали еще резче и острее. Дыхание Гарри стало гораздо более тяжелым, поскольку он мог живо представить себе алые глаза и полуулыбку веселья.
— О, вы верите, что вы такой умный.
Мистер Далур продолжал писать, делая паузу после особенно длинного промежутка, чтобы вздохнуть и посмотреть на Тома с очень усталым выражением.
— Да, я умен. Я работаю с этим в течение длительного времени, и, честно говоря, это мой выходной день, так что я хотел бы закончить как можно скорее. Пожалуйста, ответьте мне на несколько вопросов, и мы сможем приступить как можно быстрее.
Ухмылка Тома не дрогнула; он склонил голову набок, как любопытная кошка, наблюдающая за зябликом в окне.
— Благодарю вас, — мистер Долур негромко откашлялся. — Вы уже говорили о шоке. Сталкивались ли вы с ситуациями, в которых, как вам кажется, у вас мог развиться шок?
Том медленно перевел взгляд в сторону Тонкс.
— Какие заклинания тут для сохранения конфиденциальности этого разговора?
— По периметру. — коротко отрезала Тонкс, — Ничего особенного. Из-за риска твоего статуса. Остальная часть дома не посвящена в это, но полученные данные — это тоже наша информация. Я активировала барьер при входе на Мистера Долура, и мы узнаем, если ты соврешь, но мы пока не заставляем тебя говорить правду. Не заставляй нас передумать.
Том улыбнулся и медленно заговорил.
— Мой любимый цвет-лиловый.
Послышалось гудение, колючее ощущение чего-то странного. Это заставило Гарри неловко поежиться, хотя Тонкс и мужчина, казалось, не были так уж удивлены этим ощущением.
Том, казалось, с любопытством что-то продумывал.
— Интересный выбор. Я не знаком с этим заклинанием.
— Было бы впечатляюще, если бы вы были, — вздохнул Мистер Долур, что-то записывая и окидывая критическим взглядом, в то время как Том слегка вздрагивал.
— Пожалуйста, ответьте на вопрос, Том, бывали ли вы в ситуациях, которые, по вашему мнению, могли привести к развитию какой-либо травмы?
Том улыбнулся, любопытный и проницательный.
Тонкс слегка ощетинилась, когда секунды продолжали идти, а Том по-прежнему ничего не говорил.
— Том, — устало вздохнул Мистер Долур. — Я понимаю, что эта ситуация может быть невероятно напряженной. Я пытаюсь вам помочь, а вы, похоже, к этому не привыкли. Много ли людей помогало вам раньше?
Том выглядел слишком любопытным.
Гарри почувствовал, как его язык распух и отяжелел во рту.
— Как вы думаете, вы сможете мне помочь? — спросил Том вежливо, спокойно и прямо. — Действительно? Или вы считаете, что ваша работа с навешиванием ярлыков и категоризацией безумия-это все, что вы можете внести. Является ли это вашим идеальным местом в мире, или вы приняли то, что ваш никчемный вклад так мало значит, что вы специализируетесь на подонках.
Тонкс выглядела готовой сделать шаг вперед, но Мистер Долур спокойно поднял руку.
— Я вижу, что ты чувствуешь себя немного под прицелом прямо сейчас, и я сожалею об этом, — извинился он. — Я только хочу помочь тебе, Том. Не возражаешь, если я тебе помогу?
Губы Тома слегка скривились.
— Вы-жалкий вклад в развитие мира.
Барьер не гудел; правдивое мнение Тома Риддла казалось непоколебимо холодным.
— Вы меня боитесь? — спокойно спросил Том.
— Нет, — мистер Долур даже не поднял глаз от того места, где писал. Совершенно спокойный.
Гарри хотел было прервать его, возразить, что Том Риддл, безусловно, опасен. Мужчина, казалось, ничего не замечал.
— Я убил кролика ножом.
Том говорил спокойно. Барьер гудел от безошибочного ощущения неправильности неправильности неправильности.
Выражение лица Тома не изменилось.
— Я повесил кролика и смотрел, как он умирает, потому что сам этого хотел.
Барьер не гудел.
Мистер Долур мгновенно перестал писать.
— Том, — спокойно спросил Мистер Долур, хотя это был вынужденный уровень профессионализма. — Это весьма впечатляюще. Почему ты хотел, чтобы кролик умер?
Том не ответил, вместо этого он уставился на мужчину с трудночитаемым выражением лица.
— Знаете, вам вовсе не обязательно быть здесь. — проронил Том. — Я понимаю, почему они вызвали вас. Они думают, что я безумен, я слышал это достаточно часто. Мне не нужен колдомедик.
Мистер Долур тяжело вздохнул.
— Эта идея может показаться тебе несколько неудобной, но, может быть, ты попробуешь? Возможно, тебе будет легче, если ты выговоришься. Тебе иногда кажется, что ты одинок?
Брови Тома слегка сдвинулись в любопытстве.
— Мне не нужен врач.
Мистер Долур, казалось, был готов потереть виски.
— Том…
— Вам когда-нибудь было страшно? — тихо спросил Том, его глаза блестели и в них вспыхнула тревога. — Вы когда-нибудь верили, что умрете, доктор?
На них обрушилась холодная атмосфера, которая охладила их сильнее, чем любое признание. Том спросил это так просто, словно в перспективе ничего не имело значения.
-…Нет, я не…
— А я да, — говорил Том с улыбкой, которая никак не вязалась с его лицом. Резкость в выражении его лица заставила вздрогнуть даже Тонкс. — Я видел, как такие, как вы, корчились, словно крысы.
Улыбка Тома обнажила его десны; его зубы начали желтеть, а десны казались воспаленными.
— Я бы с удовольствием посмотрел, как ты гниешь.
Барьер не гудел.
Густая, тяжелая, удушливая тишина давила на них, угнетала. Она обволакивала их, как густые сливки, сладкие и сахаристые.
Тонкс откашлялась, а Мистер Долур судорожно выдохнул и закрыл книгу слегка дрожащими пальцами.
— Хорошо, — сказал мистер Долур хриплым и немного дрожащим голосом. — Я собираюсь…я…скажу Аластору, что отказываюсь от этого дела… Не связывайся со мной больше, я…
Гарри ничуть не удивился, когда мистер Долур поспешно удалился, встревоженный и потрясенный честностью слов Тома.
— Простите меня, святой отец, — дико ухмыльнулся Том, — Прошло время с моей последней исповеди.
***
Том жил гордо, спокойно и уверенно. Миссис Уизли не понимала, почему Мистер Долур, орденский колдомедик, так внезапно ушел. Обычно этот человек вел себя вполне профессионально — возможно, немного пугливо, но ничего такого, что могло бы объяснить его поспешный уход.
Тонкс казалась еще более расстроенной, напряженной и язвила из-за самых незначительных вещей. Еще не было и полудня, и миссис Уизли не знала, как продолжить этот день.
