Возможно, он еще надеялся, что всё закончится не так. Что Малфой поймет и… простит его что ли. На душе отчаянно скреблись кошки. Он не знал, не мог придумать, что ещё может сказать, что сделать. И между тем холодный рассудок настойчиво твердил, что правильно будет просто уйти. Оторвать как присохший пластырь. Да, именно так. Так будет правильно. И всё же…

Собрав волю в кулак, он почти приготовился встать.

Не уходи.

Гарри понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что эти слова звучат у него в голове.

Не уходи. Не уходи.

Первой мыслью Гарри было, что Малфой наложил на него Империус. В бешенстве Гарри мысленно послал его к чёрту всевозможными бранными словами.

Не уходи. Не уходи. Не уходи.

Странно. Слишком легко. Он повторил ещё раз. Не было привычного ощущения эйфории, верного спутника злосчастного «Империо». Да и боли от сопротивления тоже. Вообще ничего. Эти слова…они не приказывали, не пытались завладеть его волей. Это была…просьба. Отчаянная. Умоляющая. Звенящая в его сознании.

Он ошарашенно повернулся к Малфою. Тот так и сидел, низко опустив голову, уставившись взглядом в раскрытую книгу.

— Как…как ты это делаешь?

— Что?

Малфой уставился на него не менее озадаченно.

— Ну, ты сейчас…просил не уходить. В моей голове.

Его слова звучали нескладно, по-идиотски, но лучше он просто не мог сформулировать.

— Ты…ты это слышал? — казалось, Малфой был ошеломлён даже больше, чем он сам.

Нескончаемо долго они таращились друг на друга. Казалось, время вокруг них просто остановилось.

— Я…не знаю. — глухим шепотом произнёс Малфой, наконец отводя взгляд. Гарри мог поклясться, что на его бледной коже сейчас проступили чуть заметные розовые пятна.

Гарри шумно втянул ртом воздух.

— Ты меня до усрачки пугаешь, ты это знаешь?

Он встал. Ходил по комнате туда-сюда, потом вернулся на прежнее место.

— Пожалуй, я могу остаться ещё ненадолго, — наконец обреченно произнёс Гарри, рассеяно взглянув на часы, — ещё полчаса, идёт?

Малфой не ответил.

Устало вздохнув, Гарри снова откинулся назад, положив голову на колено Малфоя, прижавшись щекой к мягкой ткани пальто.

Оба молчали. И оба, по-видимому, всё ещё переваривали случившееся.

— Не знаю, — задумчиво повторил Малфой, скорее самому себе.

— Я думал, — неуверенно произнес Гарри, — для легиллименции нужен хотя бы зрительный контакт.

Малфой также неуверенно, но утвердительно качнул головой.

— А это…это уже какая-то, чёрт возьми, телепатия.

— Что?

— Ну телепатия… передача мыслей. Маглы так это называют.

— А они… это умеют?

— Конечно. У них это врождённое, ты не знал?

Гарри смотрел снизу-вверх на лицо Малфоя, стараясь сохранить серьёзную мину, но невольно ухмыльнулся выражению нелепой растерянности, такому непривычному и забавному.Тот растерянно моргнул пару раз, а в следующее мгновение на его губах появилась чуть заметная, но всё-таки улыбка.

Гарри почувствовал, как Малфой слегка пихнул его кулаком в висок. От этого странного ребяческого жеста Гарри рассмеялся. Правда, возможно, это было нервное. И тем не менее атмосфера как будто разрядилась. Электрические заряды, носившиеся в воздухе, угасли. Холодная рука так и осталась лежать на его растрёпанных волосах.

Они снова молчали. Кажется, думал Гарри, он ещё ни с кем никогда так много не молчал. Он не знал, хорошо это или нет. Да пропади всё пропадом, промелькнула предательская мысль у него в голове. Прикрыв глаза, он слегка откинул голову и почти разрешил себе наслаждаться тем, как длинные пальцы Малфоя осторожно перебирают непослушные пряди его волос.

— Я хочу кое-что знать. Можно? — тихо произнёс Малфой, и Гарри почему-то сразу понял, что он имеет ввиду.

— Ты можешь просто спросить.

Малфой покачал головой.

— Так лучше.

Приоткрыв глаза, Гарри чуть улыбнулся, заглянув в светло-серые глаза Драко, и слегка кивнул в знак согласия.

В голове снова замелькало, но в этот раз не так стремительно. Перед глазами проплывали знакомые лица, ситуации. Но воспоминания были как будто прозрачными, сквозь них он по-прежнему мог разглядеть освещённую луной комнату.

— Ты сопротивляешься, — в голосе Малфоя прозвучала лёгкая обида.

Гарри слегка качнул головой.

— Просто хочу видеть твоё лицо.

Малфой слегка вздрогнул, Гарри почувствовал это. А после его снова захлестнули воспоминания. В этот раз было по-другому. Картинки сменяли друг друга плавно, ничего общего с прежним головокружительным вихрем. Малфой прикасался к ним осторожно, бережно, также, как только что водил рукой по его волосам.

Яркое солнце. Шумная улица. Гарри торопливо спускается по ступеням парадного входа в Министерство. По лестнице туда-сюда снуют фигуры в разноцветных мантиях. Взгляд озабоченно кидается из стороны в сторону в поисках одного единственного человека. Наконец он замечает одинокую фигуру в чёрной мантии. Светловолосая голова низко и безвольно повисла, лицо закрыто руками. Сидит прямо посреди лестницы. Бегущие вверх-вниз люди натыкаются на него, чертыхаясь, бросают неприязненные взгляды. «Вечно одно и то же. Зона для шокированных решениями суда там! Не здесь!» — недовольно пробурчал кто-то.

Гарри останавливается в нерешительности в двух шагах позади скорченной фигуры.

Он собирался что-то сказать, но все слова почему-то вылетели из головы. Да и что тут скажешь? Мне жаль? Прости? Я пытался? Положить руку на плечо? Гарри злила собственная беспомощность. А ведь он был не виноват. Но на душе всё равно было гадко.

Только что, на заседании Визенгамота он честно изложил все факты. За Малфоев, против Малфоев, всё как есть. Или почти всё? Он всё сделал правильно, так он считал. Рассказал о том, как Нарцисса Малфой неожиданно спасла его в последний момент, когда он лежал безоружный почти что у самых ног Волан-де-Морта. О том, как Драко Малфой пытался помешать Винсенту Крэббу убить его в Выручай-комнате. Правда почему-то он умолчал об очевидных мотивах этого «благородного» поступка.С трибун на него взирали ошеломлённые лица Рона и Гермионы. Почему-то это тоже показалось ему правильным. В памяти невольно возникло бледное лицо матери Драко. Гарри мог поклясться, что в эту минуту, прикованная к железному креслу в центре зала суда она прошептала «спасибо».

И тем не менее, всего этого было недостаточно. На счету у Малфоев было слишком многое, Гарри знал это, как никто. С Пожирателями не церемонились. Всё волшебное сообщество жаждало справедливости. И он, Гарри, тоже думал, что жаждет. Но почему тогда на душе было так паршиво? Почему, когда прозвучал приговор, его сердце предательски сжалось? Потухший взгляд Люциуса Малфоя, какого-то слишком маленького, слишком безобидного в мрачной тени нависших над ним дементоров. Взгляд человека, которому до конца жизни предстоит не увидеть больше ничего, кроме холодных стен тюрьмы. Нарцисса Малфой, ей дали всего пять лет. И тем не менее, при одном взгляде на её бледное больное лицо Гарри ясно понимал, что она уже не вернется. Она ни на секунду не отрывала взгляда от Гарри, когда её уводили, всё время что-то шептала. Гарри хотелось провалиться сквозь землю. Они это заслужили. Заслужили ли? И почему ему так стыдно?

Драко Малфоя оправдали. Гарри стоял у него за спиной, не решаясь подойти. Да и что он мог ему сказать.

Сцена переменилась.

Тёплая июльская ночь. Гарри сидит на кухне своего недавно купленного, маленького, но уютного дома. Перед ним на столе сегодняшний выпуск «Пророка» и наполовину опустошенный стакан виски.

— Ты здесь? — чуть сонный заботливый голос Джинни, спустившейся из спальни в короткой ночной сорочке и мягких домашних туфлях, возвращает его к реальности, — не спится?

— Никак не выходит из головы, — нехотя признается он.

— Ты не виноват, — Джинни говорит уверенно. Она искренне верит в свои слова.

— Наверное, — задумчиво вздыхает Гарри. Хотел бы он перенять хоть каплю её уверенности.