– Как я скучал по тебе… – прошептал Рон, теперь уже просто покрывая поцелуями живот Жозефины.

Рон поднял глаза, и на секунду ему показалось, что произошло то самое, они всё-таки стали одним целым и видели теперь глазами друг друга, думали в унисон.

***

Жозефина толкнула его, заставляя упасть на спину, и Рон лишь раскинул руки в приглашающем жесте. Он был почти в таком же свитере, как тот, в котором пришёл к Жозефине ночью две недели назад, и теперь этот свитер полетел на пол, а Жозефина наклонилась к его груди, исследуя так же, как только что Рон исследовал её собственное тело. Она никогда раньше не делала этого, лишь покорно открывалась навстречу, и теперь это внезапное, немного смущённое любопытство пробудило в душе Рона ещё большую нежность.

Губы Жозефины опустились ниже и замерли у самого ремня. Рон видел, как мрачнеет её лицо, и решил не дожидаться, когда воспоминания поглотят девушку с головой. Баттлер рванул её в сторону, роняя на кровать лицом вниз – Жозефина лишь слабо пискнула, недовольная положением, но Рон не собирался её слушать. Он сам наклонился над ней сверху и чуть прикусила основание шеи, вырывая шумный вздох.

– Я люблю тебя, – прошептал он Жозефине в макушку и услышал ещё один сдавленный стон.

Рон коснулся следующего позвонка губами. Каждая косточка в этой изящной цепочке была узкой и отчётливо выступала на фоне белоснежной спины, и когда он касался каждого следующего, Жозефина невнятно стонала и подавалась навстречу.

Добравшись наконец до поясницы, Рон скользнул языком в ложбинку и тихонько спросил:

– Хочешь?

– Да… – выдохнула Жозефина, подаваясь к нему бёдрами. Рон усмехнулся и чуть развёл половинки в стороны, давая доступ своему языку, а затем начал медленно и тщательно ласкать туго сжатую розовую дырочку. Он знал, что Жозефина любила это особенно. Она всегда таяла, когда дело доходило до этой простой ласки. Рон посасывал тонкую кожицу и снова отпускал, чтобы исследовать каждую складочку. Он постепенно начинал помогать себе пальцами, отчего Жозефина только сильнее подавалась навстречу. И только когда тело Жозефины целиком раскрылось ему навстречу, Рон отстранился и расстегнул джинсы. Он прошёлся головкой по любимой ложбинке, не пытаясь проникнуть, лишь поддразнивая.

Тело Жозефины на миг выгнулось навстречу и снова опало.

– Рон… пусти…

– Ты сама хотела.

– Хочу… просто пусти.

Рон скрипнул зубами и отодвинулся в сторону, и тут же рука девушки накрыла его, утаскивая вниз и заставляя упасть на покрывало. Он тоже упал лицом вниз, и тут же Жозефина коснулась губами его собственной шеи, подражая ему, а затем подтолкнула, пытаясь развернуть на спину, и Рон послушался. Он лежал, глядя на нависающее над ним хрупкое существо, и снова улыбался.

– Моя, – прошептал он и провел ладонями по бокам Жозефины, будто пытаясь удостовериться, настоящая ли она.

Жозефина перекинула одну ногу через него и, опустившись на бёдра Рону, потёрлась о его бёдра своими ягодицами.

Рон улыбнулся ещё шире и прищурился, как довольный кот.

Жозефина внимательно следила за его реакцией, опасаясь сделать что-то не так, но Рон так нежно поглаживал её бока, что девушка совсем разомлела и, привстав, с размаху насадилась на член Баттлера. Тело её наполнилось теплом, которое хлестало через край, Жозефина отчетливо ощущала, что она переполнена, и именно это чувство хотела продлить.

Она начала двигаться сразу быстро, стараясь ощутить Рона каждой клеточкой своего тела. Нагнулась, приникая к Баттлеру грудью, и Рону пришлось придержать её за бёдра, чтобы она не соскользнула. Они двигались навстречу друг другу как бешеные, а Жозефина, нащупав губы Рона, тут же проникла между ними языком, завершая это яростное слияние.

Рон дёрнулся в последний раз, и тут же Жозефина шумно вздохнула и обмякла. Рон качнул бёдрами ещё несколько раз, пока Жозефина не упала Баттлеру на грудь.

Какое-то время оба не могли говорить. Рон крепко сжимал льнущее к нему хрупкое тело.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Жозефина, будто услышав его мысли, и Рон сжал её ещё крепче. – Тебе больно?

Рон усмехнулся.

– Всё уже прошло, честно.

Жозефина подняла голову и обеспокоенно посмотрела ему в глаза.

– Теперь ты будешь считать меня инвалидом? – спросил Рон.

Жозефина пожала плечами.

– Ты просто не представляешь, как ты меня напугал… – ответила Жозефина.

– Ты говорила.

Жозефина кивнула и снова опустила голову ему на грудь.

– Жозефина… – позвал её Рон, и Жозефина чуть приподняла голову. – Я хотел сказать… как был рад, когда увидел тебя там. Но, наверное, не найду слов.

Жозефина неловко улыбнулась.

– Я не думала об этом. Просто… просто должна была.

– Если когда-нибудь ещё такое повторится… Ты придёшь снова?

Жозефина напряглась на секунду, а затем кивнула.

– Обещаю. Что бы ни было между нами.

Следующая неделя стала для Жозефины новым кругом Ада.

Она едва успела немного смириться с мыслью о том, что их отношения с Баттлером всегда были и будут достоянием общественности. Едва поверила в то, что в них есть что-то большее, чем просто секс работодателя с секретаршей.

Она могла бы поклясться, что, когда прорвалась к Рону в больницу, в глазах того были радость и облегчение, и эта радость наполнила каким-то новым, невесомым и тёплым чувством её саму. Она была нужна. Ни как ночная подстилка, и ни как подставное лицо для эрханцев. Нужно было не её имя и не её тело – нужна была она сама. И она в самом деле могла сделать то, в чём нуждался Баттлер в тот момент.

Ту неделю, что она провела в больнице, Жозефина купалась и тонула в тепле глаз, смотревших на неё. Она казалась самой себе такой живой, какой не была уже несколько лет.

Всё оказалось проще. Появление Дэзире походило на ведро холодной воды, вылитой за пазуху, и уже по дороге домой Жозефина медленно, но ясно осознавала, что была лишь кратковременной заменой женщине, которую Рон на самом деле ждал.

Более того, она умудрилась выставить себя перед этой женщиной настолько жалкой, насколько могла.

Первым, что увидела Жозефина, когда открылась дверь – были синие глаза Дэзире, полные отвращения. Графиня де Морте смотрела на неё как на змею, выползшую из-под пня. И Жозефина не могла не признать – она имела на это полное право. Жалкая тварь, делавшая отсос её мужу, неспособному трахаться самому.

Жозефина ударила кулаком по стеклу аэромобиля и поймала немного обеспокоенный взгляд водителя.

Жозефина замерла, стараясь не делать больше глупостей и не выдавать своё состояние.

– Приехали, – сообщил шофёр через пару минут, и Жозефина вышла. Подниматься в пустую квартиру не хотелось. Не хотелось вообще входить в этот подъезд. Она бросила косой взгляд на аэромобиль охраны.

Будто заметив её взгляд, Шелман открыл дверь и подошёл к ней.

– Танака просил не оставлять вас ни на минуту.

Жозефина вздохнула с неожиданным для неё самой облегчением.

– Дежурить со мной будете вы?

– У вас есть пожелания?

– Да, если это возможно – вы, а потом Шикимори.

Шелман кивнул, но когда они уже поднимались по лестнице, добавил:

– Я понимаю ваше желание видеть рядом знакомые лица, но поверьте, к вам приставляют только самых надёжных людей. Вы напрасно считаете нас врагами.

Жозефина кивнула.

– Я уже поняла. И простите за тот… случай. На Селене.

Шелман усмехнулся.

– Ничего. Я тоже тогда не был уверен, что стоит заводить с вами контакт.

Жозефина поёжилась.

– У Баттлера часто… такое?

– Такое? – Шелман усмехнулся. – «Такого» я не помню со времён Дэзире. Интрижки бывали, но редко надолго.

– Думаете, полгода – это долго?

Шелман пожал плечами.

– Тут дело не в сроках. Скорее в том, что вы делаете… с ним. Я имею в виду не то, о чем вы подумали. Он сам меняется. Все эти годы, после того, как его предали, он жил будто в термодоспехе. Когда его «капсулу» вскрыли, кислород ударил ему в голову и он, наверное, пару раз делал глупости. Но сейчас он живой. Он даже улыбается иногда. И я искренне надеюсь, что вы не убьёте его снова.