— Как странно... обнимать тебя снова.

Бетти не в силах была ничего ответить, её слёзы уже давно намочили воротник Джагхеда, но она даже не замечала, что всё это время плакала.

От счастья.

Она коротко кивнула, не отрываясь от него ни на миллиметр. Сознание постепенно начало просыпаться от прекрасного сна, возвращая Бетти на землю. Оно тихо нашёптывало ей, что пара минут слабости простительны, но

больше этого не повторится. Она не может снова рушить жизнь любимого человека.

Невероятными внутренними усилиями Бетти заставила себя отстраниться от Джагхеда, не сумев побороть желания посмотреть ему в глаза. Они тоже блестели от слёз, а его руки всё ещё лежали на её плечах. То, что они чувствовали в данный момент друг к другу — не поддаётся никакому описанию. Точнее, здесь нет места для красноречивых слов, ведь всеобъемлющее чувство любви, наполняющее сердца до краёв, просто в них не нуждается.

Бетти решила первой разорвать такой приятный контакт, сев за столик Джагхеда. Он обратил свой взгляд на барную стойку.

— Я принесу твой кофе, — мягко сказал он, коротко тронув её за плечо.

Когда он вернулся, Бетти сделала глоток остывшего кофе, уставившись в стол. Джаг неотрывно смотрел на неё, вглядываясь в её изменившиеся черты лица. Она больше не была похожа на подростка: вокруг глаз стали проглядываться еле заметные морщинки, скулы и нос стали более четко очерчены. Годы пошли ей на пользу, она была очень красива. Затем его взгляд упал на надпись на толстовке: «FBI». Джагхед хмыкнул, обратив на себя её внимание. Он был очень удивлён, его переполняла гордость за Бетти.

— Ты теперь агент ФБР? Прими мои искренние поздравления! И как это тебя угораздило? — улыбаясь любопытствовал он.

Щёки Бетти залились румянцем, ей было очень приятно, что бывший парень всё ещё болеет за неё и радуется её успехам.

— Да, есть такое, — кивнула она, широко улыбаясь, — спасибо. А ты —нет? — полушутя подколола его Бетти.

Джаг оценил шутку, ведь он вполне бы мог пойти по её стопам. Вместе они раскрыли массу преступлений, будучи ещё школьниками, Джагхед обладал превосходными способностями к дедукции, но он решил их направить на создания острых сюжетов в своих книгах.

— Нет, Бетс, я всё ещё пишу, — любимая кривая улыбка и «Бетс» снова больно кольнули сердце девушки, но она быстро трансформировала боль в приятное тепло; теперь, казалось, эти два ощущения больше не существуют друг без друга.

Джагхед запустил руку в сумку, что лежала рядом на диване, и вытащил оттуда книгу, положив её на стол перед Бетти. На обложке красовалось название: «Кто убил Джейсона Блоссома?», а прямо над ним более мелким угловатым шрифтом напечатано «Форсайт Пендлтон Джонс III». Бетти ахнула, бережно взяв в руки книгу в твёрдом переплёте, обёрнутую в глянцевую обложку. Она не верила своим глазам. Конечно же, она знала, что Джаг станет писателем, прекрасным писателем! Но осязать его сбывшуюся мечту прямо здесь и сейчас было чем-то невероятным, практически сверхъестественным.

С обратной стороны была напечатана краткая биография Джагхеда и его портрет. Это была студийная фотография на сером фоне, мужчина, стоявший в чёрном костюме, выглядел просто ошеломительно. Бетти неосознанно провела пальцами по фотографии. Джагхед наблюдал за каждым её движением, внутри всё трепетало сначала от её реакции, а затем этот жест...

Бетти подняла на него глаза, полные восторга, и, заметив какую-то болезненность в его выражении лица, поспешила поделиться впечатлениями о такой великолепной новости.

— Джагги, я так горжусь тобой! — воскликнула она, взяв его за обе руки, крепко сжав их.

Он снова лучезарно заулыбался, услышав эти настолько важные для него слова. Бетти очень хорошо знала эту книгу, она была её первым читателем. Он всегда давал Бетти читать свои рукописи, ему было важно её мнение, но весь свой путь писательского становления он прошёл без Бетти, и это было тяжело. Без её поддержки уверенность в правильности своих действий куда-то исчезала.

— Это был мой самый первый контракт. Мой первый роман по-особенному дорог мне.

— Конечно, я понимаю. Мир должен был прочесть эту историю! Книга ведь стала бестселлером, правда? Прости, мне как-то не доводилось заходить в книжные магазины или даже мимо проходить, я была вся в учёбе, читала только необходимую литературу, — быстро начала оправдываться Бетти, хотя, это была не совсем правда: она не просто не находила времени, она старательно избегала любой информации, связанной с Джагом, и, проходя мимо книжных, в её голове всегда проскальзывала мысль: «А что, если я увижу на витрине его книгу?», после чего она резко ускоряла шаг, смотря себе под ноги.

— Нет, до бестселлера я ещё недостаточно разбогател, — снова отшутился Джагхед, — сейчас без рекламы и пиара никуда, любая книга с пометкой «выбор читателя» предварительно клеймится этим нелепым знаком отличия ещё задолго до того, как кто-то это прочтёт.

Они оба подсмеялись над его замечанием, после чего Джагхед посерьёзнел и попросил Бетти открыть книгу.

На внутренней стороне обложки были написаны строки от руки знакомым пёстрым почерком:

«Перед прологом сказано, что книга посвящена всем моим друзьям, которые стали невольными участниками событий, описанных в этом романе. Но ты должна знать, что эту книгу я посвящаю тебе, Бетти Купер. Моя союзница, напарница, Нэнси Дрю по соседству. Крепко обнимаю тебя, и буду помнить до самой смерти это невероятное приключение. С любовью, Джаг.»

Бетти закрыла глаза и прижала книгу к груди. Прямо сейчас она держала в руках самое дорогое сокровище, кусочек её души находится в этой книге, и ещё один — в её создателе.

— Я хотел отдать тебе её намного позже, но... Наша неожиданная встреча заставила меня переосмыслить своё решение. Вдруг больше не будет подходящего момента, — с печальной улыбкой произнёс Джагхед.

Бетти, наконец, открыла вновь покрасневшие глаза, мягко улыбаясь сквозь пелену слёз. Джаг не мог оторвать взгляд от неё. В этой эмоции Бетти казалась ещё красивее, роднее. Казалось, ничто не в состоянии сделать это мгновение ещё лучше, пока она не произнесла:

— Джагги... Я даже не знаю, что сказать. Это так трогательно. Спасибо тебе за это, — сказала она чуть приподнимая книгу со стола и кладя обратно.

Он был счастлив. Столько эмоций было испытано за какие-то считанные минуты, пусть даже через боль утраты. Но её лицо, руки и «Джагги», произнесённое её любимым голосом, уничтожали боль, оставляя лишь тихую радость, струящуюся по венам и артериям всего тела.

— Я очень скучал по этому прозвищу, — признался он, сложив руки на столе и положив на них голову, и, слегка отклонив её набок, устремил взгляд в окно.

Бетти внимательно рассматривала его лицо: с одной стороны, она любила каждый его изгиб, и наслаждалась возможностью снова смотреть на любимого человека; однако, синяки под глазами и другие признаки известной зависимости не ускользнули от её взгляда, от чего на сердце становилось очень тяжело.

— А разве Джессика так тебя не называет? — неожиданно для самой себя спросила Бетти. «Спасибо, мозг, ты, как всегда, вовремя, ну, зато отличный повод узнать, вместе ли они ещё.»

Джагхед ещё больше не ожидал подобного поворота в их беседе, и, резко оторвав голову от рук, ответил девушке, пытаясь сохранять ровный тон и спокойную мимику:

— Нет. Она не признала моего прозвища. Она хотела называть меня по имени, но...

— Стоунволл. И этот блядский Бретт со своим «Форсайт», — перебила его Бетти, смешно перекривив их бывшего врага. Они оба прыснули со смеху, вспоминая глупое лицо подлого мерзавца, который так старательно портил им жизнь. Когда они успокоились, Бетти добавила:

— Ладно, наверное, негоже так говорить об усопших.

Они попытались выдержать минуту молчания, но всё равно, почему-то было смешно.

— Ладно. Так, как же тогда она тебя называет? — не унималась Бетти, глядя на Джагхеда с искусственной игривостью.