Бетти догадалась, к чему ведёт Элис, осмелившись выразить мысль, что закралась ей в голову ещё очень давно:

— Дети так и не признали свою мать, верно?

— Элизабет! — крикнула Элис, — Не смей говорить так! Нам многое довелось пережить, но сейчас это прекрасные отношения матери и её детей, а не странной полоумной женщины, которая их похитила и держит в плену.

— Но не всё гладко, — раздражённо ответила Бетти, — поэтому Полли нуждается в дополнительном общении с детьми, пусть и с чужими. Почему бы тебе просто не говорить прямо, мама?!

Бетти устала от накрывающей её семейной драмы и, коротко поблагодарив за завтрак, поспешила в душ.

За странным поведением матери и Полли явно крылось что-то ещё. Она сильно сомневалась, что руководство детского центра настолько сочувствует семейству Купер, а больших денег сейчас у Элис не водилось, чтобы давать такие огромные взятки.

Приведя себя в порядок, освежившись под водой Ривердэйла, словно пройдя ритуал повторного крещения, обязывающего остаться здесь навсегда, Бетти поспешила одеться и выйти из дома, ибо находиться там ей было тяжело после напряженных разговоров с матерью. Взглянув на наручные часы, которые показывали 6:53, Бетти тяжело вздохнула, не зная, куда себя деть — ещё целых три часа до встречи с друзьями.

В такую рань в этом городе работало только одно заведение, в которое Бетти наведывалась последний раз ещё в выпускном классе.

«Боже, а что если Поп Тэйт уже мёртв?» — и сердце засаднило от этой мысли. Она никогда не спрашивала маму о ком-либо, не пеклась о здоровье дорогих ей людей, пусть даже они и не были особо близки. Бетти очень любила Попа, у него на глазах произошло столько событий, связанных с ней и её друзьями. Но он уже тогда был довольно пожилым человеком, а сейчас ему должно быть порядка 80-ти лет.

Однако, отбросив ненужные размышления, Бетти двинулась быстрым шагом к любимой закусочной. Всё равно истина неизбежно обрушится на неё сегодня, а если Поп всё ещё здравствует — это будет приятным сюрпризом. Да, звучит не очень оптимистично, но Бетти за последние годы выработала новый принцип мировосприятия и подготовки своего сознания к неизвестности: проиграть у себя в голове самый худший сценарий и заведомо быть на него настроенной, а если предварительный пессимизм окажется напрасным — это вызовет приятное удивление.

Кто-то мог бы подумать, что это бессмыслица какая-то, но так было легче. В жизни Бетти Купер было слишком много дерьма, которое вовсе не собирается заканчиваться. Поэтому легче адаптироваться под него, а не под лёгкую счастливую жизнь, иначе настолько часто разрушаемые иллюзии истощили бы девушку окончательно, и её психическое состояние не позволило бы выдержать все испытания и получить заветную карточку-удостоверение агента ФБР.

Вдыхая холодный влажный воздух родного города, Бетти приближалась к знакомой, пустующей в столь ранний час, стоянке, за которой виднелась родная любимая неоновая вывеска «Pop’s». Элизабет остановилась на мгновение, слегка улыбнувшись такому странному и светлому чувствую ностальгии, зародившемся у неё в груди, и затем поспешила пересечь стоянку как можно быстрее. Перед дверью в закусочную её охватило щекочущее волнение, вызванное недавними мыслями, но, одержав над собой верх, её рука толкнула дверь, потревожив колокольчик висящий над ней.

Джагхед поднял голову на знакомый звук, который прозвучал впервые за сегодня.

Кажется, он вовсе забыл, как дышать. Сердце колотилось с бешеной силой, руки затряслись прямо рядом с полной чашкой кофе, едва не пролив его на стол.

Это была она. Господи! Неужели это она?! Длинные распущенные золотистые волосы, раньше доходившие до лопаток, теперь касались поясницы, спадая крупными волнами, тоненькая фигурка — до чего же сильно она похудела! — была облачена в синие джинсы, серую толстовку с какой-то клубной или университетской аббревиатурой, а из-под неё виднелся воротник простой бело-голубой рубашки в клетку. Джагхед впитывал каждую деталь её образа, каждое движение, боясь, что она ускользнёт, исчезнет, как сон.

Бетти направилась прямиком к барной стойке, не смотря по сторонам: она была явно чем-то взволнована.

Она уселась на высокий красный стул и уставилась на кухонную дверь, ожидая, кто же оттуда выйдет, ведь Поп никогда не заставлял посетителей ждать, заслышав дверной колокольчик.

К огромному облегчению, дверь в кухню отворилась за считанные секунды, но увиденное совсем не успокоило Бетти, а наоборот, встревожило ещё больше. Из кухни показалась темнокожая девушка лет двадцати. Увидев Бетти, она приветливо улыбнулась и пожелала доброго утра. Бетти рассеянно улыбнулась в ответ и подняла руку в приветственном жесте, но слова застряли в горле.

«Мда. Всё очевидно. Бедный Поп...» — начала свою немую заупокойную речь Бетти, но девушка отвлекла её:

— Меня зовут Табита Тэйт, что будешь заказывать? — продолжая улыбаться, поинтересовалась она.

Бетти приоткрыла рот, так и застыв. Сдвинув брови и тряхнув головой, она осторожно выговорила:

— Прошу прощения, я уже много лет здесь не живу и совсем не в курсе последних событий... Ты... Родственница или...?

Бетти совсем не была подготовлена для такой встречи, весь словарный запас в её мозгу аннулировался, оставив в пыльном уголке пятнадцать сиротливых слов, оперировать которыми не было совершенно никакого творческого вдохновения. Бетти чувствовала себя в этот момент идиоткой, ей оставалось только надеяться на то, что её неловкое поведение не создаст дополнительных вопросов.

— Угадала! Я — внучка Попа, работаю здесь уже три года. Выхожу на ночные смены, дедушка работает днём. Он уже не в том возрасте, чтобы не спать ночами, понимаешь, — пожала плечами Табита, улыбаясь ещё шире.

— Оу! — Бетти даже немного растерялась, но ощутила заметную волну облегчения. — Конечно, я понимаю! Просто очень соскучилась по твоему дедушке и, ну, знаешь, мысли разные в голову полезли, – нервно засмеялась Бетти.

Табита подхватила, уразумев, о чём идёт речь, и поспешила успокоить Бетти, что Поп в добром здравии, просто чуть больше отдыхает.

Бетти заказала кофе с молоком, который уже через минуту окутывал своим магическим утренним ароматом.

Вдруг стало очень тихо. Табита вернулась на кухню, откуда доносился запах выпечки, из старенького магнитофона мягко раздавались звуки винтажной музыки — неотъемлемый атрибут этого кафе. Мгновения тихого утреннего умиротворения прервал чуть слышный и до боли родной голос:

— Бетти?

От звука его голоса её словно током ударило. Она замерла, не в силах пошевелиться. От напряжения глаза защипало, вот-вот слёзы навернутся, но контролировать своё состояние сейчас было невозможно. Вырываясь из оцепенения, она, наконец, медленно повернула голову.

Когда их глаза встретились, она сразу же узнала этот взгляд, который столько раз растапливал её сердце: точно такой же взгляд, когда они впервые признались друг другу в любви в трейлере его отца.

— Джагги, — выдавила она шёпотом, но он услышал. Услышал любимое прозвище, которое будто стёрлось, перестало существовать и было навеки забыто, но сейчас возродилось вновь, трогая до самой глубины души.

Он поджал нижнюю губу в улыбке, пытаясь сдерживать нахлынувшие эмоции. Какое-то время они смотрели друг на друга, не веря своим глазам, пытаясь запечатлеть этот момент навечно. Джагхед медленно встал из-за столика, за которым сидел, не решаясь ступить шагу навстречу. Бетти соскочила с барного стула, замешкавшись на секунду, а затем побежала к Джагу со всех ног, утонув в его раскрытых объятиях.

Они жадно вдыхали запахи друг друга. Бетти крепко обнимала его за шею, уткнувшись в неё носом в точности, как и Джагхед, нежно прижимающий ладонью её голову к своей шее, а другой рукой, что покоилась на её талии, ещё ближе притягивая к себе.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Джаг хрипло произнёс ей на ушко: