— Отлично, вы почти не опоздали! — оттеснив недовольно заворчавшего Рона, Астория подхватила Гарри под руку и поволокла за собой куда-то вниз по холму. У хижины Хагрида горел костёр, но ни черта не понимающий, что происходит, Гарри и подумать не мог, что Астория тащит его именно туда, пока не очутился в круге пляшущего света и не заметил, как Джинни быстро шмыгнула в хижину.

Костёр был аккуратно обложен большими круглыми камнями. Самого Хагрида не было видно, зато на вытащенных из его дома гигантских стульях, табуретках и скамейке сидели Невилл, Ханна, Софи иЛуна. Последняя что-то мастерила из круглых деревянных бусин, но, услышав шаги, подняла голову и безмятежно улыбнулась.

— Та-дам! — радостно провозгласила Астория, широко разведя руки. — Мы решили поддержать тебя, Поттер!

Ханна помахала ему рукой и застенчиво улыбнулась.

— А где Хагрид? — спросил Гарри первое, что пришло ему на ум. Он чувствовал себя странно, оглядывая по очереди всех собравшихся. На лицах Рона и Гермионы застыли одинаковые выражения: словно они одновременно ждали и опасались его реакции. Может, думали, что Гарри скорее всего уйдет, или что закатит какую-нибудь ссору. Стало стыдно — Гарри никогда не хотел казаться лучшим друзьям сумасшедшим и непредсказуемым, но когда-то такое уже случалось, а теперь повторялось снова.

Поэтому он заставил себя улыбнулся и выдавил дружелюбное:

— Я… хотел сказать, что… не ожидал такого.

— Садись, — быстро предложил Невилл и освободил ему край скамейки. — Хагрид как раз ставит чай.

Гарри сел. Рон и Гермиона нашли себе места на перевёрнутых вверх ногами деревянных ящиках, а Астория плюхнулась прямо на землю между Луной и Софи, наколдовав себе подушку.

Повисло неловкое молчание: компания собралась довольно разношёрстная, и никто никак не решался завести разговор. Гермиона попыталась заметить что-то про звезды на небе и хороший вечер, но её не особенно поддержали. Ханна ковыряла свою юбку, прижимаясь к Невиллу, и то и дело поглядывала в сторону хижины, надеясь, что Хагрид спасёт ситуацию. И вскоре он появился: он тащил здоровенный деревянный поднос (Гарри решил, что это, скорее всего, крышка от ящика), на котором стоял примятый металлический чайник и целая гора разномастных кружек. Все облегчённо зашумели, разбирая себе по одной, Хагрид ласково подмигнул Гарри и чуть не подпалил свой вязаный смешной жилет, пока пытался поскорее налить чай каждому.

Гарри взял кружку в руки и ещё немного подвинулся, чтобы пустить вернувшуюся с великаном Джинни на скамью.

От костра шло тепло, световой круг очерчивал собравшихся и создавал фантасмагорические тени. Гарри запоздало пожалел, что сел лицом к лесу и, сжимая кружку, постарался, насколько это было возможно, повернуться в сторону замка. Его окошки и бойницы сияли далеким уютным и мягким золотым светом, и внезапно Гарри осознал, что скоро его здесь не будет. Год вот-вот закончится, и куда бы Гарри ни отправился дальше, он уже не вернётся в Хогвартс.

В свой дом.

Ему больше не придётся бежать на урок мимо поблёкших от времени гобеленов, завтракать за гриффиндорским столом, садиться за парту, чтобы отработать очередной взмах волшебной палочкой, надеваьт мантию-невидимку и пробираться в гостиную Слизерина. Гарри больше не спрячется с Драко где-нибудь за доспехами, чтобы торопливо украсть его поцелуй — да он вообще ни с кем уже так не спрячется. Внутри больно сжалось, Гарри крепче стиснул кружку и прикусил щеку изнутри.

— Эй, — Джинни потрогала его колено и улыбнулась, заглядывая в лицо, — все в порядке?

Наверное, она хотела знать, не зря ли они вообще все это затеяли, но Гарри просто не нашел слов, чтобы объяснить ей, какая тоска по Хогвартсу его вдруг охватила. Да и что он мог сказать? Это звучало глупо даже в его голове, а уж произнеси он свои мысли вслух — и глупость станет реальной.

— Ага, — выдавил он.

Хагрид тяжело опустился на здоровенное перевёрнутое ведро.

— Я тут подумал, что когда мы ещё так посидим, — добродушно пробормотал он. — Вы это… угощайтесь, вот ещё печенье есть. Если костер погаснет, так ядров подброшу.

— А тут можно разводить огонь? — с сомнением спросила Гермиона. Гарри увидел, как Рон обнял её за талию, притягивая немного поближе. Почти так же сидели и Невилл с Ханной. Он мог бы, наверное, обнять Джинни, но не стал — теперь это было бы совсем некстати.

— Ну, это, все меры безопасности соблюдены, — усмехнулся Хагрид и сделал из своей кружки большой шумный глоток.

— Чёрные ши боятся огня, — мечтательно протянула Луна, глядя куда-то наверх. — А у нас у всех их так много.

Рон непонимающе воззрился на нее:

— Какие ещё черныши?

— Чёрные ши, — вмешалась Софи. — Это такие маленькие шарики, которые появляются вокруг людей, которым грустно… — Собравшиеся — кроме Луны — как один уставились на неё, и Софи порозовела. — Что? Я прочитала об этом в «Придире»!

Рон прыснул, но вслух ничего говорить не стал. Обстановка чуть-чуть разрядилась, все постепенно заговорили. Невилл опять принялся расписывать особенности своей дипломной работы, но слушала его только Гермиона, Рон пил чай, то и дело подбрасывая в костер сухие веточки и наслаждаясь тем, как они трещат, Ханна тихо рассказывала Хагриду о рецепте сливочного пива, который мечтала усовершенствовать. Близилась ночь, и Гарри больше не видел Запретного леса: всё погрузилось во мрак.

— Тут все четыре факультета, — заметила Джинни тихо. Она вытянула длинные ноги, и её волосы и веснушки на носу в свете костра казались огненными. — И почему мы раньше не думали так собраться?

Ей не нужно было говорить что-нибудь ещё, чтобы Гарри услышал: тогда мне не пришло бы в голову сделать всё это. Он думал, что всё равно пришло бы,но говорить этого вслух не стал.

Джинни, сочтя молчание согласием, осторожно взяла его за руку; её ладонь была горячей и чужой. Не неприятной, рука как рука, но Гарри закаменел, не зная, должен ли оттолкнуть её или оставить все как есть. Вздохнув и поняв в этот раз всё правильно, Джинни медленно отстранилась и прошептала:

— Извини.

Ночную тишину прорезали звуки музыки: оказалось, Хагрид достал что-то вроде флейты и принялся наигрывать тихую мелодию. Луна покачивалась в такт, странно растопырив руки. Пока Гарри наблюдал за ней, Джинни тихо поднялась и поменялась местами с Гермионой, наверное, чувствуя себя виноватой за то, что смутила Гарри. И это было неплохо, потому что Гермиона набросила на Гарри шарф и обняла его обеими руками, а в её объятии не было никакого двойного дна.

Мелькнула мысль, что стоит рассказать ей. Про всё: про Драко, про то, как больно, про то, что он не знает, что делать дальше. Гермиона умница, она бы поняла. А там, глядишь, и Рону бы объяснила. Но Гарри молчал, только смотрел в огонь невидящим взглядом.

— Мы все здесь, чтобы поддержать тебя, — шепнула Гермиона, крепче заворачивая его в тёплый пёстрый шарф — не форменный, ручной вязки, наверняка миссис Уизли постаралась. Гарри попытался улыбнуться. — Ты очень многим пожертвовал, Гарри. Но тебе… не обязательно быть всегда одному, понимаешь?

А кому же быть со мной? — хотел спросить Гарри. Гермиона всегда с Роном, выполняет обязанности старосты или увлечена своей книгой, которую Гарри не особенно хотел. Рон вот тоже: Гермиона, квиддич, семья, обязанности старосты опять же. У всех экзамены на носу. Даже Хагрид не выглядит как кто-то, кто сможет помочь.

Гермиона ласково шлёпнула Гарри по макушке.

— Ну, вот опять ты за своё. У тебя на лице написано твоё упрямство!

— Я просто… не хочу добавлять вам проблем, — попытался выкрутиться Гарри, но Гермиона снова его шлёпнула.

— Ну-ка хватит! Хагрид был очень расстроен, что ты совсем перестал к нему приходить. Наша учёба вот-вот закончится, давай просто пользоваться моментом и стараться не упустить последнее, что у нас есть?

Гарри повернулся, чтобы через её плечо ещё раз посмотреть на далёкий замок. Большинство окошек погасли, наверное, отбой уже был, но это ничего — Хагрид же преподаватель, значит, с ним можно быть и после отбоя.