— У вас десять минут. И минус двадцать очков с Гриффиндора, мистер Поттер. Ваше поведение просто возмутительно!
Дверь захлопнулась, и Гарри, сглотнув, все же рискнул повернуться к Драко. Тот так сильно сжимал в руках одеяло, что ладони подрагивали.
— Замечательно, — бесцветно произнес он. — Теперь вся школа будет знать о нас.
— Драко, — попытался возразить Гарри, — но я не думаю, что они скажут…
Но Драко выглядел так, будто его очень яркая иллюзия ни с того ни с сего разбилась, и Гарри понимал, почему. Он и сам вдруг почувствовал себя беззащитным под взглядами преподавателей, и вовсе не из-за потери каких-то двадцати дурацких очков.
— Я буду с тобой, — единственное, что смог сказать Гарри, но Драко взглянул на него так, словно именно этого говорить не следовало. Впрочем, отвечать он ничего не стал, поднялся и принялся быстро собирать с пола лежащие вперемешку вещи.
Гарри ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. Он подумал, что совместные утра, кажется, прокляты: иначе с чего бы их уже второй раз прерывают вот так? Лучше бы это опять была Астория, по крайней мере, она совершенно безобидна и до сих пор никому ничего не сказала, за что Гарри был ей действительно благодарен.
Пока Слизнорт и Баркер не вернулись, они так и не сказали друг другу ни слова, Гарри чуть не порвал шнурок на левом кроссовке, а Драко особенно старательно натянул до запястий рукава.
На Гарри он не смотрел.
— Мистер Поттер, вам здесь больше нечего делать, — сказала Баркер, повторно переступив порог, но Драко неожиданно перебил ее:
— Пусть останется, профессор.
Эти слова могли бы обрадовать Гарри, но оставили внутри какое-то медное послевкусие. Ему очень захотелось Маховик Времени, чтобы повернуть время вспять и избежать этого дурацкого утра любыми способами, но все Маховики в Министерстве Магии когда-то разбили он и члены ОД.
— Ладно, мистер Малфой, — засуетился Слизнорт, на Гарри он почему-то старался не смотреть. — Видите ли… Кхм… Поступил срочный запрос от вашего отца, он желает видеть вас в Малфой Мэнор, в связи с какими-то делами Министерства…
— Моего отца, профессор? — губы Драко искривились.
— В чем дело? — с вызовом спросил Гарри, поднимаясь с сундука, на который было сел. — Его семья оправдана, не так ли?
— Похвальное рвение, мистер Поттер, — осадила его профессор Баркер, — но книга, которую по недоразумению назвали вашей биографией, вызвала немало споров. Свидетельства о том, что мистер Малфой якобы пытал студентов, не оставляют магическое сообщество в покое, так что…
— Но он не делал этого! — не желал угомониться Гарри. — Вы были на том суде, я там был, и я спрашивал у тех, кого — как высказали, якобы — пытали! Это была ложь, чтобы обмануть Пожирателей Смерти!
— Я знаю, Поттер. И ваши крики здесь не помогут. Люциус Малфой желает видеть вашего, — Баркер кашлянула, — друга в Малфой-Мэнор для решения некоторых вопросов, а затем он вернется в школу.
— Я поеду с ним.
— Не поедете.
— Я сказал, я поеду.
Гарри посмотрел на Драко, ожидая от него чего угодно, от возмущения, до пылкого согласия, но тот лишь молчал. Неожиданно до Гарри дошло, что у Драко нет больше возможности бравировать тем, что его отец вступится за него, или собственным происхождением, и он, похоже, просто не знает, что с этим делать. И, каким-то чудом перехватив растерянный взгляд, Гарри снова почувствовал неловкость, ту самую, которую, казалось, они перешагнули ещё до Рождества.
— Я поеду, — повторил он. Слизнорт вздохнул и сложил руки на своем круглом животе.
— Мой мальчик, но занятия…
— Я совершеннолетний, так? Так что, думаю, я могу принять решение о пропуске нескольких занятий. По уважительной причине, потому что эти события касаются меня лично. Я многое знаю о том, что было в прошлом году, и мои свидетельства могут быть не лишними, к тому же, я тот самый человек, который избавил мир от Волдеморта…
Гарри плёл первое, что приходило ему на ум, впервые действительно пользуясь своим уникальным положением, и ему казалось, что всё это звучит как полный бред, но Баркер сухо кивнула.
— Хорошо. Вы можете сопровождать мистера Малфоя в Малфой Мэнор. Я буду ждать вас двоих в своем кабинете. Я должна проконтролировать ваше отправление.
Она ушла первой; Слизнорт некоторое время ещё потоптался, будто бы надеялся, что Гарри объяснит ему увиденное, но тот и не думал.
— Кто бы мог подумать… — пробормотал Слизнорт наконец. — Гарри, мой мальчик… Это так неожиданно, если честно…
Гарри пожал плечами. Наконец, поняв, что объяснений сегодня не дождется, Слизнорт тоже удалился, очень тихо закрыв за собой дверь и не переставая что-то бормотать себе под нос.
***
Гарри не знал, была ли Баркер в курсе о существовании мантии-невидимки или просто не хотела видеть его позор, но выйти из гостиной Слизерина получилось без приключений. К большой удаче, потому что бледный до синевы Драко выглядел так, словно грохнется в обморок, если ещё что-нибудь пойдёт наперекосяк.
Уже на середине пути Гарри подумал, что ничего не сказал Рону и Гермионе — опять, — и что не знает, сколько времени займет его пребывание в Малфой Мэнор. Но оставить Драко одного было выше его сил, так что, улучив минутку, чтобы незаметно стянуть мантию, Гарри снова догнал его.
Так, в полном молчании они подошли к классу защиты от тёмных искусств. Каждый преподаватель привносил в эту аудиторию что-то новое, но сейчас она больше всего походила на себя времен лже-Грюма. Здесь стало не так мрачно, а на стенах были фото каких-то людей в мракоборческой форме, но в остальном — почти полное совпадение. Даже некоторые приборы, казалось, выглядели знакомо. Гарри не рассматривал их во время уроков, но сейчас почему-то обратил внимание и сглотнул. Все напоминало не только о Крауче, но и об Отделе Тайн в Министерстве.
— Прошу поторопиться, — сухо сказала Баркер, стоящая у камина с плошкой в руках. — Мистер Малфой, пойдете первым.
Гарри с тревогой смотрел, как Драко молча берёт из плошки горсть Летучего пороха и со вспышкой зелёного пламени исчезает в камине. Когда он ушел, Баркер взглянула на Гарри с некоторым сомнением.
— Уверены, что хотите идти, Поттер? Мой камин будет открыт для вас, если вам потребуется вдруг вернуться, но…
— Да, я… — он запнулся, а потом спросил: — Вы могли бы сказать Рону или Гермионе, что я в порядке, профессор?
— Может быть.
Что ж, не то чтобы Гарри ожидал какой-то другой ответ. Он сгрёб из плошки в ладонь немного сыпучего поблёскивающего Пороха, поглядел в камин, потом опять на Баркер, которая вопросительно нахмурила лоб.
— Вы не знаете, хоть какие-нибудь Маховики Времени ещё сохранились?
Гарри не сразу понял, что впервые видит на её лице улыбку. Едва заметную, сдержанную, но всё-таки улыбку.
— Увы, — сказала она без какого-либо сожаления. — Благодаря вам и вашим друзьям, мы лишились всех достижений в этой области магии на долгие годы.
Выдавив неловкую ухмылку в ответ в качестве извинения, Гарри бросил щепотку пороха в камин и шагнул в зелёный огонь, стараясь очень-очень чётко произнести:
— Малфой Мэнор!
***
В любых других обстоятельствах Гарри никогда бы не вернулся в это поместье: слишком страшные события произошли здесь всего год назад. Пусть в прошлый раз у них не было времени разглядывать убранство, и все-таки Гарри узнал его: узнал фиолетовые обои, портреты, бесстрастно созерцающие происходящее со стен. Шагнув из камина, первым делом он снова увидел Драко, затем — Нарциссу, что стояла у него за спиной, и последним — Люциуса; лицо Малфоя-старшего скривилось, но он промолчал. Он был весь в черном, будто вдовец при живой жене, высокий, как у Драко, под горло, воротник, скрывал татуировку с тюремным номером.
— Мистер Поттер, — сказала Нарцисса с легкой улыбкой. Её тонкая рука лежала у Драко на плече.
Гарри кашлянул.
— Просто Гарри, пожалуйста, — пробормотал он.
