— Из леса мог выйти только один Гарри Поттер, — светски отозвался другой, а потом поднял Бузинную палочку и широко взмахнул ей: — Авада Кедавра!

По леденящий душу смех, всё ещё звучащий в голове, и мучительно зелёный свет на изнанке век Гарри резко сел. Усталость, недосып и головная боль навалились на него мгновенно, придавливая к земле. Как сомнамбула, он выбрался из кровати, обнаружив, что гриффиндорцы ещё спят, натянул брюки и рубашку, сунулся в ванную, чтобы ополоснуть рот, и спустился вниз. Его тошнило.

В гостиной никого не было, даже самые ранние пташки ещё спокойно спали в своих кроватях. Посмотрев на уютное кресло у камина, Гарри отмёл идею доспать в нем и поплёлся в Большой зал. Ноги, в принципе, сами его несли — что именно он искал, он не понял, пока не толкнул тяжёлую дверь и не оказался под сводом бледного рассветного неба.

Длинные факультетские столы были пусты, преподавателей тоже не наблюдалось, только за одним из столов сидел какой-то когтевранец, а за слизеринским внезапно обнаружился Драко. Он читал книгу, но услышав скрип двери, поднял голову, и Гарри увидел, как приподнялись его брови. Не успев подумать о том, что и зачем он делает, Гарри подошел ближе и сел рядом с ним за слизеринский стол.

— Вот это была бы сенсация, — сказал Драко вполголоса, повернув к нему голову. — Гарри Поттер решил сменить факультет.

— Отвали, — пробормотал Гарри. Он чувствовал, будто ему стало окончательно наплевать, кто и что скажет, и его голова была такой тяжёлой — показалось, что плечо Драко для неё просто идеально. Гарри и сам не заметил, как прижался к нему, прикрыв тяжёлые веки. Драко не пошевелился, сидя каменным изваянием, но и не оттолкнул. — Почему ты не спишь?

— А ты почему?

— А я первый спросил.

Драко вздохнул.

— Не могу, — полушепотом признался он, глядя куда-то в пространство перед собой. — Раньше я принимал снотворное, у меня был ещё целый флакон, но после того случая я больше его не пью. Может, кто-то смог попасть в мою спальню именно потому, что я принял слишком много.

— А мне снятся кошмары, — ответил Гарри в свою очередь. — Почти всегда одни и те же.

— Лес? — догадался Драко. Гарри кивнул.

— Лес.

Они замолкли. Гарри знал, что не сможет просидеть так долго, что ему нужно уйти, пока не проснулись другие студенты, или пока тот когтевранец не обернулся и не побежал трезвонить новость по всему замку. Но так хотелось остаться, вжаться лицом в острое плечо, и, может, хотя бы так он смог бы нормально поспать.

— Поттер, правда… — начал Драко, но тот только буркнул что-то протестующе, придвинулся ближе, и тогда почувствовал, как ладонь касается его спины, как Драко гладит его — неловко, неуверенно и неуклюже.

— Встреться со мной вечером, — попросил Гарри. Это, конечно, мало походило на приглашение на свидание или что-то в этом роде, но он надеялся, что Драко поймет.

— И что мы будем делать?

— Сыграем в квиддич? — предложил Гарри.

Драко тихо хмыкнул.

— Ладно. Но сейчас ты встанешь и пойдешь за свой стол, потому что на нас обоих уже льётся достаточно грязи.

— Не очень приятно, когда тебя обсуждают со всех сторон, да? — хмыкнул Гарри, и тогда Драко сердито оттолкнул его, заставив пожалеть о своем длинном языке. Ну что ему стоило сказать это позже? На чужом плече так спокойно было лежать…

Кто-то зашумел снаружи, с той стороны большой, тяжелой двери, и Гарри резво подскочил, делая вид, что вообще проходил мимо. Драко никак на это не отреагировал, но показалось, что немного напрягся. Впрочем, Гарри не стал проверять и поспешил на свое место.

Это было внезапно, но пришла Джинни. Она была совсем одна, без Дина, который, казалось, теперь сопровождал её вообще везде, и вид у неё был уставший и какой-то пришибленный. Увидев Гарри посреди зала, она остановилась, смерила его взглядом испуганной лани в свете внезапного Люмоса, но потом расправила плечи и гордо проследовала к своему месту. Подумав, Гарри сделал несколько лишних шагов и сел рядом.

— Привет, — сказал он. Джинни зачем-то посмотрела через плечо в сторону Малфоя и вздохнула.

— Привет.

— Мы можем поговорить?

Было очевидно, что говорить Джинни не хотела. Она поерзала на деревянной скамье, потерла глаза основаниями ладоней, посмотрела на Гарри. Тот не помнил, видел ли когда-нибудь её такой же неуверенной, может, только на втором курсе, когда одиннадцатилетняя Джинни впуталась в переделку с дневником Тома Реддла.

— Это точно нужно? — спросила она. Гарри кивнул.

— Да. Мне кажется… между нами остались какие-то недомолвки, и я хотел бы…

Джинни издала невеселый смешок и постучала пальцами по краю дубового стола.

— «Недомолвки». Так ты это называешь, — вздохнула она. — Ладно, может, ты и прав, и нам действительно надо поговорить.

Услышав ответ, который, в принципе, и хотел, Гарри неожиданно растерялся. Он не знал, что может ещё сказать Джинни. Та тоже молчала, только выражение лица у неё стало упрямым и тоскливым.

— Мама написала мне письмо, — вдруг сообщила она. — Вчера. Сказала, что я больше ничего никому не должна рассказывать. — Гарри сразу понял, что речь об интервью, то же самое предсказывал Рон, когда сунул ему под нос газету. Он не знал, что ответить, уставившись на собственные руки, но Джинни, наверное, ответ и не требовался. — Ещё она написала, что Фреду бы это не понравилось. Мне кажется, она никогда не была во мне так разочарована.

— Зачем же ты это сделала? — спросил Гарри, и Джинни хмыкнула, бросив на него знакомый огненный взгляд.

— Потому что я поддерживаю то, что хочет сделать Кэролайн. Слизеринцы не только испортили нам всем половину школьной жизни, но отобрали у меня брата, отобрали… и тебя. — Она снова бросила взгляд в сторону слизеринского стола, и Гарри похолодел. Она знала? Откуда она могла знать про него и Драко? Но Джинни, как выяснилось, говорила вовсе не о Драко. — Она тебе нравится, да?

— К-кто? — запнулся Гарри, растерявшись.

— Астория, конечно! Ты пригласил её на вечеринку к Слизнорту… Знаешь, мне всегда хотелось сходить с тобой куда-нибудь, но у нас было всё так непросто, — Джинни отвернулась, стараясь как-то незаметно вытереть под носом. Его кончик покраснел, и Гарри испытал прилив боли.

— Но ты же с Дином, — попытался утешить он, а потом едва не ударил сам себя, вспомнив подслушанный разговор в библиотеке. — Но если что-то не так, я мог бы…

Выражение лица Джинни не изменилось, будто она вообще не поняла, о чем речь, и только сказала ровно:

— Я не думаю, что у нас с ним что-то получится после школы.

— Но ты приглашала его на Рождество…

— Да, и это было ужасно, — Джинни фыркнула. — Уверена, Рон уже рассказал тебе. А ты? Провел это время с Гринграсс?

Гарри посмотрел ей прямо в глаза и покачал головой.

— Мне не нравится Астория, — заявил он твердо.

Мне нравится Драко, закончил он мысленно, но говорить, конечно, не стал. Во взгляде Джинни промелькнуло что-то непонятное, но она кивнула. Не ясно было, поверила или нет.

— Хорошо, — сказала она. — Может быть, я ошиблась. Думаю, тебе пора, вон и Рон с Гермионой уже пришли.

Это была правда, и все же Гарри не покидала мысль о том, что Джинни просто прогнала его. И, несмотря на состоявшийся разговор, никакого чувства удовлетворения он не получил.

***

Полетать толком не вышло: погода к вечеру окончательно испортилась, и мелкая морось вперемешку со снегом набивалась за шиворот и слепила очки. Драко капитулировал первым, махнул рукой и полетел к земле, спеша забраться под крышу тоннеля, откуда на матчи выходили квиддичные игроки. Трава на поле, жухлая, ещё прошлогодняя, чавкала под кроссовками, когда Гарри догнал его и крикнул:

— Сдаёшься?

— Да иди ты, Поттер, ты посмотри на это, — буркнул Драко и показательно шмыгнул носом. Конечно, он не собирался признавать, что виной его испортившегося настроения была не погода, а дважды пойманный Гарри снитч, но, с другой стороны, и самому Гарри было приятно уйти с поля туда, где посуше. Он только надеялся, что к следующей игре хотя бы немного распогодится, потому что его квиддичный азарт, и без того угасший, грозил окончательно утонуть в этой хмари.