— Я… думаю, я догадывался, — Гарри перевёл дух и посмотрел в окно, за которым пролетала сова. — Это не в первый раз.
— Она задается вопросом, что именно произошло в Запретном лесу, — продолжил Драко. — Выдвигает даже предположение, будто оттуда вернулся ненастоящий Гарри Поттер.
— Ты хочешь спросить о том, что там на самом деле произошло и Гарри Поттер ли я? — не выдержал тот, но Драко усмехнулся.
— Брось. Ты думаешь, мама мне не рассказала?
Честно говоря, о такой возможности Гарри даже не думал, но ему определенно стало легче от того, что Драко не стал спрашивать.
— Почему ты вообще об этом заговорил?
Драко отложил перо и рассеянно отвёл за ухо обросшую челку. Гарри, последовав его примеру, тоже прекратил мучить свой свиток — всё равно потом переписывать, слишком много клякс он туда посадил.
— Потому что, очевидно, на этом Скитер не остановится, — сказал Драко. — Эта статья была посвящена тебе, с кучей вопросов и предположений, почему именно ты на фото так рьяно пытаешься прикрыть меня от камеры. Но Скитер очень чётко намекает на то, что в своей книжке обязательно подробнее расскажет, как этот самый я, которого ты защищаешь, пытал первокурсников в стенах школы.
— Но ведь это неправда, — выпалил Гарри. Уголок губ Драко дёрнулся.
— Но многие думают, что это правда.
— Астория сказала, что это не так.
— И как ты думаешь, волшебное сообщество больше поверит ей, или, к примеру, Джинни Уизли, бывшей девушке национального героя, которая внесла огромный вклад в…
— Перестань, — оборвал его Гарри и запустил пальцы в волосы, переваривая всё, что сказал ему Драко. Вероятно, Астория рассказала ему и о подозрениях Невилла, раз он так ядовито высказывался о Джинни. В груди что-то неприятно сжалось. Драко замолчал и снова взялся за перо. — Я просто… не понимаю, почему бы им всем просто не оставить нас в покое?
— Нас, — сказал Драко, выделив первое слово, — никогда не оставят в покое.
Гарри не понял, было ли это каким-то намёком, или он просто хотел видеть намёки вообще везде. Что если Драко даже не помнит рождественскую ночь? Вряд ли он был бы таким спокойным, если бы перед глазами ежечасно стояло воспоминание о том, как он целовался со своим школьным врагом. А может, с утра пораньше он вообще наложил на себя Обливиэйт, и в этом весь секрет его спокойствия.
— Мне плевать, кто и что скажет, — решительно заявил Гарри. — Скитер пора просто отвалить.
— Похвально, — саркастично пробормотал Драко и потёр переносицу, а потом неожиданно спросил: — Не помнишь, как называлось то существо, про которое Баркер говорила на лекции?..
К вопросу о статье они так и не вернулись.
***
Невилл тщательно отслеживал, нагреется ли его монета, Гарри всё это время следил за Кэролайн, но та почти нигде не появлялась, предпочитая большую часть времени проводить где-то в Хогсмиде. ОД также не собирался; Джинни повсюду ходила с Дином, не считая, конечно, занятий, да и остальные не делали ничего подозрительного, лишь в Большом зале все так же предпочитали сидеть отдельно. Никаких доказательств или имён в распоряжении Гарри и его друзей так и не было, одни подозрения.
Но теперь Гарри решил, что должен лично поговорить с Кэролайн. Прислал её Кингсли или кто-то от его лица, но она вредила школе, её студентам и самому Гарри. Слежка за ней по Карте Мародёров не давала результата — нужно было хотя бы попытаться выяснить, что именно ей нужно, и сделать это можно было только лично.
Квиддичные тренировки в новом году окончательно превратились в пытку. Джинни день ото дня мрачнела и становилась всё рассеянней, и боевому духу команды это на пользу не шло. Всё удовольствие от игры куда-то потерялось, Демельза роптала, Рон тоже приуныл, но, верный своему слову, больше не пытался повлиять на Гарри (может, и сам решил, что это бесполезно). Зато попытался поговорить с Джинни, и, судя по бурной реакции позднее вечером, был, вроде как… ну… послан.
Снег на территории школы то таял, то снова ложился белыми шапками, и, бредя с квиддичного поля по колено в грязи вместе с Роном, Гарри таращился только себе под ноги и не сразу заметил, что дорогу им преградил Хагрид — что было довольно забавно, учитывая исполинские размеры лесничего. Убедившись, что его все-таки видят, Хагрид сощурил добрые глаза, похожие на пару чёрных жуков, и хмыкнул:
— Погодка-то испортилась, да?
— Что есть, то есть, — пропыхтел Рон. — Привет, Хагрид.
Тот за воротники, как котят, вынул их обоих из особенно гадкого сугроба и потянул за собой в сторону от дороги к башне. Гарри не сопротивлялся, чувствуя, что идти стало проще. К тому же, ему было интересно, что именно у Хагрида на уме. Единственное, на что он надеялся (да и Рон тоже, судя по взгляду) — что этого никто не видел.
— У меня тут это, есть для вас кое-что, — сказал Хагрид, когда все трое наконец остановились у дальней стены школьного двора. Здесь было не так много снега, вероятно, Филч успел почистить, и Гарри с облегчением переступил с ноги на ногу, стряхивая наледь с ботинок.
— В чем дело, Хагрид? — он понизил голос. Великан почесал бороду, будто размышлял над чем-то.
— Ко мне на днях, приходила Гермиона, — сказал он. — На чай, ну и поговорить там о том, о сём. Рассказала, что сейчас работает над проектом одним. Ну, вы и так знаете. Рассказала, чой-то случилось. Просила, чтобы я поговорил с ней о студентах со Слизерина.
Гарри кивнул.
— Да, понимаю. И что?
— Ну, так это вот… — Хагрид снова задумался. — Только я забыл ей рассказать кое-что, решил, что не важно это, а теперь её разве поймаешь! Зато у вас тренировка, так что… Короче, профессор Баркер, до Рождества ещё, просила поймать ей боггарта. Ну, там, для уроков, конечно. Спрашивала ещё советов кое-каких, как его лучше содержать. Я, конечно, первым делом сказал, что ему нужно тёмное место, и можно молока тарелку поставить, он не откажется…
Переглянувшись с Роном, на лице которого красовалась вся палитра эмоций по поводу мрачного неба, готового вот-вот разразиться очередной порцией липкого снега, мокрых ботинок и Хагрида, который ударился в размышления о том, как лучше всего ухаживать за боггартом, Гарри кашлянул:
— Хагрид…
— Ах, да, — опомнился великан. — Да, боггарт. Так я его и добыл для неё. Все чин по чину. А тут она пришла, после Рождества сразу, и спросила, не видел ли я его. Говорит, сбежал. Просто раз — и исчез. Только я-то знаю, что если сундук не открывать, ну или там шкаф, никуда он не убежит. Ему это зачем? Он ждет своего часа. Ну и говорю ей: шкаф-то не открывали? Говорит, не открывала… И тут-то я и вспомнил, что перед Рождеством говорили. Что на Малфоя этого вроде как кто-то напал. Боггарт это. Кто-то его выпустил. А Гермиона сказала, что там с ним совсем… Не хочу сказать, что он мне нравится, вот только хватит уже пинать лежачего, я так думаю.
Закончив, Хагрид весомо кивнул Гарри и Рону по очереди. А Гарри, сжимая и разжимая кулаки, подумал: вот оно. Вот свидетельство того, что кто-то натравил боггарта на Драко. Хотел ли этот некто знать, во что именно превратится призрак, или, может, просто причинить вред — в любом случае это было нападение.
— Спасибо, Хагрид, — сказал он вслух. — Это очень важно. И… ты не говори об этом никому больше, идет?
— Ну конечно, — добродушно кивнул великан. — Я понимаю. Честно говоря, слизеринцы не так плохи, когда… ну, когда Малфой на них не влияет.
Рон издал короткий смешок.
— Да уж, — пробормотал он, — это точно.
***
Выследить Кэролайн Гарри повезло далеко ни сразу. Каждый раз, когда он брал в руки Карту Мародёров, её либо не было в замке, либо она находилась там, где Гарри не сумел бы её найти: в комнатах учителей, от которых у него не было пароля, в кабинете директора, на чьём-нибудь занятии. Но удача всё-таки улыбнулась ему после очередного урока трансфигурации: когда профессор Макгонагалл уже разрешила своим студентам расходиться, Кэролайн появилась в дверях. Она, наверное, хотела о чем-то поговорить с директрисой, но у Гарри на этот счёт были свои планы. Оставив за спиной Рона и Гермиону, которые ещё собирали вещи, и переглянувшись с Драко, он торопливо забросил сумку на плечо и бросился Кэролайн наперерез.
