Я остановил повозку во дворе, дал пару серебряников конюху, чтобы тот распряг лошадей и накормил их. Помог Катарине спуститься. Лионар уже тоже был тут как тут.

– Что же, перекусим? – предложил он, спрыгивая на землю.

– Тари? – я обратился к девушке.

– Да, идем, но я не голодна.

– Тогда… постарайся не уходить далеко.

– Мне необязательно быть с вами?

– Мы же еще в Озерном Крае, – напомнил я, – здесь с тобой ничего не случится.

– Может… – начала Тари, склонив голову набок, – пойдем вместе?

– Вы как хотите, а я – есть, – Лионар уже перебирал монеты в руке. Похоже, не у меня одного в этом путешествии был волчий аппетит, – Фай, тебе взять чего-нибудь?

– Да, жареного и побольше!

– Вот это я понимаю! – кивнул оружейник и удалился.

– Дай угадаю, куда ты хочешь пойти, – обратился я к Катарине, глядя на Врата.

Тари хотела подняться на стену. С особым пропуском мне не составило труда пройти на заставу и провести девочку наверх. Стена была около пятнадцати метров в высоту, и с нее открывался обзор на уходящий в бескрайнюю даль дубовый лес, именуемый Южным Бором. Между ним и Вратами было широкое, в несколько километров, поле. Все пробивающиеся ростки деревьев на нем вырывали с корнем, а траву коротко косили, чтобы никто не мог подобраться к проходу незамеченным. Дорога, идущая от ворот, посреди поля ветвилась: один ее рукав тянулся прямо, к Дубову и другим городам и рабочим поселкам, обеспечивающим Озерный Край овощами и зерном. Другой путь сворачивал на восток и вел через Дикие Земли до самого Прибрежья, в Красную Скалу.

Крепкий ветер, потоком вырываясь из Озерного Края, быстро растрепал наши волосы. Катарина оперлась на один из каменных зубцов и смотрела вдаль.

– Старые сказки всегда не очень честно описывают лес, – сказала она, – как будто под каждым корнем там можно найти зарытый разбойниками клад, а за первым поворотом ждут приключения. Но, если подумать, мир вокруг ужасно пуст. Лишь редким смельчакам удается жить так, что на скуку не остается времени.

– Или дуракам, – предположил я, – если бы приключения попадались на каждом шагу, они стали бы обыденными и наскучили бы. Если бы сокровища лежали под первым попавшимся кустом, никто не стал бы их даже подбирать. Чтобы что-то стало ценным и важным, оно должно быть не просто полезным и нужным, а редким или даже единственным в своем роде.

– Думаешь, так устроен мир?

– Так устроены люди.

– Очень странно они устроены, выходит. Не видят, что простое тоже бывает прекрасным.

– Ты думаешь иначе?

– Красоту можно найти во всем.

– Тогда запомни одно правило. Если странных вокруг больше, значит, странная – ты.

– А ты?

Я задумался, понимая теперь, что в ней необычного. Катарина не просто была другого мнения о жизни. В ее сознании мир был совершенно иным, и она жила в нем, лишь вскользь пересекаясь с нашей реальностью. Возможно, такой путь будет тяжел для нее, но если Тари с него не свернет, душа ее никогда не будет очернена злобой или жестокостью.

– А я просто не дам тебя в обиду.

– Пока тебе за это платят, – заключила она, словно облив меня ведром холодной воды .

Любые объяснения звучали бы здесь, как оправдание, поэтому я промолчал. На душе появилось мерзкое ощущение, будто меня окунули в помои. Так и есть. Или же нет? Я пообещал себе при первой возможности доказать нам обоим, что она не права.

Вскоре мы двинулись обратно. Лионар к тому времени уже давно приобрел огромную изжаренную на вертеле курицу и полную тарелку вареной картошки и дожидался нас за одним из столов.

– Вы вообще знаете, что такое голодный обморок? – поинтересовался он и сощурился, – и не узнаете! Садитесь, ешьте!

– А ты, я вижу, в хорошем настроении. Не напился ли, пока нас не было? – я немного удивился поведению своего спутника, но сел за стол и отломил себе добрый кусок куриной грудки. Тари же вообще ничего не взяла.

– Разве что самую малость. Пока вы проветривались, я подсел к господам во-о-он за тем столом, – Лионар указал в сторону шести каширов, что-то живо обсуждающих за двумя подносами с рыбой, – один из них как узнал, что я в их края собрался, тут же начал мне тараторить на ломаном имперском что-то про их хана. Я почти ничего не понял, но выяснил одно: он оружейникам хочет что-то показать. И побрейте меня на лысо, если у вас от этого не отвалится челюсть! Тари, а ты почему не ешь?

– Не ем мясо. Нет ничего привлекательного в убитой птице.

– Чувствую, доставит она еще нам хлопот, – обратился ко мне Лионар.

– Пожалуй, – ответил я, – иначе все было бы слишком просто.

Мы закончили трапезу и, забрав в дорогу оставшуюся пищу, двинулись в путь. Тари же ограничилась несколькими яблоками, которых у нас в повозке был целый ящик. Через заставу мы проехали без очереди, опять же, благодаря моему особому пропуску.

Восточный торговый путь, по которому нам и предстояло ехать до поворота на север, был широкой вымощенной камнем дорогой. С одной стороны она почти вплотную прилегала к опушке Южного Бора, а с другой с нее открывался отличный вид на предгорья и пики Расколотого хребта, полоса перед которыми была редколесьем с проплешинами совершенно безлесного пространства.

До Волосовки, нашей следующей стоянки, мы добрались незадолго до заката, по пути лишь пару раз остановившись по непреодолимым причинам. Постоялый двор здесь был всего один. От «Мурлыки» веяло широким размахом и достатком. Прибрежские торговцы предпочитали не задерживаться у Врат надолго, поэтому выбирали в качестве своей последней остановки перед рынками Озерного Края именно это место. На втором этаже имелось несколько добротных гостиничных комнат.

Оставив лошадей отдыхать и кормиться, мы устроились за столом у дальнего от входа окна. Хозяйка, женщина с приятной улыбкой и звонким голосом, поставила нам в качестве ужина несколько толстых ломтей хлеба, полголовы сыра и печеную свинину. Запить все это мы с Лионаром решили ядреным квасом, а Катарина ограничилась кружкой горячего травяного отвара. Поставив его у окна, она выводила разные узоры на запотевающем стекле. Оружейник рассказывал мне о последних их разработках и о лучшем в наше время способе доставки железа к ним из восточной части Озерного Края – подземной железной дороге. Помимо нас в зале была всего пара человек. Но так продолжалось недолго.

Снаружи раздался грохот сразу нескольких въезжающих во двор повозок, послышались крики. Вдруг нечто снаружи издало дикий рев, настолько громогласный, что у нас едва не заложило уши. Лионар тревожно обернулся к двери, а Катарина вздрогнула и чуть не пролила на себя кипяток. Для меня это звук тоже был неожиданным, но отнюдь не незнакомым. Я уже сталкивался с этим зверем из далеких краев в конце первого года  обучения в школе Истребителей. Панцирный медведь.

Двери «Мурлыки» распахнулись и внутрь ввалились восемь человек. По внешности и оружию нетрудно было догадаться, что это наемники. С громкими возгласами и хохотом они расселись по столам. Тут же по залу засновала хозяйка вместе с помощницей, чтобы их обслужить. Но за наемниками вошли еще двое. Мужчина в черной, длиннополой кожаной стеганой куртке, отороченной золотыми нитями, и с красной повязкой на шее, в руке у которого была белая фарфоровая чаша, неторопливо двигался вглубь зала, презрительно оглядывая своих охранников. Невысокая женщина в бордовом плаще с натянутым на голову капюшоном, из-под которого выбивались закрывающие большую часть лица темные волосы с вплетенными в них разноцветными лентами, смиренно шла рядом, не отступая ни на шаг. Незнакомец повернулся в нашу сторону, и глаза его загорелись интересом. Он незамедлительно направился в нашу сторону.

– Доброго вечера, путники! – услышали мы его приветствие, – позвольте составить вам компанию в этом унылом месте!

Я легонько пнул Лионара под столом, намекая ему, что сейчас он играет главного.

– О, присаживайтесь! – указал оружейник на места напротив, – надеюсь, нам найдется, что обсудить.