– Птицы не обманут. И всегда выслушают. Или помолчат с тобой. Чистые существа, лишённые зависти и глупых предрассудков. Они лучше людей, – раздалась усмешка. – Только не такие вкусные.

Рафаэль побледнел после этих слов, замерев, когда мужчина подошёл к нему, проведя пальцами по его поразительно светлым волосам.

– А ты, наверное, был бы настоящим деликатесом. Совсем ещё дитя, чистое, не запятнанное охотничьими глупостями, – Рафаэль ощутил, что его артерии на шее коснулись едва ли не ледяные пальцы. – Но твою кровь что-то волнует. Ты тревожен и не спокоен.

– Сэр, я… пришёл отправить письмо.

– А я поговорить с птицами. Но ты сбил мои планы.

– Вы разговариваете с ними? – спросил Рафаэль, отстранившись от холодной руки Уолтера. «Он не человек. Точно. Не человек… Люди не бывают такими холодными»

– Ты невнимателен, мальчик мой… я же сказал – они всегда выслушают. И не потому, что я принуждаю их, как вас – на лекциях. К слову о них. Ты не выглядишь типичным неженкой, в тебе есть жизненный стержень, и между тем – каждый раз твоё лицо бледнеет и выцветает, когда ты покидаешь мою аудиторию.

– Потому что вы рассказываете о страшных вещах.

– Неужели? Я рассказываю вам о жизни. И лишь об одном её аспекте, – Уолтер наклонился, заложив руки за спину и встав лицо в лицо с Рафаэлем, тот впервые увидел странные глаза мужчины так близко. Его вполне можно было принять за сумасшедшего… и никто не знал, был ли это лишь образ. Мальчишка нервно сглотнул – у него на глазах зрачок Уолтера сузился до минимума, после расширился максимально.

– А у жизни много аспектов. Много сторон. И нечисть – не самая страшная её сторона. Куда страшнее люди, мой мальчик. Люди – вот главные звери. Они убивают себе подобных не ради выживания, но находят себе оправдание, – Уолтер опустил взгляд к руке мальчишки и поднял её, чуть оттянув ткань его свитера и взглянув на запястье. – Как же давно я не ел… больше двух недель…

Рафаэль поспешно выдернул руку и заметно отдышался, занервничав. Уолтер выпрямился и вновь мрачно рассмеялся.

– Не бойся, малыш, каким бы аппетитным я тебя ни считал, мне запрещено охотиться на студентов. Так что же, ты хотел отправить письмо? Тогда воспользуйся этой красавицей, – он кивнул на голубку, так и сидевшую на плече мальчишки. – Она гордячка, но прекрасно выполняет свою работу.

– Она знает… где находится западное поселение, от которого напрямую идёт портал сюда?

– Эти голуби умнее, чем многие студенты здесь, например, чем твои сокурсники. Поэтому поверь, она знает.

Уолтер рассадил голубей по местам, но они не хотели его отпускать. Рафаэль бочком прошёл к окошку и привязал письмо к лапке голубки. Больше он не услышал от демонолога ни слова.

* * *

Эмма постучала в дверь, после, расслышав «войдите», уже слегка покраснела, но зашла. Карл сидел на краю своей кровати, разложив на покрывале набор каких-то крестов разной формы. Некоторые из них были остроконечными и строгими, некоторые – скорее готическими, некоторые – явно безумно старыми, судя по налёту патины. Карл раскладывал их по отсекам небольшой коробки. Когда зашла Эмма, он не поднял взгляд, но сказал:

– Знал, что ты.

– Рафаэля нет?..

– Как видишь.

– Что-то случилось?

Карл поднял взгляд, в котором промелькнуло секундное удивление.

– С чего ты взяла?

– Обычно ты дружелюбней.

Юноша нахмурился и вновь вернулся к своей работе. То, как вела с ним себя эта девушка, его немного удивляло. Не лебезила, как одни, не шарахалась от него, как другие. Нет, она говорила с ним, будто он был совершенно нормальный. И благодаря этому они, в принципе, стали неплохо общаться.

– Он уходил отправить письмо в голубятне.

– Давно ушёл?

– Давно.

– Странно, что ещё не вернулся…

– Там ошивается Уолтер, а учитывая, как Рафаэль его боится, думаю, у него проблемы.

– Уолтер не такой плохой… просто очень странный.

– Чего ты хотела от потомка вампира.

Эмма пожала плечами, после прошла к столу и положила на него пакетик, достав его из сумки.

– Вот, нам в госпитале выдали паёк… Вкусные булочки. Идина не ест, она на диете, Нима не любит сладкое, а мне одной это слишком много. Лучше отдам вам.

– Рафаэль съест.

– Тебе тоже понравится.

– Я не ем, благодарю.

Эмма коротко улыбнулась, немного натянуто.

– Что, вообще?

– Иногда и вообще.

– Ты живой человек, ничего не знаю, поешь.

– Рафаэль хотел тащить меня в столовую, если вернётся.

– Что значит, «если»?

– Я упомянул про Уолтера.

Эмма заметила лёгкую усмешку, едва различимую, на губах Карла и мгновенно успокоилась. Он просто шутил… Проблема была в том, что его юмор едва ли можно было понять.

– Тогда я подожду его… Что ты раскладываешь?

Карл коротко кивнул, словно подозвав Эмму, та, сдержав себя, чтобы не подскочить сразу же, небыстро подошла к краю кровати и села.

– Сильно встряхнул эту коробку при одном падении, все отсеки перемешались. Разные кресты пропитаны разным раствором от разных тварей. И их лучше не путать. Что убьёт химеру, лишь разозлит мантикору.

Эмма кивнула. Они редко оставались наедине, и ей всё ещё было немного неловко. Но конкретно сейчас она была рада, что Рафаэля не оказалось в комнате. Карл что-то ещё коротко объяснил, она ничего толком не поняла, но кивнула. Её не переставало поражать глубинное знание Карлом сферы мира охотников…

Дверь открылась, после закрылась почти сразу, Рафаэль отдышался. Завидев сестру, он весело улыбнулся ей.

– Привет! А я родителям письмо отправил. Почему ты не говорила, что тут есть голубятни?

– Потому что там обитает Уолтер, – вместо Эммы ответил Карл. – Тебе принесли пирожки.

– Вам, а не только Рафаэлю, – поправила его Эмма, Карл пожал плечами. При всей его грузной фигуре он умудрялся делать это едва ли заметно.

Рафаэль действительно утащил обоих в столовую, Карл ощутил, как на него косились, но уже привык не придавать этому значения. Он знал, что никто не подойдёт и не будет разговаривать. Никто… кроме одного.

Рафаэль и Эмма о чём-то оживлённо разговаривали, Карл крайне редко участвовал в разговоре, и то лишь в случае, если к нему обращались, – когда на их столик опустился поднос, с уже пустой посудой.

– Что я вижу. Неужели, ты вернулся, не попав в госпиталь? – спросил Клаус. Карл даже не поднял к нему взгляд, зачерпнув ложкой суп.

– Тебе там отрезали язык? Немного потерял.

– Я тебя не трогал, иди своей дорогой.

Карл действительно исчезал, пусть и всего дня на три, но вернулся вполне здоровым и даже не потрёпанным, как бывало обычно. Эмма поймала на себе взгляд Клауса, который её едва не прожёг.

– Готовишься к новой вылазке? Скоро плановые учения. Скольких на этот раз возьмёшь с собой?

– Мне повторить?

– Нет-нет, я прекрасно услышал. Ты вечно никого не трогаешь. А после – просто госпиталь наполняется выжившими.

Клаус поднял поднос и прошёл к стойке грязной посуды, оставив поднос там. И, уже отворачиваясь, он сказал, словно невзначай:

– Ты ведь бросаешь умирать даже близких.

Раздался оглушительный скрежет, а после звук бьющейся посуды. Карл встал столь резко, что стол отодвинулся, едва не упав, а тарелка рухнула на пол, разбившись, суп расплескался. Отшатнувшийся в ужасе Рафаэль увидел, какой огонь сверкнул в глазах его друга. Карл вдруг резко вышел из-за стола и надвинулся на Клауса, тот замер, скорее всего, не ожидая подобного исхода. Однако тут Рафаэль и Эмма, не сговариваясь, вскочили и ухватили Карла за локти. Смотрелось это до грустного нелепо, учитывая, сколь слабее на вид они выглядели.

– Ты действительно хочешь, чтобы все узнали, как это было? – Рафаэль впервые слышал, чтобы Карл кричал… – Узнали, какой крах потерпела экспедиция, и как ты, начинающий врач, бросил раненого на верную гибель в самом гнезде?! И ты смеешь говорить, что в его смерти виноват я!

Клаус едва заметно отдышался, но очень быстро пришёл в себя, даже усмехнувшись: