– Наделал ты дел, конечно… – сказал, наконец, Вольфганг, вздохнув, приложив ладонь ко лбу. – Разрушил ось, хочешь покончить с тем, что осталось… Правильно ли это.

– Не нам решать, что правильно, – этот голос, исходивший из темноты, завораживал. Глубокий, твёрдый, как сталь, но мягкий, как бархат.

– Но именно это ты и делаешь. Решаешь, что правильно… Я буду чувствовать, что я виноват.

– Ты виноват ровно настолько, насколько ты прав. Вечная проблема тех, кто за кого-то в ответе.

– Но почему такое решение?

– Я многое пережил, Вольфганг. История моей Академии дошла до своего логического завершения. И если мне удастся довести последний 5 курс до конца, это будет лучшее, что я сделаю в жизни.

– Не преувеличивай. Все знают, что ты очеловечился.

– Стоит ли этим гордиться такому, как я.

– И всё же…

– Пойми, Вольфганг, – продолжил пришедший, откинувшись к спинке кресса. – В тот день я не мог оставить им жизнь. Я их уничтожил. История покрыла эту карту. Остались мы. Верней, на тот момент был твой предшественник…

– Именно. Поэтому твои мотивы не до конца мне понятны.

– Даже чудовище, подобное мне, на финальной стадии своего развития устаёт и пытается как можно реже обагрять руки. Поэтому просто поверь – причины были. Но это было давно, и нет смысла ворошить прошлое. Пока я жив, я должен завершить ту историю, которую начал.

– Не верится, что кто-то может тебя убить.

– У старых грехов длинные тени. За мной идут. Когда последний студент уйдёт с территории Академии, её не станет. Тогда не останется ничего от целесообразности существования твоей.

Вольфганг какое-то время молчал, ни одного из них двоих не смущала эта пауза.

– Демоны живут дольше, тем более – Высшие, – наконец, сказал охотник. – Их вечность может оборваться лишь по высшему приказу…

– …или собственному желанию.

– Ты собрался?..

– …перевернуть страницу.

Вновь пауза. Охотник поднялся, пройдя к окну и открыв его. На улице хлестал дождь.

– Ты тот, кто основал Академию Демонов, но инициатором был Верховный Охотник.

– Поверь, я помню это, как будто это было вчера.

Мужчина, сидевший в тени, закрыл глаза, от которых, казалось, в темноте шло холодное свечение, и заговорил негромко и размеренно, будто это был давно заученный текст, который он уже не раз, впрочем, произносил:

– Ось Трёх Академий создавалась, как огромная машина, которая выпускала бы тех, кто раньше существовал отдельно друг от друга и вклинивался в мир людей. Академия Вампиров держит… держала под своим контролем чистокровных и некоторых полукровок. Академия Демонов – от чистокровных до простых обращённых, печатников и простых низших. Академия Охотников собрала в своих стенах тех, кто борется против первых двух. Заключённые соглашения обязывают главу каждой академии считаться с мнением остальных. Чтобы избежать кровопролитных войн, мы обязывались держать своих подопечных под контролем. Но жизнь оказалась слишком непредсказуемой, Вольфганг. Я всегда уважал глав этой академии. И лишь с вампирами никогда не мог найти общий язык. Они не умеют пользоваться вечностью. А вы – цените каждое мгновение, потому что ваша жизнь ничтожно коротка.

– Неудивительно слышать это от того, кто хочет прервать свою собственную вечность, – сказал Вольфганг, смотря в окно.

– Я не говорил об этом.

Охотник, наконец, обернулся.

– Сколько у меня ещё лет?

– Пять. Я набрал последний курс в этом году. После… всё будет зависеть от тебя. Ты можешь ничего не уничтожать. И зачем. Тебе это не будет столь принципиально, как мне, ты не возводил эти стены. Моё же детище умрёт со мной.

Вольфганг едва заметно, горько улыбнулся, повторив:

– «Не говорил об этом…» Хорошо. Когда выпустится нынешний пятый курс – я подумаю, стоит ли делать новый набор. Но просто пойми, Лукас…

Кажется, он впервые назвал его по имени. Назвал по имени эту легенду их мира.

– Да, ты прожил десяток человеческих жизней, ты амбициозен, ты силён. И ты забираешь всё с собой.

– Кроме того, что я люблю.

– Высший Демон, который любит…

– Случается. Отчасти, это одна из причин моего поведения.

– Тем не менее. Ты успел устать, и это нормально. Мы, люди – не столь сильны духом, чтобы уничтожить не из ненависти то, что… То, что стояло веками, что было домом, убежищем тысячам, нам подобным.

– Ошибаешься, друг мой. Люди куда более сильны духом. Но я надеюсь, что в ближайшем времени не подвернётся возможности убедиться в этом, – тень мужчины поднялась, так и не выйдя в свет. – Что ж, боюсь, больше у меня не будет времени навестить академию. Через пять лет в это время, думаю, я буду уже в ином месте. Могу лишь пожелать удачи. Потому как нечто серьёзное вновь назревает в воздухе. Так же было… чуть меньше пятидесяти лет назад. Как раз в тот год, когда я уничтожил академию вампиров.

– Я отниму счастье и дом многих, – всё же, сказал Вольфганг. Гость, уже направившийся к двери, чуть обернулся и сказал:

– Единственное счастье, Вольфганг – это быть рядом с тем, кого любишь. Остальное – иллюзия.

И его тень слилась с темнотой. Почему-то Вольфганг был уверен, что больше никогда его не увидит. Мужчина вернулся за стол, опустив взгляд к бумагам.

Однако почти сразу дверь открылась вновь, пусть и почти беззвучно. Охотник поднял взгляд.

– Вижу, тебе катастрофически не везёт на погоду по возвращении.

– Это был директор Академии Демонов?

– Да.

Карл снял с себя плащ, кинув его на подоконник, закрыв окно. Его волосы были сырые, вид усталый.

– Великие уходят, Карл. Боюсь, скоро и нас всех… настигнет конец.

– Ненавижу воду.

Юноша прошёл к креслу рухнул в него, выдохнув и кинув на стол директора тетрадь, переплёт которой был кожаный, причём на обложке, тоже кожаной, был грубый шов – видимо, кожа рвалась.

– Если ливень не уничтожил записи… Мой почерк должен быть разборчив.

Вольфганг взял тетрадь, открыв её, коротко улыбнувшись.

– Ты всё чаще пишешь правой рукой. Когда ты только поступил сюда – писал лишь левой.

– Это что-то меняет?

– Нет. Я прочту это после. Так что?

Карл открыл до этого закрытые от усталости глаза.

– Всё написано. Но они явно расширили территорию.

– Думаешь, они хотят всё восстановить?

– Я ничего не думаю. Я лишь добыл сведения.

– Вижу, у тебя дурное расположение духа.

– Невозможно за пару лет восстановить то, что стояло несколько веков, и было разрушено за минуту.

– Если только они не найдут источник энергии достаточной мощности.

– Таких всего два. Было три. Они будут их искать.

– Хотел бы я быть столь же уверен, как и ты… Можешь идти, Карл. Благодарю за работу. Вернёшься за записями завтра.

Карл кивнул и поднялся, взяв плащ и направившись к двери, когда ему в спину раздалось:

– Выпускной год, да?

Карл остановился, сказав холодно:

– Видимо.

– Куда планируешь отправиться?

– В самое пекло. Доброй ночи.

Не желая больше ничего слышать, юноша покинул кабинет директора. Он мрачно окинул взглядом творившийся на улице природный кошмар, накинул на голову капюшон плаща и прошёл до жилого корпуса. Ни один из патрулей его не остановил – все прятались от ливня в зданиях. «В такую погоду враг легко может проникнуть в академию, потому что охотники испугались обычного дождя»

Юноша пришёл в комнату, когда было около полуночи, немного удивлённо взглянув на Рафаэля, который сидел за письменным столом. Мальчишка поднял к нему взгляд, смотря на него несколько секунд, но после вернулся к чтению. Ни один ничего не сказал.

Когда Карл ложился спать – мальчишка ещё работал.

* * *

Рафаэль ковырял вилкой в тарелке, сидя в маленьком кафе, которое было альтернативой столовой, но платной, как раз на время выходных, плюсом – для смены обстановки. Неподалёку, дальше по длинному столу, сидели остальные первокурсники. Мальчишка, всё же, приобрёл коммуникатор, это был прибор, напоминавший телефон, позволявший «звонить» друг другу, но действовал он лишь на территории академии. Эмма позвонила ему и сказала, что не сможет встретиться с ним за ужином, и пообещала, что на следующее утро постарается успеть к завтраку. На губах Рафаэля не было улыбки, он смотрел на кусочки чечевицы, которые совсем не хотел есть, но они были наиболее дешёвыми, а тратиться без сестры он и не думал.