– Миха, привет. Слушай, тебе имя Акира ни о чем не говорит?

– Привет-привет. Ну если это тот Акира, о котором я думаю, то отморозок конченый. Не связывайся с ним.

– А кто такой? Имя где-то слышал, а где, хоть убей, не помню.

– От Вадика мог слышать.

– От какого Вадика?

– Ну Вадика Сомова помнишь? В параллельном с нами учился.

– А, ну… Который года два назад в окно шестнадцатого этажа вышел?

– Аг-га, о-он, – протянул Миха. – Так вот, говорят его Акира тогда на счетчик поставил.

– М-м… А кто говорит?

– Да все, кто эту историю слышал. Илья Романыч, батин приятель, вообще говорит, что этот Акира со своими братками, прежде чем с Японии свинтить, кучу народа там покрошили.

– Так он реально японец?

– Ну вроде как. Лет десять назад у него в Японии какая-то история была. Видать так намутил, что обратной дороги нет. Теперь в России свой бизнес налаживает. Но тут ему тоже жизни не будет. Борзый слишком.

– И никто его за десять лет на место не поставил?

– Ну желающие-то были, – пробурчал как-то неуверенно Миха, – только все они сейчас либо в других городах, либо, как Вадик, на том свете. А Акира, как видишь, до сих пор здесь. Звезд с неба не хватает. Фирма у него небольшая. Но бабло стричь умеет. И хватка бульдожья – если во что-то вцепился, уже не отпустит. А с чего ты вообще им заинтересовался?

– Да «Ласточку» он у меня увести решил. А Самвел булки жмет. Боится похоже этого японца.

– Ну и правильно боится. Тимур, ты только скажи, я тебе ещё стаю таких «Ласточек» подгоню. Схема не пострадает. А с Акирой не связывайся. Серьезно.

– Ну ок, я тебя услышал, – неохотно подытожил я, – Давай, Мих, до созвона.

На этих словах я сбросил вызов. Разговор с Михой заинтриговал меня еще больше. Что ж там за Акира такой, что при одном его упоминании все просят меня с ним не связываться. Хватка у него бульдожья? Так ведь и я не пекинес.

Любопытство – сильнейшая мотивация. Да и менять свои планы очень уж не хотелось. Столько времени получится убито впустую. Решил лично посмотреть на этого Акиру и оценить насколько всё серьезно. Вытащил из кармана визитку, набрал номер приемной «Сора Иори Такаи» и договорился о встрече с их боссом в среду вечером.

Я поднялся на лифте до восьмого этажа и, как только металлические двери бесшумно разъехались в стороны, я оказался в мраморном холле «Сора Иори Такаи». Глянцевые поверхности со всех сторон отражали мягкий свет, отчего было сложно определить его источник. Безупречная геометрия холодного камня и горячего венге завораживали взгляд, как и гармония цвета: стены и пол словно были высечены из молочного пудинга, а стойка ресепшена – из горького шоколада.

Вот только пообщаться с королевой этого ресепшена я не успел. У самого выхода из лифта меня встретил охранник, облаченный в чёрную армейскую робу, в разгрузке и с пистолетной кобурой на поясе. Несмотря на свою внешность, – боец был под два метра ростом и что называется косая сажень в плечах, – он довольно дружелюбно поинтересовался:

– Добрый день. Могу я вам чем-то помочь?

Голос у него был низкий, немного утробный. Так говорят киборги из японских мультфильмов.

– Добрый день. Моё имя Тимур Славанский. Мне назначена встреча с господином Акирой Такаи.

– Одну минуту.

«Киборг» выудил из кармана разгрузки телефон, ткнул кнопку набор номера и, несмотря на совершенно славянскую внешность, заговорил на японском, отчетливо произнеся моё имя. Удостоверившись в том, что я здесь не случайно, он изобразил рукой приглашающий жест и пробасил:

– Прошу вас, господин Славанский.

Потом мы довольно долго шли по нескончаемым лабиринтам коридора. Похоже этот Акира был помешан на безопасности. На каждом углу висели камеры, направленные во все стороны, по дороге мы миновали несколько турникетов со сканерами отпечатка пальца, из чего следовало, что все посетители могли перемещаться только в сопровождении сотрудников компании, встретили еще несколько военизированных парней ничем особо не отличавшихся от моего провожатого.

В остальном всюду царила атмосфера роскоши. Мраморные стены и пол, массивная мебель из натурального дерева с кожаной обивкой, освещение и техника последнего поколения, дорогая фурнитура… дорогой персонал… Все сотрудники, исключая охрану, выглядели дорого: брендовые костюмы, часы; лаконичные, но стильные украшения. Красивые, ухоженные, но ничем не пахнущие, женщины. Кстати, да. Здесь вообще ничем не пахло. Не было привычного для большинства офисов запаха кофе, парфюма, запаха работающей оргтехники. Ничего. Я, кажется, был единственным, за кем тянулся шлейф аромата GIVENCHY, выдавая тем самым во мне чужака.

Наконец мы подошли к залу для переговоров. Распахнув передо мной дверь, охранник вновь продемонстрировал широкий жест рукой и тоном секретаря выдал явно заученный текст:

– Прошу вас. Господин Такаи подойдет через несколько минут. Могу я предложить вам чай или кофе?

– Нет, спасибо, не нужно.

– Если что-нибудь понадобится, можете обращаться ко мне или любому другому сотруднику охраны.

С этими словами, как только я вошёл в зал, он закрыл за мной дверь, и я остался один.

Зал был относительно небольшой с полукруглым кожаным диваном в центре, невысоким креслом в том же стиле напротив и круглым лакированным столом между ними. Помещение было угловым, и потому две стены из четырех целиком состояли из светло-зеленых панорамных окон.

Акира вошёл минут через десять. Сделав всего пару шагов от двери и заметив меня, он вдруг остановился, будто ожидал увидеть здесь кого-то другого.

Я, если честно, тоже представлял его несколько иначе. Все японцы на мой взгляд одинаковые – невысокие, ускоглазые, с черноволосой прической Гаврош, в квадратных классических пиджаках и белых носках, торчащих из-под лакированных туфель.

Но он не был классическим японцем. Ростом чуть выше меня, очень стройный, подтянутый, он стоял в костюме-тройке цвета металлик искусно пошитом точно по его фигуре. Верхняя пуговица белоснежной рубашки была расстёгнута, при этом ворот поддерживал атласный темно-серый с оттенком индиго галстук.

Идеально ровные скулы довольно резкими точёными линиями уходили вниз к острому подбородку. Маленький рот с двумя остроконечными вершинками пухлой верхней губы на фоне бледной, словно восковой, кожи казался неестественно красным. Кроваво-красным. И это неизбежно приковывало взгляд. Глаза же, разрез которых должен был выдавать представителя страны восходящего солнца, были скрыты за прямоугольными зеркальными линзами очков.

Вообще его внешность больше напоминала корейского айдола. Одного из тех, что посредствам пластической хирургии создают в Южной Корее в качестве эталона красоты и вечной молодости. С той лишь разницей, что Акира был далеко не тинейджером. Да, на лицо ему было лет двадцать пять, не более. Однако же волосы его, платиновым каскадом спадающие до самых плеч и прикрывающие добрую треть лица с левой стороны, были абсолютно седыми. Сомневаюсь, что возможно выбелить так черноту азиатского волоса. Так что скорее всего седина была натуральной.

Еще немного постояв неподвижно, он вдруг откинул пиджак и сунул руку в карман брюк, явно демонстрируя, что проходить дальше не собирается. Мне ничего не оставалось, как встать и подойти самому.

– Добрый день, Акира-сан, – протянул я руку вошедшему.

Он внимательно посмотрел на протянутую мной ладонь, будто раздумывая стоит ли к ней прикасаться, потом поднял на меня свой зеркальный взгляд и нехотя ответил на рукопожатие, не снимая при этом белой нейлоновой перчатки.

– Добрый день, Тимур. Сан.

Голос тоже оказался совсем не юношеским. Глубокий чуть тронутый хрипотцой мужской баритон, добавил образу демонического обаяния.

Акира указал жестом на диван, и я вернулся к месту своего ожидания, в надежде как можно скорее начать и закончить переговоры. Честно признаться, мне было неуютно. Я чувствовал себя, как первоклассник, который в первый день занятий по ошибке зашел в туалет для девочек.