Я только кинул взгляд в окно и тут же бросился натягивать свои говнодавы и куртку с влажными от Витькиных усилий рукавами. Трикотажные перчатки засунул в карман. Схватил шапку в руки и выкатился стремглав на улицу. Он сразу увидел меня пошел навстречу. «Опять улыбается», – подумал я.

– Надень шапку! Простудишься! – Он теперь был без очков. Тоже в шерстяной шапке. Опять я волосы не рассмотрю. Но теперь явно вижу, что у него загар. Глаза серо-голубые, радостные. – Я вот сюда, в Сибирь, самую теплую одежду взял, а оказалось, что не так уж тут у вас холодно.

Мы пошли рядом. Вдруг кто-то кинул мне в спину снежок. Оборачиваюсь – нет никого. Он показывает на окно второго этажа:

– Кажется, обстрел ведется вот оттуда.

Я посмотрел туда и увидел, что в окне седьмой группы мне корчат рожи Сашка Лапушкин и Женька. Я почему-то ни грамма не обиделся на них. Наверное, потому что и он не обиделся и воспринял это как легкую шутку. Он даже весело помахал двум этим придуркам рукой. Я почему-то тоже помахал … «Это я зачем? – мелькнуло у меня в голове. – Нравится делать, как он?»

– Я вот решил сначала сам тебе рассказать кое-какие моменты, которые надо прояснить сразу. Ну, чтобы ты не мучился этими вопросами. Знаешь, иногда хочется знать что-то важное про человека, а спросить как-то неудобно. Поэтому давай я сначала сам задам себе твои вопросы. И дам тебе на них ответы. Не против, если мы так начнем знакомство?

– Нет. Я не против.

– Тогда я немного про себя расскажу. Меня зовут Михаил Евдокимов. Я по происхождению русский. Родился в Москве. Но я живу попеременно то в Москве, то в Вене. Это в Австрии. Знаешь такой город?

– Знаю. Но я там никогда не был. Я еще нигде не был, дальше Кемерово не выезжал.

– Ну, это нормально. Еще успеешь мир посмотреть. Так… Ну, в Австрии у меня работа. Я пишу пьесы, сценарии и либретто. Это называется драматург. Знаешь такую профессию?

– Конечно. Я же не дебил. У нас детский дом для умственно нормальных.

– Да. Извини. Как-то глупо – все время тебя переспрашивать. Ты ведь и сам можешь переспросить, если что-то тебе будет непонятно. Просто я волнуюсь немного. Это у меня первый раз, когда я вот так приехал к человеку знакомиться. Ты ведь тоже, наверное, волнуешься. Еще и посильнее меня? – заглядывает мне в лицо, как бы стараясь понять мое состояние.

– Я тоже… Но сейчас уже меньше.

– Ну и слава Богу! Как-нибудь мы справимся вместе. Тебе, конечно, труднее. Все же я старше намного, и ведь это я тебя опекать должен, а не ты меня. Значит, я должен постараться сделать так, чтобы тебе было со мной спокойно, комфортно. Ну, если у меня не будет получаться, ты мне помогай.

– Хорошо.

– В Австрии отчеств нет. Все обращаются друг к другу просто по именам или, если официально, по фамилиям. Поэтому ты в Вене станешь господин Белов. По-немецки: герр Белофф. Кстати, красиво звучит. Но и Саша тоже можно. Для близких. Я вдовец. Моя жена была немка. Она погибла два года назад. Это был несчастный случай, но давай об этом не сейчас. Мы прожили вместе двадцать пять лет. У меня есть еще дочь. Она уже взрослая девушка. Недавно вышла замуж. Живет у мужа в Италии. А, вот еще – мне сорок девять лет. Это кратко про себя. Я знаю, что это совершенно недостаточная информация для тебя, но я сейчас хочу именно самое главное тебе о себе рассказать. Я потом, конечно, на все твои вопросы отвечу. А сейчас о другом. О том, как сюда попал. Я увидел твою анкету на одном немецком сайте поиска родителей для сирот. Ну, есть такой в Европе; в немецкоговорящих странах есть такой ресурс. Распространяется по Германии, Австрии, немецкоязычной части Швейцарии и Италии. Там твою анкету и увидел.

– Так меня же только в России снимали волонтеры для поискового сайта «Найди своего ребенка», – говорю.

– Ну, не знаю. Я твою анкету на другом сайте увидел. Еще удивился, что русскоговорящий мальчик там появился. Ну сейчас это неважно, наверное. Главное, что я увидел твою фотографию и прочел про тебя анкету. А там как раз была ссылка на этот российский ресурс… как ты его назвал?.. А, «Найди своего ребенка», да. Там я уже посмотрел твое видео и вот решил приехать к тебе познакомиться. Может, мы понравимся друг другу. И я тогда… тогда оформлю опеку и… там посмотрим, как пойдет.

– А как мне вас называть? Господин Евдокимов? Или по имени-отчеству? Мне проще с отчеством. Я так привык. Не обижайтесь на меня, пожалуйста.

– Да нет. Что ты?! Как раз очень верный вопрос ты ставишь. В Австрии я герр Михель. А в России я Михаил Германович. Моего отца звали Герман. Он был немец, из ГДР. Но я тебе все про мою семью потом расскажу. Я вот подумал: наверное, лучше, если ты прямо сразу будешь говорить мне «ты». И без всяких отчеств. Тут просто такой момент будет возникать постоянно, щекотливый. Ну вот смотри. Представь, что мы сейчас пойдем с тобой, например… например, в пиццерию какую-нибудь. И там все вокруг: официанты, люди за соседним столиками – все будут слышать, как ты меня называешь на вы и по имени-отчеству. Они тогда сразу начнут гадать, кем мы друг другу приходимся и чего это мальчик с каким-то дядькой по ресторанам ходит. Ну не будем же мы всем вокруг объяснять, что это мы только знакомимся и что я тебя собираюсь под опеку брать и все такое… В общем, это только лишние вопросы. Поэтому я предлагаю тебе называть меня на «ты». Ведь тебе же необязательно при этом прибавлять что-то еще. Просто ты говоришь мне «ты». И этого достаточно. И только, пожалуйста, – не надо никаких дядь Миш. Это прям совсем для меня тяжелый вариант обращения. Ну что, Саша? Договорились?

– Ну, я попробую, но не знаю – непривычно как-то вас на «ты».

– Да нормально. И не «вас», а «тебя». Давай ты попробуешь сказать мне что-нибудь такое, ну, чтобы с обращением на «ты».

– А что именно?

– Ну-у, например, скажи мне так: «Я хочу есть. Где мы будем с тобой обедать?» Ну, давай теперь ты пробуй.

– Я хочу есть. Где мы будем с тобой обедать?

– Ну вот видишь! Как легко мы с тобой на «ты» перешли.

– Но вообще-то я пока еще не хочу обедать. У нас сегодня праздничный завтрак был. Очень сытный.

– А-а. И что же включает в себя этот праздничный завтрак-банкет?

– Сырники со сметаной. Клубничный йогурт и бутерброд с копченой колбасой. Все вкусное.

– Ого! Неплохо вас кормят. Сырники я, кстати, тоже очень люблю. Но сам их не умею готовить. Раньше жена делала, потом дочь иногда. А сейчас никто… Но если ты тоже их любишь, то я научусь обязательно. Буду их печь. И потом съедим их вместе. А мы, вообще, куда с тобой идем?

– Я не знаю. Я просто с вами рядом иду.

– Не так. «С тобой рядом иду».

– С тобой рядом иду.

– А куда в вашем городе обычно ходят гулять зимой? Я, понимаешь ли, в Новокузнецке впервые. Вообще за Урал ни разу не выезжал. Поэтому готов слушать твои советы по поводу нашего маршрута.

– Ну… у нас тут есть в центре крепость. Но она далеко. Еще центральная площадь, оперный театр. Я там был несколько раз. Очень красивый.

– Ну, ты мне все это покажешь обязательно. Но я думаю, хоть ты и не голодный, а от чашки кофе не откажешься? Я же только с самолета. Разница во времени с Москвой тут четыре часа. А лететь тоже четыре с половиной. И получилось, что я эту ночь не спал почти. В самолете я так и не научился спать, к сожалению. Прилетели по местному времени в шесть утра, сразу на такси и в отель. Там поспал меньше двух часов – и к тебе. Даже не успел позавтракать. Так что давай я хоть кофе выпью где-нибудь. Посоветуешь, где у вас лучше всего его варят?

– Да, конечно. Вам надо поесть… в смысле, тебе… Кофейня хорошая есть в «Планете». Это торговый центр такой. Я, правда, там не пил. Но все говорят, что там хороший. Можно туда. Но там дорого…

– Ну, поехали туда… далеко это?

– Да не особо. Минут двадцать на маршрутке. На автобусе дольше. Но у меня проездного нет.

– Ну и ладно. Поехали. Показывай, где маршрутка эта?

Мы ехали в полупустой маршрутке. Выходной день. Сидели рядом и молчали, чтобы не мешать другим пассажирам. Только иногда я показывал ему что-то за окном. Вот проехали бассейн. Мы сюда иногда ходим плавать. А это кинотеатр. Я уже почти совсем не нервничал. Как-то мне с ним спокойно. Даже удивительно. И я боялся, что не знаю, о чем с ним говорить, а оказалось, что тем для разговоров у нас не перечесть. Я смотрел в окно и думал, что мне нравится с ним гулять. И разговаривать тоже. И мне с ним очень легко. В салоне тепло. Он снял шапку и смотрит в окно. У него, оказывается, немного кучерявые каштановые волосы, чуть выдающийся вперед острый подбородок, маленькие морщинки идут от носа к углам рта. Если присмотреться – они белые, загар их не окрасил в бронзовый цвет. На его руках черные кожаные перчатки. Слева на запястье вылезли золотистым циферблатом часы. Он аккуратно одет и подстрижен. Как говорит Витямба, «ухожен». Он поймал мой взгляд на себе и заулыбался. Просто так. Его это вовсе не смутило. Вообще, это, наверное, хорошо, что он такой инициативный и быстро все взял в свои руки. Наверное, отец… ой… опекун должен быть таким. Руководить ребенком. Я ведь для него ребенок…