Кирюша заливается своим детским смехом, Витямба пытается защититься от моих пинков, ржет и прячется за Любу. Короче, как-то они сумели сообща на время меня рассмешить, отвлечь от волнительного груза предстоящего события. Все-таки как здорово иметь такого друга, как мой Витька! Умного! Отзывчивого! Тактичного! Доброго! Вот уж кто понимает меня лучше и быстрее всех.

Маршрутка высадила человека прямо напротив наших ворот. Идет прямо в наш двор, уверенно посматривает по сторонам. Остановился посередине двора. Это он, наверное, окрикнул мимо пробегающего Лешку из шестой группы. Что-то спросил у него. Лешка показал рукой на подъезд канцелярии и умчался, застегивая на ходу синюю куртку. Это он… Стоит посередине двора, смотрит вокруг. Могу рассмотреть. Черное пальто, шарф намотан как-то не по-нашему. Клетчатый. На голове серая вязаная шапка. Зачем-то снял шапку, помахал ей кому-то… он мне машет! Я отпрянул от окна. Нет. Просто помахал невзначай, заходит в подъезд. Теперь надо идти к нам в группу. Директор, скорее всего, вызовет меня. Не надо бежать только. Чтобы не вспотеть. Просто иду быстрыми шагами. В нашу комнату. Где все? Рассосался девятый класс. Да, все правильно. Ушли в спортивный зал. Там сегодня футбольный матч с пятой школой. Медведев играет на позиции полузащитника, как он вчера хвалился Ромке. Я сижу на кровати. За мной кого-нибудь пришлют. А кого? На матче все. Нет, конечно; обязательно какая-нибудь мелочь с четвертого по шестой класс носится по коридору. Отловят шпаненка и отправят за мной. Или мне пойти туда поближе, торчать там недалеко от входа в канцелярию?

…Легкие шаги по коридору. Тихий стук. Заглядывает Галя Лапушкина:

– Белов. Тебя к директору вызывают. Прям сейчас иди. Он ждет.

– Спасибо. Я иду. – Галина голова пропала. Я резко поднялся и зачем-то подошел сначала к окну. Взглянул во двор, потом заглянул в ящик письменного стола, где спрятал мою новогоднюю открытку в конверте. Захлопнул ящик. Надо идти. Почувствовал, что сердце колотится в груди, готовое выпрыгнуть наружу. Спускаюсь по лестнице. Первый этаж. Вот и дверь канцелярии. Тяну за ручку, рука немного дрожит. Вхожу в комнату. Почему-то плохо вижу, что происходит внутри. Директор сидит за своим столом. Он – рядом, в кресле. Встал мне навстречу, шаг… улыбается… Я чувствую, как он пожимает мою руку, а его левая рука держит меня осторожно за локоть. Вижу его улыбающиеся глаза через очки без оправы. Его лицо совсем рядом… Как стучит сердце…

– Здравствуй, Саша. Это я тебе написал открытку, – и чуть нерешительно, – Вот приехал. К тебе. Познакомиться. Твой директор разрешил нам увидеться. Если ты, конечно, не против…

– Здравствуй, Александр. Ты заходи, не стесняйся. Вот хочу тебе представить господина Евдокимова. Он прилетел из Москвы. И собрал все официальные документы, необходимые для оформления гостевого режима для тебя. Да ты садись, пожалуйста, на диван.

Я сажусь на этот самый диван, развернувшись полубоком к директору, сидящему за столом. Он садится не в кресло, а тоже на диван, рядом со мной. И тоже вполоборота к директорскому месту. Я стесняюсь смотреть в его лицо – смотрю на директора.

– Но поскольку ты уже парень взрослый, вполне дееспособный, то я обязан узнать твое желание. Хотел бы ты пообщаться с нашим гостем? Наедине? Или в моем кабинете?

– Может быть, нам можно прогуляться вдвоем? – спрашивает Он, с надеждой глядя одновременно и на меня, и на директора.

– Для этого требуется согласие мальчика.

– Да, да, – я спохватывался, на секунду поворачиваясь к Нему. – Мне лучше пойти погулять…

– Тогда, Саша, вот тебе бумага. Подпиши внизу. Это твое согласие на вашу встречу. И Вы, Михаил, тоже вот здесь. Под Сашиной.

Он быстро поднялся. Стою с Ним рядом у стола. Он согнулся над документом. Что-то легко чиркнул в нем.

– Ну, раз вы оба согласны, можете отправляться на прогулку хоть сейчас. Обед у нас в тринадцать ноль-ноль. У вас есть почти два часа.

– Только два? – Он разочаровано смотрит на директора. – Нам этого времени будет очень мало. Столько надо всего друг другу рассказать, объяснить… Может, мы с Сашей где-нибудь в городе пообедаем? – Я чувствую, что мы с Ним уже немного заговорщики. И он решает за нас обоих. И мне это нравится. – Ведь мы же имеем право, с вашего согласия, конечно, провести вместе восемь часов. Так вот мы… я … просим этого согласия. А Саша точно голодным не останется.

– Как раз в этом я не сомневаюсь. Давайте-ка так договоримся: если Александр захочет – вы, Михаил, обещаете мне сразу же привести его назад в детский дом. А так у вас есть на общение время до ужина. Но в восемнадцать тридцать мальчик должен быть в группе.

– Конечно. Обязательно будем. Я обещаю! – Он явно обрадовался милостивому решению директора. А я радуюсь, что он радуется.

– Ну, тогда так и договоримся. Саша, ты иди одевайся пока. А мы тут еще решим несколько мелких вопросов.

– Я провожу.

Я пошел к двери. Он вышел вместе со мной. Прикрыл за нами дверь в кабинет и обрадовано мне:

– Ура! У нас с тобой теперь целый день! – Глаза у него блестят. Улыбается и смотрит на меня с доверием. – Я тебя на улице подожду. Во дворе. Там у вас дерево большое. Буду под ним. Ты потеплее одевайся только, холодно тут у вас в Сибири.

И быстро скрылся за дверью. Я не торопясь пошел к нам в группу. Хоть десять минут есть, чтобы что-то обдумать. Осознать. Мысли в голове кружились в каком-то хороводе. Я ведь даже не успел его как следует рассмотреть. Как-то даже стеснялся смотреть ему в глаза. Но он в мои смотрел. Смотрел и улыбался. И он очень обрадовался, что у нас впереди целый день. День вместе. Он просто засветился от этого! Я это даже не увидел, а скорее почувствовал. Меня прямо всего обдало его радостным возбуждением. А это значит… значит, я понравился ему. Хоть бы никого не было в группе! Не могу сейчас отвечать на их вопросы. Если бы с ходу его разочаровал – он бы не стал просить меня на целый день. Пока все идет хорошо… Какой он? Я его как-то словно в тумане видел. Но он точно немного выше меня ростом. Худощавый, глаза в очках добрые. Он близорукий. Без бороды и усов. Волосы не помню. И как одет тоже. Но он очень приятно улыбается. И когда взял меня за руку… нет, не рукопожатие, а осторожно обхватил чуть ниже локтя мою протянутую руку. У него теплые руки. Витька ждет меня в нашей комнате.

– Ну, что? Как все прошло? Как ты там?

– Ой. Даже не знаю. Но кажется, все нормально. Сейчас пойдем с ним гулять. Мне срочно собираться нужно.

– А какой он? Понравился тебе? Галька прибежала к Любе и рассказала, что его видела. Говорила, что в черном пальто, высокий, в очках. И лицо немного загорелое.

– Да? Я не заметил как-то. Но кажется, да. Немножко загар есть.

– Но так он тебе как? Понравился?

– Да. Кажется, он мне понравился. Кажется, даже очень понравился.

И тут Витямба вдруг засветился, расплылся в улыбке и кинулся меня обнимать:

– Молодец! Вот ты молодец, Саня! Я знал, что так будет. Давай собирайся скорее. Нет, знаешь чего – иди сначала в туалет зайди. А то потом от волнения и мороза вдруг захочется. Чего ж ты будешь в кустах, что ль, перед опекуном позориться. Иди прям сейчас.

Я пошел. Выглянул в окно умывальника. Дерево стояло. А его еще не было. Сердце опять застучало в ужасе. Он ушел. Решил, что я не такой. И не попрощавшись… Уехал подальше отсюда. В Москву. От этой мысли внутри у меня все перевернулось. Я поскорее вернулся в комнату. Витямба тер влажной губкой засаленные рукава моей зимней куртки.

– Его там нет, – растерянно сказал я и сел на кровать.

– Кого нет? Где?

– Опекуна. Из Москвы. Он сказал, что под деревом будет меня ждать. Он, наверное, раздумал и уехал без меня.

– Ты что? Куда он мог уйти? Просто, небось, еще у директора. Че ему? Мерзнуть, что ль, на улице, тебя ожидая? Невелика птица! Что ты расселся-то? – Витька выглянул в окно. – Да вон он, твой, стоит под деревом. Ждет. Пока его тупорылый опекаемый на кровати расселся. Одевайся давай скорей! А то и правда уйдет. Подумает, что ты, как девочка, перед выходом носик пудришь и вечно себя ждать заставляешь, – и Витямба скорчил свою обычную глумливую рожу.