– Посиди еще, Саша. Немного опоздаешь на урок. Не страшно.
Он подвинул стул к кровати Витямбы и сообщил спокойным мягким голосом:
– Когда я был маленький, а я был очень ранимый толстый мальчик, моя мама иногда сама разрешала мне прогуливать уроки. Придет ко мне утром, чтобы разбудить в школу… Но потом посидит у меня на кровати полминуточки, посмотрит на меня и говорит:
– Давай ты сегодня, Игоречек, в школу не пойдешь. Ну, как будто бы ты ее проспал. К третьему уроку отправишься. Я тебе напишу записку для учительницы, что у нас трубу прорвало и ты мне помогал воду собирать с пола. Соврем немножко твоей Алевтине Константиновне. А ты поспишь зато еще часик или просто так в кровати поваляешься. – Как-то мама всегда чувствовала, когда мне надо просто немного расслабиться, полениться… Все мамы, мне кажется, это у своих детей чувствуют… Жаль, что у вас обоих нет мам. Вас приходится самим регулировать свои прогулы. И свою лень.
– У меня мать есть, – уточнил Витямба, – просто она сидит.
– Да? – удивился Игоряша. Впрочем, я почему-то был уверен, что он отлично знает этот факт из личного дела Бушилова. – Не знал. А за что сидит? Какая у нее статья?
– Убийство, – отрывисто ответил Витямба.
– Ого! – опять якобы удивился Игоряша. – Так ты из крутой семейки! И кого маменька укокошила? Кого-то из родственничков? Или посторонних?
– Сожителя. – И Витька сел в кровати. – Ревность и алкоголь…
– Ну, как-нибудь расскажешь. А пока что мне пора идти. У меня урок в шестом. Небось, там уже по потолку ходят. А ты можешь еще и поваляться, если хочешь. Короче говоря, надо тебе сегодня немного полениться и проспать. Я Лидии Хасановне скажу, что с тобой все нормально, просто небольшое переутомление. Типа футбол, целовался с Катериной, еще и перепил пепси-колы…
Витямба заулыбался неожиданным словам Игоряши. Впервые за все утро. Историк ушел, а Витямба откинулся на кровать и закинул руки за голову. Он как будто немного отвлекся от тяжелых впечатлений этой ночи. И все же на его лице была какая-то тень от нее. И я почему-то чувствовал, что эта тень будет теперь возвращаться к нему иногда. Внезапно. Нечасто. Но всю его предстоящую жизнь. Что он и вправду уже никогда не сможет забыть ощущения этой ночи. Как, наверное, мне повезло, что я своих снов не помню! Я не стал его больше выспрашивать. Незачем беспокоить человека.
Кстати, о пепси-коле и вообще фастфуде. Эта тема является в девяносто шестом довольно горячей. Даже те копейки, которые появляются время от времени у наших ребят, тратятся именно в «Макдональдсе» или «Бургер Кинге». Не то чтобы нас плохо кормили в столовке; в общем-то, голодным никто не ходит. Но это совсем другое дело. Во-первых, тут ты сам выбираешь, что хочешь. Например, какой соус к картошке фри купить – барбекю, кисло-сладкий или там сырный. Ну, конечно, это выбор только между самым дешевым, что в «Макдональдсе» продается. Всякие там трехэтажные с двумя котлетами бургеры ценой выше двухсот рублей мы себе позволить не можем. Но все же минимальный выбор возможен. Во-вторых, тут можно есть то, что нам есть запрещено. То есть, как говорят наши физруки и воспиталки, всякую дрянь, вредную для здоровья. В-третьих, сам антураж привлекает. Все же это кафе, где чисто, уютно, диванчики-столики, салфетки всякие и удлиненные пакетики с сахаром, которые так классно порвать и высыпать себе в самый дешевый кофе. Впрочем, кофе, кроме меня, почти никто не берет. Это считается ваще полной дурью. Самое простое – дождаться в «Бургер Кинге», когда кто-нибудь не уберет за собой поднос со съеденным, оставит его на столе – тогда надо прихватить пустой пользованный стакан от газировки, сполоснуть в туалете и потом уже сколько хочешь наливать себе газировку в автомате. Но такая система, когда платишь (вернее, кто-то другой платит) только за пустой стакан, а наливать можно сколько хочешь раз, действует только в «Бургер Кинге». В общем, из этого стакана можно потом некоторое время пить человекам пяти-шести, и довольно продолжительное время. Конечно, потом охранник заметит, что бегаем наливать каждые пять минут, и потребует предъявить чек на покупку стакана. Но это ведь случится не сразу, и можно на халяву попить пепси или миринду всему нашему коллективчику.
Кстати, впервые наши пацаны и девчонки заценили Игоряшу именно в «Бургер Кинге». Он тогда всего-то и проработал у нас пару дней. Мы с ребятами прокатились в «Планету», чтобы пошататься по торговому центру и зайти в ресторанный дворик. Наскребли с Любой, ее братом Сашкой, Кристинкой и Русланом денег на одну картошку и два самых дешевых гамбургера и уселись все это поедать. И тут смотрим – идет наш новый историк. Потом выяснилось, что он только начал устраивать свой быт в Новокузнецке, жена тогда еще к нему не приехала. Вот он и питался всяким там фастфудом. Он нас сразу заметил. И что все из одного стакана колу пьем – тоже. Думаю, и то с ходу засек, что мы голодными глазами смотрим, как другие обжираются. Мы сначала решили смотаться сразу же. Все же не поощряется, когда нас в «Планете» застукают. Но историк только улыбнулся и помахал нам приветливо рукой. Мы решили, что тогда можно и еще тут посидеть в тепле и приятных запахах. Но еще больше мы удивились, когда он пришел с подносом и сел прямо за наш стол.
– Не помешаю вашей компании? – весело поинтересовался историк. Мы подвинулись. Он выставил свой поднос на стол и предложил нам поучаствовать в пиршестве. Прямо так и сказал витиевато:
– Не желаете ли вы, коллеги, разделить со мной эту скромную трапезу?
Вроде как он случайно накупил кучу разной жратвы, но я заметил, что он принес с собой еще и пластиковый нож. А значит, заранее насчитывал, что будет делить с нами бургеры на несколько частей, чтобы всем досталось. Так мы и ели вшестером; Люба по его просьбе аккуратно делила на половинки три здоровых многослойных бургера, а картошки и куриных крылышек и так хватило на всех. И было как-то очень весело с ним есть почему-то. И он шутил и рассказывал нам очень интересно про американскую кухню, вернее, как он сказал со смехом, про ее отсутствие. Мы удивились, что он был в США, и много у него спрашивали про то, как там. Потом он попрощался, сказал, что ищет квартиру для долгосрочной аренды, сейчас поедет одну смотреть, поблизости от нашей школы. А на следующее утро, конечно же, весь девяносто шестой знал, что новый историк угощал нас в «Бургер Кинге».
Потом, кстати, было много разговоров, что якобы Игоряша покупает любовь детей подачками. По информации Машки, именно так выразилась Химоза по этому поводу. Но мы все знали точно, что наш новый историк – просто нормальный дядька, который реально хорошо к нам относится и который заявил на эти упреки, что «он и не думал никого покупать. Но ему невозможно смотреть, как наши ребята там со столов чужие объедки доедают и всем в рот голодными глазами смотрят», на что, говорят, эта сука Химоза заметила: «Ну, если вы, Игорь Дмитриевич, такой богатый, тогда, конечно, можете их всех еще и смартфонами обеспечить». А Игоряша ей ответил, что было бы неплохо, но такими средствами не располагает, а что касается его трат, то он никого из коллег не спрашивает, на что они свою зарплату тратят. Ну Химоза и заткнулась. Это все нам Машка рассказала.
Мы потом много узнали про Игоряшу. Его жизнь как-то сама собой начала складываться из кусочков мозаики в огромную и очень яркую картину. Он родился в Москве, в семье, как он говорил, обычных советских служащих. В институт после десятилетки не поступил, так как учился, в общем, неважно, где-то на уровне нашего Сашки Медведева, да и уроки прогуливал неделями. В институт не набрал нужного количества баллов, что и сам про себя понимал. Ушел в армию на два года. Вернулся – пошел на рабфак. После него смог поступить в историко-архивный институт. Закончил. Потом как раз перестройка началась, и он решил податься в бизнес, так как жили все тогда, в девяностые, в крайней бедности. А ему хотелось очень быть обеспеченным, мир посмотреть, и одеваться красиво, и жить тоже в достатке. Про бизнес он не очень много распространялся, но было очевидно, что он вполне преуспел. Очень много по миру поездил. Причем как турист, так и по работе. Он был женат уже много лет, но детей у них не было. Пятнадцать лет назад они с женой переехали жить в Питер, откуда она была родом. Он хоть и потомственный москвич, не сопротивлялся переезду. Купили там каменный дом на берегу Финского залива. И все вроде у них было хорошо. Но у обоих была эта мысль всегда – что детей нет. Так он очутился у нас в Новокузнецке. Ходят слухи, что они какого-то ребенка присмотрели у нас в девяносто шестом через интернет, и Игоряша приехал, якобы чтобы с дитем познакомиться. Но по неизвестным причинам решил тут остаться и устроился на работу учителем к нам в детский дом. Скорее всего, все подробности наш директор знает, но, как бы то ни было, после разговора с директором Игоряша вернулся в Питер, прошел там какие-то ускоренные педагогические курсы и приехал к нам учительствовать. Сначала он был один, жил где-то в ведомственной гостинице при «Евразе», но быстро снял двушку в нашем Заводском районе, и к нему приехала жена. Через пару недель он купил в Кемерово хоть и не новый, но очень достойный «лендровер» и оформил доставку в Новокузнецк из Питера железнодорожного контейнера, который там, в Питере заполнила вещами, книгами и много чем другим его жена. В общем, за месяц Игоряша сумел полностью организовать быт своей семьи. Но еще быстрее он сумел стать в девяносто шестом самым любимым и уважаемым среди ребят учителем и человеком.
