– В следующий раз, когда соберёшься в гости, я полечу с тобой и провожу тебя – и не вздумай возражать! – сказала она.

Потом осмотрела собачку, перебрала клювом шерстинки у неё на спине, и удовлетворённо отметила:

– Больше никогда эти разбойники не вернутся в наши края – а уж ворон они будут бояться до конца жизни!

На поляне раздался такой оглушительный смех, что сидящие на ветвях вороны снова начали тревожно каркать. Но это был радостный смех обитателей Дома, которых от всех невзгод защищала крепкая дружба.

Морская Сирена Лорелея очень любила возвращаться домой на закате. Солнце погружалось в воду позади невысокой скалы, в основании которой находились ступени в грот. Скала густо поросла серебристым кустарником и небольшими деревьями, которые, Бог весть, как оказались здесь, откуда, в какую сторону не смотри – берега не увидишь. Когда солнце зависало за «замком» Лорелеи, вся растительность на скале начинала пылать в его лучах, как огромный костёр, и Лара издали всегда любовалась этим бездымным пожаром, взвивавшимся среди бескрайней воды…

Два дня Море билось на своём извечном ложе, и не знало покоя – как будто стремилось изменить границы своего предлежания к небу. Все обитатели его на это время либо укрылись в своих домах, либо заблаговременно ушли как можно дальше от взбунтовавшихся нагромождений воды. Люси и Лара переждали шторм в уюте сирениного грота.

Ночью второго дня море затихло, и звёзды опять нашли свои отражения в чёрном зеркале… Этой же ночью Русалка Люси возвратилась к себе, и Морская Сирена Лорелея, проводив её до половины пути, стала восстанавливать привычный распорядок. Для начала она решила немного погулять перед сном – почему-то все говорят, что это полезно.

Море установило для тех, кто связан с ним, свои строгие правила. Русалкам и сиренам по статусу полагалось сопровождение, ночью – безоговорочно. Море благоволило к тем, кто осознанно перешёл жить в его владения. Поэтому от восхода луны до восхода солнца рядом с ними неотступно находились светящиеся рыбки-фонарщики, а чуть поодаль скользили острые тени большого сопровождения. Это бывали либо акулы, либо дельфины. Сегодня часть дельфиньей стаи отправилась провожать Русалку, а остальные плыли на некотором отдалении от Лары. Иногда она мечтала улизнуть от всевидящего взора Владыки морских обитателей и погулять в ночи совсем одна, но благоразумие всегда брало верх: своеволие могло рассердить Море, а Сирене совсем не хотелось стать изгнанницей. Добравшись до пастбища морских коров, Лорелея остановилась. Она нашла тот самый донный выступ скалы, за который они с Люси накрепко зацепили найденную сеть. Лара присела на эту плиту и осмотрелась. Даже обрывков сети не осталось. Сирена задумалась. Хорошо, если рыбаки успели выбрать эту сеть до наступления шторма. Ещё лучше, если они вообще не выходили в тот день в море… И очень жаль, если они оказались на этом месте в тот момент, когда море рванулось ввысь… Лара не держала зла на рыбаков, которые пытались выловить её корову, хотя, освобождая Му-Му от сети, она была вне себя от ярости. В конце концов, они зарабатывали себе на жизнь…

Вздохнув отчего-то, Сирена медленно двинулась дальше. Через некоторое время она приплыла туда, где они с русалкой обездвижили пиратский корабль. Корабля не было и в помине. Когда фонарщики осветили дно, она разглядела только один якорь, намертво вросший в дно, якорную цепь, лежащую грудой возле него, истерзанное металлическое горло клюза с щепами борта исчезнувшего корабля. Лорелея склонила голову и немного постояла возле этого страшного памятника… Потом ещё раз вздохнула горько и медленно поплыла к своему гроту. Рыбаки зарабатывают на жизнь – и рискуют жизнью. Пираты тоже используют Море для заработка – и обогащаются, убивая… Как-то неправильно всё складывается. Но Море не прощает фамильярности, и никому ещё не удавалось панибратски похлопать его по плечу…

Лара подумала о тех делах, что ей предстояло сделать днём. Она довольно давно не пополняла свои запасы жемчуга, наверное, пришло время принести в грот пару горстей свежих жемчужин, что она приметила прошлой осенью.

И русалки, и сирены ходят за жемчугом, как на земле ходят за грибами или ягодами – по сезону. И что в этом удивительного? Как раз наступил сезон сбора урожая – молодой жемчуг поспел, и надо было собрать его – не трогая, впрочем, зёрен, что должны расти и вызревать дальше: у этих жемчужин совсем другое предназначение.

Мелкие созревшие жемчужинки шли на изготовление лечебных мазей и притирок, которыми сирены (да и русалки тоже) лечились сами, и врачевали всех своих знакомых. Конечно, к растёртым в порошок жемчужинам добавлялись высушенные водоросли, в которых было много йода, толчёные корешки морских трав, богатые неземными витаминами, и измельчённые волосы и чешуйки самой целительницы, которые придавали мази особую живительную силу… Вот эта-то жемчужная мазь в аптечке Сирены сейчас подходила к концу. Жемчужинами средней величины Лорелея украшала своё жилище – нанизывала их на тонкие нити водорослей из Саргассова моря, и они служили пологом для её кровати или занавесками, отделяющими комнаты её апартаментов. Более крупными, с терновую ягоду, она убирала свои волосы, плела из травы, усыпанной перламутровыми брызгами, пояса и браслеты… Но были ещё жемчуга такой величины, которая и не снилась земным людям – с грецкий орех, и даже с яблоко размером. Эти жемчужины она приносила домой редко – просто, как баловство, как диковины, ведь в повседневной жизни они не были ей нужны. Хотя некоторые – грушевидной формы, например, и необычных цветов – использовала, как флаконы для различных нужд: солонки, чернильницы, стаканчики. Несколько чашек для чая тоже сделаны из цельных жемчужин. Но для сирены это всего лишь предметы обихода, как и перламутровые блюда, изготовленные из створок огромных моллюсков… Конечно, Лорелея знала, что жемчуг – это дорогое удовольствие там, на земле. Но, изменив среду обитания, она изменила и систему ценностей. Здесь жемчуг был так же естественен, как и морская вода, и Лара могла запросто заполнить им все свои сундуки, и собирать его до бесконечности – но зачем?

За этими размышлениями она и не заметила, как добралась до дома. Наступил тот самый неуловимый момент равноденствия, когда уходящая ночь и наступающий день замерли, ожидая рассвета, и всё вокруг стало серым.

Сирена отпустила рыбок-фонарщиков и дельфинов, немного покачалась на поверхности воды и… В этот момент она увидела нечто большое, бесформенное, неживое, движущееся под воздействием лёгкой волны прямо на неё… Лёгкий толчок хвоста, и Лорелея отпрыгнула на безопасное расстояние… Отсюда она внимательно осмотрела свою находку. На двух обломках корпуса лодки лицом вниз без малейшего движения лежал человек. Лара тихонько подплыла поближе. Откуда он взялся в открытом море, так близко у её дома? Вдруг она увидела, как человек шевельнул кистью руки – он был жив! Думать было некогда. Она ухватилась руками за мокрые доски и начала толкать этот ненадёжный плот к гроту.

С большим трудом перетащив бесчувственное тело на каменные ступени своего дома, Сирена уселась рядом, чтобы немного отдышаться. И в этот момент мужчина открыл глаза. Некоторое время он смотрел прямо вверх, ощупывая взглядом каменный, уступами стремящийся вверх, выбеленный солью и ветрами свод. Потом взгляд его спустился по украшенным кораллами и жемчугом тяжёлым портьерам к ступеням, на которых он лежал. Здесь силы оставили его, и он закрыл глаза. Её он так и не увидел, хотя она сидела возле него…

Лара поднялась в грот и стала готовить крепкое питьё – она знала, что именно оно понадобится этому человеку, когда он придёт в себя.

Уже солнце стояло довольно высоко, когда он очнулся и попытался сесть. Но тут дала знать о себе израненная рука – он застонал от боли. Лара спустилась к нему и протянула напиток. Не говоря ни слова, он осушил чашу, не отрываясь. Чуть утолив жажду, он поблагодарил Сирену.